Андрей Валентинов - Генерал-марш
– Поворот, – негромко бросила женщина. – Нам направо. Считайте, пришли.
За поворотом оказался еще один коридор, такой же широкий и сухой. Слева, шагах в тридцати, мелькнуло что-то похожее на ступени.
– Идите, идите, – подбодрила Лариса Михайлова. – Возле входа поговорим.
Это действительно оказался вход, аккуратно врезанный в неровный серый камень. Ступеньки, витые колонны по бокам, наверху – небольшая ниша для иконы, пустая. Церковь? Часовня?
Луч фонаря скользнул по тверди, утонув в черной глубине вырубки, затем уткнулся в серый камень ступеней.
– Действуем так, – велела женщина. – Вы входите, а я стою на пороге. Справа стоят две керосиновые лампы, зажжете обе. Потом войду я. Вопросы?
– Что это? – Леонид кивнул в сторону пустой ниши.
– Точно неизвестно. Краеведы называют это место часовней Скуратовых. Считается, что ее приказал вырубить сам Малюта, причем не для христианских служб, а чуть ли не для черной мессы. Малюта, он же Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, имел двор, расположенный не так далеко отсюда… Впрочем, что я вам рассказываю? Вам разве интересно?
Товарищ Москвин, усмехнувшись, развел руками.
– А вдруг пригодится? Опыт предшественников, так сказать.
Что возговорит Малюта, злодей Скурлатович:
«Ах ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Не вывесть тебе изменушки до веку!
Сидит супротивник супротив тебя,
Ест с тобой с одного блюда,
Пьет с тобой с одного ковша,
Платье носит с одного плеча!»
– «Князя Серебряного» читали? – Луч фонаря вновь исчез в черной пустоте. – Странно, мне эта книга в детстве очень нравилась. Почему-то я думала, что между нами не может быть ничего… Впрочем, не важно.
Леонид, рассмеявшись, легко шагнул на ступеньки.
– Я его набирал – в типографии. До того, как в разбойники податься, еще и поработать довелось. Если интересно, с двенадцати лет. Вы-то когда в куклы играть перестали?
Заглянув в темноту, вдохнул сухую застоявшуюся пыль.
– Малюта, говорите? Весело выходит!
Надевайте на него платье черное,
Поведите его на болото жидкое,
На тое ли Лужу Поганую.
Вы предайте его скорой смерти!
Все бояре разбежалися.
Один остался Малюта-злодей…
Луч помог – высветил правый угол. Вот и фонари! Товарищ Москвин, достав из кармана зажигалку, щелкнул для верности, двинулся дальше.
Первый фонарь… Есть фонарь!
– Поставьте посредине. Второй – к дальней стене. Там есть дверь…
Лариса Михайловна стояла на пороге. Рука – в правом кармане, к «браунингу» поближе.
– Внутри ничего интересного, просто маленькая комнатка, прохода нет. Не убежите!
Керосин горел нервно, то вспыхивая, то свертываясь трепещущим синим огоньком. Товарищ Москвин поднял фонарь, огляделся, шагнул обратно к входу…
– Эй, вы куда?
Опоздала! Фонарь уже стоял на полу – в пяти шагах от двери. Огонь в очередной раз съежился, и Леонид мягко шагнул в подступившую темноту.
Исчез.
– Вы где?
Луч фонарика, неуверенно пробежавшись по залу, уткнулся в массивный камень ближайшей колонны…
– Москвин, это не смешно. Прятаться здесь негде, убегать некуда…
Лариса Михайловна шагнула вперед, поднимая руку с пистолетом. Керосин ярко вспыхнул, прогоняя тени.
– Я здесь. А вы – стойте на месте. Не вздумайте поворачиваться.
Леонид неслышно возник за ее спиной, заграждая выход. Женщина стояла как раз между ним и фонарем.
– А это – для полной ясности!..
Пуля сухо щелкнула о камень.
Товарищ Москвин опустил «браунинг». «Эсерик» опять не подвел. Как чувствовал – с утра, проснувшись пораньше, занялся резинкой. Накануне специально в «Моссельпром» завернул, в дамский отдел, где рейтузами торгуют. Пиджак надевать не стал, прямо под шинель приспособил.
Щупали – не нащупали, хлопали – прохлопали! И что теперь скажешь, тетка?
Лариса Михайловна молчала, словно камнем оделась. Неспешно текли минуты, одна, другая, третья… Леонид прикинул, насколько еще хватит керосина. Если лампа погаснет, шансы вновь уравняются.
– Поговорим? – как можно небрежнее бросил он. В ответ послышался негромкий обидный смех.
– Зачем? Вам никуда не деться, Москвин. Даже если запомнили дорогу назад, из монастыря вам не уйти. Других путей вы не знаете, так что либо вас поставят к стенке, либо будете блуждать под землей до скончания века. Здесь сотня призраков, будете сто первым.
Леонид вновь представил, как гаснет лампа.
– Хорошо, – вздохнул он, – уравняем шансы. Поворачивайтесь.
Лариса Михайловна обернулась, подняла руку с пистолетом… Опустила.
– Не искушайте… Ладно, хватит мелодрамы. Там дальше есть что-то похожее на скамью. Зажигайте вторую лампу!
Скамья оказалась каменной – грубо вырубленная лавка возле правой стены. Одну лампу оставили у входа, другую Лариса Михайловна взяла себе. Неровный свет изменил ее лицо, казалось, женщина постарела на много лет.
– Я вам кое-что должна объяснить, – заговорила она, глядя не на собеседника, а куда-то вбок. – Не обольщайтесь тем, что Ким Петрович обратил на вас внимание. В нашей группе каждый играет свою роль. Я отвечаю за безопасность, без моего слова в группу никто не будет включен. Судьба же отвергнутых кандидатов не слишком завидна. Итак, вначале вы должны ответить на некоторые вопросы…
Леонид пожал плечами:
– Смотря на какие. В моей… банде обычаи суровые, языки на лету режут.
Женщина поморщилась.
– Не надо кокетничать! Я прекрасно знаю о вашей работе в ВЧК. Егор расхваливал вас, словно тульский пряник на меду. Но вы расстались с ним еще в 1919-м, с тех пор много воды утекло… Почему Бокий приказал вытащить вас из тюрьмы?
– Если верить ему самому… – товарищ Москвин задумался, вспоминая. – «Вмешалась третья сила. Блюмкина послал действительно я, но не только по своей воле». Кажется, дословно.
– Вот это мне и не нравится.
Лариса Михайловна встала, расстегнула пальто.
– Вам не жарко? Здесь, внизу, очень странный климат – все время меняется, хотя с точки зрения науки такого быть не должно… Вы уже знаете, что кем-то в руководстве партии установлен контакт с иными… пусть будет мирами, хоть это и не совсем точно. Не только получение информации, но и прямая связь, возможно даже – перемещение…
Леонид вспомнил книги, читанные им в секретной комнате.
– Людей – тоже? – на всякий случай уточнил он.
Женщина поглядела недоверчиво.
– Вам это обязательно нужно знать? Хорошо, скажу. Да, существовала и, возможно, по-прежнему существует линия связи. Мы называем ее – Канал. Он вполне реален, именно благодаря Каналу в наш мир попал хорошо известный вам человек. К сожалению, тот Канал перестал существовать, а новый, созданный взамен, мы не контролируем. Пока все понятно?
Бывший старший уполномоченный усмехнулся.
– Будь мы на допросе, обязательно потребовал бы разъяснить. Но я, кажется, догадался. Канал контролирует некто Агасфер. А вот с ним у вашей группы большие трудности. Известный человек – это вы о Вожде?
– Интересный ход мыслей! Вам уже успели насплетничать?
Женщина, достав портсигар, закусила крепкими зубами папиросный мундштук.
– Прикурить дайте!
Леонид присел поближе, щелкнул зажигалкой.
– Спасибо. В последнее время про Вождя распускают очень много слухов, это, конечно, не случайность. Поздно! Для миллионов людей он уже стал богом, а богохульству никто не верит. Нет, не он. Значит, не догадались… Ким Петрович Лунин родился в 1932 году, в нашей истории до этой даты еще целых девять лет. Кстати, он родной племянник наглого мальчишки из Центральной Комиссии – Николая Лунина, понятно, не нашего, а, так сказать, своего. Поэтому Ким не воспринимает этого фанатика всерьез, и, между прочим, зря… Ким жил при диктатуре Сталина, в его реальности она длилась больше тридцати лет. Он почему-то считает, что за всем этим стоит все тот же Агасфер. По-моему, в глубине души Ким уверен, что имеет дело не с человеком, а с каким-то демоном.
Товарищ Москвин не слишком удивился.
– Да, он так говорил. Но… Как я понял, Агасфер – коллективный псевдоним, который сейчас использует кто-то из Политбюро. А болтовня про демона – просто для отвлечения внимания.
Женщина дернула плечами:
– Не знаю. Что Агасфер – не выдумка, а вполне конкретное лицо, я уже успела убедиться. Ничего, возьмем за жабры – будем разбираться. Теперь о нашей группе. Мы занимаемся Временем – всем, что связано с контактами между реальностями. Цель – взять их под полный контроль и самим перейти в наступление. Знаете, зачем вы понадобились Киму? Он считает, что скоро мы сумеем добраться до Канала и нам понадобятся разведчики. Вы пока – единственная кандидатура. Интересно?
– Не слишком, – Леонид, тоже закурив, взглянул на почти неразличимый в полутьме каменный потолок. – Другое Время… Пусть даже другой мир, но очень похожий на наш – он вроде здешнего подземелья. Воздуху мало – и неба не видать. Может, Киму Петровичу требуется тамошнего Сталина оприходовать? Нет, не хочу. Мне Тускулу обещали, так что я лучше подожду.
