Олег Петров - Один Из Шестнадцати
Но вот чего он не знал, так это того, что приключения ему предстояли не долько до посадки, но и после нее…
Тихий океан, 25 миль к северу от острова Уэйк, 2 сентября 1958 года
Мичман Майк Серофф вцепился в борт катера как рыба-прилипала, хоть и находился, слава богу, не в воде. Ну не привык он к такой бешеной скачке по волнам! Хоть, вроде, и моряк. Но уж очень его настойчиво «попросили», сам командующий флотом адмирал Фелт приказал! Тут уж не до обсуждений. И если подумать, выбор правильный. Майк и так всегда был нарасхват, когда без знания русского языка ни перехваченную передачу не прочтешь, ни грамотную дезу в эфир не передашь. Впрочем, в мирное время ложных приказов никто не отдавал, но вот слушали и записывали все, что могли. И тут сын эмигранта Майк, в котором от русского, нужно признать, ничего, кроме языка, не осталось, был незаменим.
А в районе Гуама было сейчас как медом намазано. Майк не знал совершенно всего, но имел представление о главном — именно там заканчивались космические трассы русских. Именно там приводнялись загадочные аппараты, которые так и не удалось заснять в приемлемом качестве. И именно там «паслись» основные силы Тихоокеанского флота США, стараясь всеми силами проникнуть в «закрытую зону», тщательно охраняемую русскими кораблями. Слишком приближаться и устраивать провокации тоже никто не хотел, русские несколько раз очень прозрачно давали понять, что готовы хоть на таран идти, но не допустить чужаков к своим секретам.
Отдельные отряды дежурили чуть западнее по трассе возможного спуска русских аппаратов в надежде поймать их «на недолете». Кто же знал, что русская капсула под гроздью из трех ярких парашютов свалится отряду капитана Маккейна буквально на голову! Как тут было не поверить в удачу? Но еще до посадки все узнали, кого именно они «ловят» в небе над Тихим океаном — сообщение ТАСС, подхваченное всеми мировыми агенствами, произвело шоковый эффект. Первый в мире космический полет! Пилот — майор Комаров Владимир Михайлович! Вдвойне обидно стало за Шепарда — можно сказать, благодаря случайности русские оказались впереди!
Но если капсула оказалась так далеко от привычного места посадки, то это значило, что что-то в полете пошло не так, иначе как можно промахнуться на тысячу миль? Баллистика — точная наука. Более того, в подтверждение этой гипотезы русские связались с Вашингтоном и попросили при необходимости оказать космонавту помощь, пока не подойдут их суда.
Дело осложнялось тем, что после приземления из капсулы так никто и не вышел. Посадочные баллоны надежно держали аппарат на плаву, люк был открыт, антенны развернуты, радиоперехват показывал интенсивные переговоры с советскими кораблями, но на запросы американцев на той же частоте никто не отвечал. В конце концов, решили послать легкий катер и троих человек, одним из которых и был Майк. И теперь они стремительно приближались к качающемуся на легчайшей волне космическому аппарату, пытаясь понять, как к нему подступиться. На малых оборотах обошли кругом, и только тогда поняли, какая это здоровая штука. И всего один человек? Да там и трое поместятся!
Цепкий взгляд моряка скользил по слегка «подгоревшему» корпусу загадочного аппарата. Пожалуй, он и вправду побывал «там»! А вот и ручные скобы, видимо, для спасателей, по ним можно легко подняться из воды до самого обреза люка.
— Я пойду один, — сказал Майк рулевому, — Подойди футов на двадцать, в упор не приближайся, держись в стороне.
Рулевой кивнул и на такой же малой тяге заложил небольшой вираж. Подгадав момент, Майк оттолкнулся и плюхнулся в соленую океанскую водицу. Сентябрь месяц, вода еще вполне теплая. Ласты он одевать не стал, за десяток взмахов добрался до капсулы и взялся за первую скобу. Аппарат совсем немного наклонился, и не норовил перевернуться, когда Майк начал взбираться выше, замечая кое-где чисто технические надписи на русском языке. Взявшись за самую верхнюю скобу, он подтянулся и поднялся по грудь над обрезом люка. Совершив это простое действие, он увидел много всего интересного, но первое, на что он обратил внимание — это черное, как открытый космос, дуло пистолета Макарова, направленное ему прямо в грудь…
Майк Серофф не был прежде на войне и в него никогда не целились из пистолета, но несмотря на такой недостаток опыта, он остался спокоен. Если русский сразу не выстрелил, значит, если не провоцировать, все будет хорошо. Космонавт Комаров выглядел вполне обычно, даже в чем-то отдаленно походил на Шепарда. Волевое лицо, решительный взгляд. В сообщении ТАСС говорилось, что он военный летчик, и в это легко верилось. На нем был ярко-оранжевый скафандр, но шлем был снят и перчатки тоже, а крепкие на вид ладони вполне уверенно держали рукоятку «Макарова».
— Не стреляйте, — сказал Майк на языке Пушкина. — Я спасатель. Вам нужна помощь?
Пистолет куда-то мгновенно пропал, и Комаров даже слегка улыбнулся, хоть улыбка выглядела довольно хищно.
— Это территория Советского Союза, — сообщил он. — Входить не разрешаю. Помощь не нужна. Подожди снаружи.
— Понял, — спокойно ответил Майк и спустился на пару скоб ниже. То, что он увидел, и так превосходило все мечты и начальства, и его собственные. Зрительная память у него неплохая, так что интерьер капсулы и даже конфигурацию приборов он запомнил очень хорошо. Оставалось надеяться, что майор Комаров не передумает и не пристрелит такого ценного свидетеля…
— Как звать-то тебя, спасатель? — Комаров выбрался на обрез люка и помахал рукой катеру.
— Майк, — ответил мичман. — Майк Серофф.
— Эмигрант? — никаких эмоций в вопросе, просто слова.
— Отец из Россииуехал в Гражданскую, — уточнил Майк. — Я в Штатах вырос, только язык знаю. Вам точно помощь не нужна?
— Мы что, тонем? — неожиданно озорно спросил Комаров. — Или горим? Или я выгляжу плохо?
— Отлично выглядите для космического путешественника, — честно ответил Майк и не удержался от вопроса. — И как оно там? Наверху?
Комаров чуть задумался, видимо, поняв, что его теперь не раз будут об этом спрашивать.
— Непривычно, — наконец, выдал он. — Многое иначе, ко всему привыкать нужно. Но жить и работать можно. А Земля сверху — это такая красота, что словами не опишешь.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Майк. — Дайте мне пять минут. Я сообщу нашим, что все в порядке и вернусь… если вы не против.
— Ступай, — махнул рукой Комаров. — Мне пока делать все равно нечего. Как вернешься, в люк не лезь, а то пальну случайно. Сперва постучи вот тут, по крышке, я выйду.
Майк молча сиганул обратно в воду и через минуту был на катере. Схватил рацию и доложил «куда следует»:
— Космонавт жив и здоров, помощь не нужна. Просьба ничего не предпринимать, он вооружен. Капсула на плаву, опасности затопления пока нет. Виктор-Чарли! Повторяю, Виктор-Чарли!
Последние слова предназначались для тех, кто особо жаждал проникнуть в русские секреты и означали, что он заглянул в кабину и все запомнил. Пусть уже расслабятся. С той стороны его кратко поблагодарили и велели на всякий случай вернуться к капсуле, мало ли что… Сам Майк в подобных указаниях, в принципе, не нуждался. Ему и самому жуть как хотелось продолжить разговор с вернувшимся ОТТУДА человеком, и он снова дал указания рулевому подойти поближе. Сиганув в воду и поднявшись но скобам, постучал в крышку и принялся ждать…
Майк Серофф даже не подозревал, что эта встреча с первым посланцем Земли во Вселенной уже сделала его знаменитостью. Он еще не знает, что всего через год он издаст книгу, где с удивительным чувством юмора опишет эту встречу и гонорары будут такими, что ему до конца жизни не придется думать о деньгах. Не знает он, что через несколько лет станет частым гостем Советского Союза и фактически летописцем космической эры по обе стороны океана, а его престарелый отец сможет вернуться на Родину прежде, чем закроются его глаза. Не знал он и про более близкие события.
Советские корабли подойдут к месту посадки только через десять часов, и за это время начнет портиться погода, появятся волны и капсула начнет неуклонно «прихлебывать» воду. Экстренные переговоры с одобрения Вашингтона и Москвы увенчаются успехом, и американцы поднимут «Восток-1» на палубу вспомогательного буксира, выставив почетный караул. Комаров так и не покинет свой корабль, пока не сдаст его в руки советских спасателей-тихоокеанцев. И все это время Майк будет крутиться в гуще событий, работая и переводчиком во время переговоров, и монтажником, когда они вдвоем с Комаровым крепили крюки крана к остову корабля, или просто расспрашивая русского космонавта о полете. Потом будет экстренно согласованный по просьбе адмирала Маккейна визит на флагманский крейсер, первый «зарубежный визит» Комарова в роли мировой знаменитости.
