Петр Заспа - Торпедой - пли!
— Пятьдесят три тысячи тонн.
— Ого!
— Вот тебе и «ого». Почти как наш авианосец «Кузнецов». Двести пятьдесят метров длины. Полторы тысячи экипаж.
— Так в чем ты сомневаешься? Неужели не осилим?
Дмитрий Николаевич расстроенно сбросил со стула листы со схемами и сел, разгладив карту руками.
— Не в «Тирпице» дело. Хотя я, когда начал вникать, почему конвой погиб, сразу понял, что всему причиной этот линкор. Англичане испугались его выхода в море и приказали охранению бросить конвой и срочно уходить на запад. А кораблям рассеяться и самостоятельно добираться в Мурманск и Архангельск. Первая мысль возникла — подстеречь линкор на выходе из шхер и пустить на дно. Весть эта сразу станет известна англичанам, и никто охранение с конвоя не снимет. Груз дойдет до места назначения, и корабли все останутся целы.
Долгов сел напротив и пролистал справочник с фотографиями кораблей конвоя вперемешку с фотографиями улыбающихся командиров лодок, их утопивших.
— Ну и что? Правильная мысль.
— Затем я хотел уточнить кой-какие детали и позвал Рябинина. А он понял так, что мы хотим спасти его деда, и обрадовался.
— Так и спасем! Сам же говоришь — охранение не сбежит и все останутся целы.
— Смотри! — командир лег животом на карту и принялся водить пальцем по отмеченным карандашом значкам. — Это места погибших кораблей конвоя с датой и временем. Первым был американский пароход «Кристофер Ньюпорт». Вот он. Сто миль севернее острова Медвежий. Это было утром четвертого июля. А вечером этого же дня группа «хейнкелей»-торпедоносцев налетела на конвой и торпедировала три корабля. Среди которых был и танкер «Азербайджан». При взрыве торпеды погибло два человека: радистка, жена капитана, и трюмный Рябинин, дед нашего Рябинина. Самое плохое то, что я не разобрался и пообещал, что мы спасем его деда. Он так обрадовался, а теперь получается, что я трепло и ничего мы изменить не можем. Команда заделала пробоину и довела танкер в Архангельск. Больше жертв не было. Но и эти мы предотвратить не в силах!
— Я все равно ничего не понял, командир. Почему не можем?
— Смотри сюда! — Дмитрий Николаевич подтянул с пола край карты. — Это Альтен-фьорд. Здесь стоит «Тирпиц» с сотоварищами. И обрати внимание на мою пометку — четвертого июля он еще здесь. А выйдет он в море ранним утром пятого. И приказ бросить конвой охранение получит уже после того, как погибнет Рябинин-старший! А это значит, что ничего наша атака на «Тирпиц» не изменит. Нет, конечно, изменит, но деда мы не спасем. Эти два факта не связаны друг с другом. Да и как я могу помешать трем десяткам торпедоносцев атаковать конвой?
— Командир, у нас еще есть «Стрелы». Можем смешать строй и сорвать атаку.
— Можем. Но, спасая деда Рябинина, мы упустим «Тирпиц»! И тогда история с конвоем повторится. Без охраны его растерзают лодки и авиация. А между Альтен-фьордом и танкером «Азербайджан» четыреста миль. И получается, что вечером четвертого июля я должен сорвать атаку самолетов, а уже на рассвете пятого стеречь у выхода из фьорда линкор. Не вяжется! Не успеваем!
— Да… — разочарованно протянул старпом. — Придется все объяснить Рябинину и извиниться.
— Ты так говоришь, будто речь идет не о жизни его деда, а черт знает о чем. Мол, извини, Саша, мы обещали тебе конфетку, но передумали и вдвоем со старшим помощником сожрали ее сами. Прости, так получилось. В следующий раз, может быть, поделимся.
— Мы не должны упустить «Тирпиц».
— Согласен. А Рябинин пусть будет еще одной жертвой, которыми питается война?
Долгов тяжело вздохнул и склонился над картой.
— Где здесь танкер?
— Вот, северо-восточней Медвежьего.
— Может, как-то попробовать их заранее предупредить? Ну не знаю! Пусть изменят маршрут, пойдут еще северней у самых льдов.
— А ты уверен, что тогда их вообще не утопят? Да дело-то и не в торпеде. Экипаж дыру заделает и благополучно доберется до пункта назначения. Чтобы спасти Рябинина-старшего и радистку, возможно, достаточно будет убрать их на три метра от места взрыва, и все пойдет по-другому.
Старший помощник встал, прошелся по тесной каюте и, наконец решившись, остановился напротив Дмитрия Николаевича.
— Тогда, командир, слушай мое предложение. Я, как истинный старпом, — тупой и смелый, и тебе мое предложение может показаться бредовым, но я все чаще убеждаюсь, что когда мне из ниоткуда приходит в голову такой бред, то он оказывается самым правильным.
— Толик, ты так начал, что я уже хочу отказаться. Хотя, наверное, послушаю.
— Я окажусь на танкере и спасу нашего дедушку, да и радистку-бабушку заодно!
Дмитрий Николаевич расхохотался.
— Точно что бред. Как же ты там окажешься?
— Пусть они меня подберут, как потерпевшего кораблекрушение.
— Какого крушения, Толя?
— Это что, командир? — Долгов ткнул в отметку на карте.
— Я тебе уже говорил — это первая жертва. Называется «Кристофер Ньюпорт».
— Вот — значит, я с него.
— Ну ты даешь! Это американский пароход.
— Ну и что? На нем не может плыть русский? Послушай, командир, это гениальный план! Вы высадите меня на спасательной лодке по курсу танкера, сразу, как утопят американца. Меня подберут. А вечером, когда будет налет торпедоносцев, я спасу наших персонажей. Вы в это время уходите и топите «Тирпиц», а потом возвращаетесь за мной! Разве не гениально?
— Не гениально. Во-первых: как ты объяснишь — откуда ты взялся на американском пароходе? Не перебивай! Во-вторых: откуда ты знаешь — куда ударит торпеда и где не нужно стоять. В-третьих: все это действительно бред, и я не хочу даже его слушать!
— Тогда, командир, пошли извиняться перед Рябининым.
— Тьфу ты! Толик, это чистой воды авантюра! Если бы я хотя бы на миг во все это поверил, не переживай, ты уже сейчас болтался бы в спасательной шлюпке, ожидая танкер. Но я не верю, и ты не можешь ответить на мои вопросы.
— Да как же я отвечу, если ты мне не даешь! На американском пароходе я мог оказаться потому, что в один край добрался на советском пароходе, а теперь обратно домой добираюсь на американском! Да и кто там это спрашивать будет?! А торпеда ударит туда, где будет находиться Рябинин! И моя задача его оттуда убрать за минуту до взрыва. Командир, вот и все! — Долгов театрально поднял вверх руки. — А с «Тирпицем» вы и без меня управитесь. Убедил?
— Дай подумать. И ты готов попробовать, что такое взрыв торпеды?
— Ну что же, потом штаны вытряхну и вам расскажу — каково это.
— Ты зубы не скаль. Я еще не согласился. Ну давай на минуту представим, как все это может быть. Тебя подбирает танкер, ты вешаешь им на уши про то, как ты попал к американцам. Затем день шляешься по судну, а вечером ждешь налет авиации и спасаешь двух членов экипажа, не забыв после этого вытряхнуть штаны. Так?
— Так.
— А вот теперь представь: я капитан танкера. И я тебя поднял из воды и спрашиваю: а как был уничтожен американский пароход? Ответь мне просто так, мил человек, ради интереса.
— А как он был уничтожен?
— А я не знаю! — Дмитрий Николаевич указал на книги на столе. — И здесь об этом ни слова. Мелочи, Толя! Они губят даже самую красивую, но плохо отполированную версию.
— Может, Рябинин знает?
— Не думаю. Про танкер «Азербайджан» он знает. А вот про остальных… — командир пожал плечами, но нажал тумблер громкой связи и произнес в микрофон: — Матросу Рябинину прибыть в каюту командира!
Дмитрий Николаевич рассеяно посмотрел на карту и задумчиво сказал:
— Есть еще вопросы, на которые хотелось бы знать ответ. К примеру: куда все-таки угодила торпеда? Что стало с остальными американцами? Вдруг наши кого-то подберут с парохода. Вот комедия будет. Спросят американцев, а они тебя в глаза до этого не видели! Что скажешь, Толя? Прятался в трюме, пока судно тонуть не начало? То-то же!
Возле раскрытой двери командирской каюты, переминаясь, появился матрос Рябинин.
— Заходи, Саша, — Дмитрий Николаевич поманил его пальцем. — Мы вот все думаем, как спасти твоего деда. Многого не знаем, и из-за этого вся операция вроде бы как медным тазом накрывается. Сможешь помочь — спасешь деда. Нет — извини, я в омут головой не полезу.
— Спрашивайте, товарищ командир!
Губы Рябинина задрожали, на глазах заблестели слезы. Старпом с командиром переглянулись.
— Да ты успокойся, присядь, водички выпей. Мы же не отказываемся. Просто детали нужно уточнить. Вот, например: ты знаешь, кого первого утопили в конвое?
— Знаю, товарищ командир. Это было американское судно. Везло грузовики и станки.
— Вот. Уже неплохо, — Дмитрий Николаевич, соглашаясь, кивнул. — А как его утопили? Знаешь?
— Был туман, и с корабля не заметили, как на них в атаку вышел «Хейнкель-115». Он сбросил две торпеды, и одна из них попала в машинное отделение американского парохода. Экипаж пересел на шлюпки, и его подобрал английский танкер.
