Владимир Поляков - Черный ярл
Тихая ночь, только... Неведомо откуда взявшийся в это время года комар противно пищит где-то рядом, портя и так не самое лучшее настроение. Хочется взглянуть на часы, да только откуда они тут возьмутся? Вот ведь сила привычки! Нахожусь тут уже не первый месяц, скоро уже и годичный юбилей не за горами. А все так же автоматом пытаюсь посмотреть в область запястья левой руки, где всегда красовались хорошие такие, водостойкие и ударопрочные часики. Ан нет, не судьба. Теперь там пустота, заполнить которую, я надеюсь, удастся ой как нескоро.
Пессимизм? Да нет, самый настоящий оптимизм! Ведь чем больше у меня не будет привычных часов на руке, тем больше я буду здесь, тем больше удастся сделать. А планов у меня хватает, уж можете поверить. Только и всего.
Окраина торговых рядов, та самая, что была выбрана агентом Гуннара в качестве места встречи. То еще убожище. Надо заметить. Пахнет подгнившими продуками, еще какой-то пакостью, вокруг откровенная грязь, мусор,. С трудом верится, что стоит сместиться на полсотни метров и пейзаж вокруг разительно поменяется. А если на сотню. Так и вовсе окажешься около вполне себе респектабельных лавок, которые держат почтенные купцы из разных уголков континента.
Роскошь и нищета. Блеск и грязь... В больших и великих городах они всегда находятся по соседству. Основанный Кием град в этом плане не был исключением. Впрочем...
Мысли перепрыгивали с одного на другое, но вместе с тем я постоянно был настороже, высматривая любое подозрительное шевеление в окружавшей нас темноте. Точно тем же были заняты Гуннар и Земомысл, очередной его подручный, ставший более приближенным к Бешеному после оставления Бранко и Мстиши на хозяйстве в Переяславле.
Кстати, я и Земомысл сейчас играли роль всего лишь охранников Гуннара. Закрытый шлем у меня, кольчужный капюшон и темная ткань на лице у Земомысла... В самом деле. Ну кому вот так, с ходу. Может прийти в голову, что один охранник и не охранник вовсе, а целый ярл. Ярлам так поступать как-то и не принято. Ну а я просто люблю рвать шаблон у окружающих. Не забавы ради, а исключительно пользы дела для. Ну и немного ради забавы, чего уж там скрывать.
- Скоро полночь, - тихо-тихо произносит Гуннар. - Обычно этот человек не опаздывает. Надеюсь, что и сейчас...
- Сейчас другое. Нам не до соблюдения им точности. Главное, чтобы вместе с ним не пришло слишком много посторонних.
Гуннар кивает, соглашаясь, и вновь нас обволакивает тишина. Ну, если не считать обычного фона, присутствующего любой летней ночью, да еще и в городе. Завывающий где-то в отдалении кот, наверняка возжелавший не то любви, не то рыбки... Вдалеке шелест листьев от легкого ветра, совсем уж на грани слышимости чья-то пьяная песня. Но последнее пусть стражу заботит, которая пусть не слишком часто. Но обходит улицы.
Вот чего нет, так это сигнала тревоги. Было бы что действительно опасное - раздался бы волчий вой, да с переливами, которые прояснили бы особенности приближающейся угрозы. Значит, ПОКА все в порядке.
Из луков или самострелов нас достать крайне проблематично - выбранное мной и Гуннаром Укрытие почти идеально прикрывало нас от стрелков. А уж в ночное то время...Нет уж, ничего у них не выйдет, разве что палить наугад, пытаясь количеством стрел и болтов хоть немного компенсировать качество стрельбы вслепую. Эх, знать бы еще у кого 'у них'!
Узнаем... И в любом случае я не собираюсь становиться мальчиком для биться. Лучше бить самому, чем получать от других. Злобное кредо? Вовсе нет, если только ты не мазохист-извращенец.
Кстати, о битие и мазохистах... Несколькими часами ранее я все же тщательно изучил всех кандидатов, которых купил Магнус. Ну что тут сказать - люди были разные как и предполагалось. Из пробной партии в сорок человек, собственно на подготовку в город Переяславль направились восемнадцать - то есть солидная часть от числа высказавших такое желание. Почему 'солидная часть', а не все? Пришлось отсеять тех, у кого в глазах сидел затаившийся страх, равно как и тех, у кого там была только ненависть. Ненависть, что обязательно побудит зверя бросить на тебя. Даже в том случае, когда именно ты снимаешь с него ошейник. Мне никак не нужны те, кто гарантированно ударит в спину при первом удобном случае.
Вот и получилось, что хотели двадцать девять, а отсеялось одиннадцать. Семеро пришлось сплавить в мирный вариант, ну а четверых... Не буду скрывать, их просто прирезали, хотя для остальных они просто... были переданы другому ярлу, обещавшему те же самые условия. Если и возникнут вопросы в будущем. То уж слепить достоверную отмазку однозначно сумею. Чай не XXI век на дворе с его вездесущими информационными потоками.
В общем, Бранко и Мстиша в Переяславле получили хар-рошую такую головную боль в виде тридцати шести вольноотпущенников, отягощенных заемными письмами и крепко-накрепко повязанных с нами. Теперь им предстояло одну часть постепенно натаскивать как воинов (ну или освежать имеющиеся навыки), остальных же пристраивать на хозяйственные работы согласно способностям и склонностям отдельно взятых личностей. Посмотрим, как пойдут дела в ближайшие месяц-другой. Уже по этим итогам будем решать, стоит ли брать новую партию и если да, то какую.
- Кажется, кто-то идет, - прошептал Земомысл, отличавшийся обостренным слухом. - Вроде бы один, но не поручусь.
- Ждем... И будем готовы ко всему.
С Гуннаром сложно было не согласиться. Именно ждать нам и оставалось. Ах да, еще надеяться, что принятые нами меры предосторожности окажутся достаточными.
Десять секунд, двадцать... пусть нет часов. Но внутренний таймер исправно тикает, чувство времени, и так неплохо развитое, здесь обострилось до доступного максимума.
Прав Земомысл! Идет кто-то. Один, да еще потайным фонарем себе подсвечивает. Фонарь... Сальная или восковая свечка внутри стального корпуса, где одна стенка приоткрывается, давая направленный луч света. По сравнению с привычными мне фонарями убожество полное, но здесь только такое и имеется.
- Это он, - усмехнулся Бешеный, когда приблизившийся к нам человек направил свет на свое лицо. - Иоанн, раб из дворцовой обслуги, возится не то с посудой, не то с ее подачей на стол. Когда как в общем. Любит деньги и труслив, как и положено по природе раба. Других среди прислуги не держат во избежание сам знаешь чего.
- Уж догадываюсь. И что дальше?
- А ничего особенного, - я не видел выражение лица Гуннара, но был уверен, что сейчас он улыбается во все сорок четыре зуба. - Иоанн, раб божий, иди сюда...
Я чуть было не рассмеялся, когда вышеупомянутый, заслышав голос своего куратора, трусцой направился к нам. Как говорят , то есть будут говорить англичане: 'No comment!'. Отзываться на 'раб божий' человеку, находящемуся в здравом уме и трезвой памяти в высшей степени дурной тон. Ан нет, бежит, земля дрожит, ничего оскорбительного в том не видя. Хотя он и так раб - что земной, что, млять, небесный.
- Я уже здесь господин Гуннар, я уже здесь... Бедный Иоанн очень старался, чтобы вы были довольны... Иоанн хочет за свои слова четыре золотых монеты и услугу, о которой говорил милостивый господин.
- Можешь хотеть до отпадения хотелки, - хмыкнул побратим, не особо церемонясь с информатором. - Сначала говори, потом уже посмотрим, стоят ли твои слова хотя бы одной-единственной серебряной резаны.
- Господин хотел знать о посольстве, которое ждут. О посольствах... - торопливо поправился Иоанн. - Через пять дней князь Владимир Святославович принимает послов. Он внял уговорам смиренных братьев во Христе и хочет спасти свою бессмертную душу от адских мук. Господь, благослови его...
- Стой, не части. Кто ему и что насоветовал насчет смены веры? Его советники? Добрыня, Путята, кто-то из приближенных покойной княгини Ольги? Или местные жрецы вашего Христа?
- Верные слуги патриарха нашего...
Слуга осекся, услышав невозможный по всем понятием здесь и сейчас волчий вой. Но уж нам то было понятно, что к чему. Враг близко. Идет малыми группами, не заботится о скрытности. Стрелковое оружие. Профессионалы. И он уже ВНУТРИ большого кольца.
- В укрытие!
Негромкий возглас Гуннара, и вот уже я хватаю Иоанна за ворот рубахи и тащу вглубь обширной не то лавки, не то навеса. Из-под ног прыскает разжиревшая на рыночных харчах крыса, и с тем же крысиным писком дворцовый раб улетает в самый дальний и темный угол.
- С-сидеть там и не пищать! Земомысл...
- Да, я... - хирдман в последний момент проглатывает слово 'ярл'. - Уже здесь.
- Держим вход. Сигнал! Добычу потроши...
Вновь волчий вой, но уже совсем иной тональности, причем исходящий от Бешеного. Хорошо воет, душевно, серым лесным хищникам на зависть. А суть в том, что слышащие этот вой-призыв хирдманы должны быстро сжимать кольцо и спешить к нам на помощь. Быстро спешить.
