Дмитрий Казаков - Охота на сверхчеловека
Донесся топот, люк открылся, и хозяин книжной лавки спустился в подвал, точно ангел в мир дольний.
– Приходил пан Купорос, требовал давно заказанную книгу «Безумная мудрость», – сказал он. – Пришлось отдать. Но зато на моем счету теперь несколькими тысячами евро больше. Ох, хватит на похороны старому еврею.
– Так вот, послушай… – и Семен изложил созревший с утра план отправиться к отделению АСИ в Праге и уничтожить остатки архива. – Ведь лицо на мне пока чужое и нужно этим воспользоваться…
– Глупость, – покачал головой Гена. – Во-первых, у них есть термограмма твоего лица. А она, как ты знаешь, зависит от расположения сосудов под кожей и столь же неповторима, как рисунок радужки и отпечатки пальцев. Так что по ней тебя вычислят очень быстро. И, кроме того, что в том архиве?
– Э, там…
– Не объясняй. Если бы эти бумажки имели для АСИ большую ценность, если бы в них содержалось самое важное, разве стало Агентство гоняться за тобой по всей Чехии? Убивать кого-то, подключать полицию?
– Ты хочешь сказать…
– Единственным источником теоретических и, ха-ха, практических знаний о сыворотке являешься ты сам, – жестко закончил хозяин книжной лавки. – Если Агентство получит тебя, оно вывернет наизнанку твою память и разберет твое тело на молекулы или даже на атомы.
– Но вот так просто пойти и сдаться после всего того, что я сделал… это будет, – Радлов задумался, выискивая подходящее слово, – как предать себя самого. И мне хотелось бы отомстить за Яну, – он помрачнел. – Все-таки эти подонки убили ее.
– Отомстить можно и отдав их под суд. Если начнется следствие, наверняка всплывет, кто был настоящим убийцей.
Семен почесал затылок: аргументы Гены выглядели логично, вот только отдаваться в руки стражей порядка совершенно не хотелось.
– Единый, да будет плащ его длиннее вечности, не отозвался на мою молитву, – хозяин книжной лавки подергал себя за бороду. – Но спешить тебе некуда. Можешь провести здесь ночь, а решение принять завтра. Как говорят у вас на Руси – утро вечера мудренее.
– Какая ночь? Время к полудню.
– Ой-вэй, ты сам не видишь, насколько истощен. После трансформации ты ни разу не спал вдосталь. Еще немного – и тело начнет подводить тебя. Так что ложись прямо тут и спи, сколько влезет. Никто не потревожит твой сон, – вид у Гены стал мрачно-суровый, – а то, что увидишь, постарайся запомнить…
И в этот момент Радлов осознал, что действительно хочет спать. Зевнул глубоко и протяжно, едва не вывихнув челюсть.
– Ага, что я говорил! – возликовал хозяин лавки и поднялся с кресла. – Сейчас мы его разложим, я вытащу плед…
После нескольких минут скрипа и пыхтения кресло превратилось в короткий диванчик. Откуда-то из-под стола появилось нечто, больше всего похожее на небольшой парус из шерстяной ткани в алую и зеленую клетку. Семен разулся, подумав, стащил с себя свитер с крылатым фаллосом. Укладываясь, услышал, как внутри громадной печи что-то умиротворяюще булькает, почуял идущее от нее тепло.
Услышал, как стукнула крышка люка, и провалился во тьму.
Снилась ему всякая ерунда. Оранжевые и золотые львы пожирали черных змей толщиной в руку. Прекрасные девы, чья кожа сверкала невероятной белизной, окунались в радужный источник. Разноцветные закорючки, похожие на еврейские буквы, летали в воздухе, будто снежные хлопья. Цари в пышных одеждах бродили по дну прозрачного моря.
Потом явилась статуя с золотым лицом и повела Радлова через громадные, роскошно убранные залы. Он увидел встающих из земли мертвецов, зверя с лапами птицы, телом льва и головой дракона. После этого прилетел некто юный с жезлом, и сновидение окончательно потеряло связность…
14
23 мая 2035 года
Прага
Неприятный скрип отдался под сводами черепа как в громадной пещере. Семен открыл глаза и обнаружил, что не видит ничего, накрыт чем-то теплым и великолепно выспался.
– Зашевелился? – проговорили из тьмы. – Это славно. А ты продрых больше суток. Тебя переплюнул только рабби Марк, уснувший в пещере, куда его привел ангел. Так вот он проспал больше года…
Только один человек в Праге мог плести такие небылицы.
– Ты решил накормить меня байками? – хмыкнул Радлов, вспоминая, где он, и как сюда попал.
– Нехорошо обижать старого еврея, – вспыхнула лампа, стал виден Гена, облаченный в длинный балахон цвета глины. – Конечно, это самый дешевый способ, но наверху тебя ждет достойная пища…
– Погоди. Ты сказал – сутки? – Семен встрепенулся.
– Конечно. Солнце стоит в зодиакальном знаке Близнецов, Луна посетила дерзкого Стрельца, Медиум Целе треплет курчавую шкуру Овна. Время приближается к двум часам.
– Не может быть! – воскликнул Радлов, но тут его мочевой пузырь намекнул, что может, да еще как. – Где здесь туалет?
– Пойдем, о мой юный друг, – в ухмылке Гены ехидства хватило бы на небольшую армию сатириков.
Они поднялись по лестнице. Хозяин лавки включил свет в темном коридоре, по которому в прошлый визит гости удирали от соглядатая. Тут обнаружилась еще одна дверь, а за ней – вполне современный санузел.
Справившись с неотложными проблемами, Семен посмотрел на себя в зеркало. Следы нанесенной позавчера косметики исчезли – пропал шрам, морщины и перекос лица.
Осталась только лысина и чужие темные глаза.
– Не обманул, – пробормотал он, вспоминая белобрысого Карлу. – А ведь мог запросто это сделать…
Умываясь и бреясь, Радлов усиленно старался не думать, что будет делать потом. Сосредотачивал внимание на каждом, самом мелком движении, лишь бы не заглядывать в будущее.
– Эй, ты скоро? – Гена постучал в дверь.
– Уже иду… – Семен потянулся к задвижке.
– А я уж подумал, ты решил утопиться, – хозяин лавки сменил балахон на джинсы и свитер с буквой «Z» на груди. – Прямо в унитазе. Ой-вэй, как бы я вынимал из него твою голову, рыдал-сокрушался. Распиливал тело и растворял куски в царской водке, чтобы не угодить в полицию…
Помимо желания Радлов улыбнулся.
Завтрак Гена накрыл прямо в лавке, на очищенном от нотных тетрадей и книг углу стола. Тут обнаружилась сковорода с яичницей, на которую пошло не меньше килограмма колбасы, дюжины яиц и трехсот грамм сыра. Рядом с ней разместилась забитая сосисками кастрюля, хлебница с тостами и большой кофейник.
– Да мы вдвоем это не съедим, – хмыкнул Семен.
– А я думал, ты один справишься. Хотя могу тебе помочь, – и хозяин лавки с хищным видом взялся за нож.
К тому времени, когда опустела сковородка, Радлов не ощутил никаких признаков насыщения. И только когда впихнул в себя последнюю сосиску, заел тостом и запил кофе, понял, что меньшего количества еды ему просто не хватило бы.
– Ну вот, а ты говорил… – Гена заулыбался, как хозяйка, до отвала накормившая дорогого гостя. – Ну что ты надумал?
– Э… так вот… – нерешительность, давнюю подругу, Семен твердо отодвинул в сторону. – Пойду сдаваться. Если честно, надоело бегать и скрываться. Я же не преступник.
– Молодец. Вот таким тебя люблю я, вот таким тебя хвалю я!
– Только переоденусь. Не в пидорской же одежде в тюрьму идти.
– Это верно, – хозяин лавки почесал розовую лысину. – Ты иди, меняй шмотки, а я пока звякну в полицию, скажу, что у меня есть для них один глупый гой, желающий сознаться в том, что он утопил Яна Непомуцкого.
Привыкший к юмору Гены Семен только хмыкнул. Вернулся в подвал, к урчащей печи, где с радостью снял узкие джинсы. Вынул из рюкзака спортивный костюм, купленный еще Матеем. Причесался, подумал, что ближайшие дни будут много тяжелее, чем предыдущие.
Захотелось выбраться из лавки через задний ход и убежать.
– Еще не хватало струсить в самый последний момент, – пробормотал Радлов. – Нет уж, обойдемся без этого…
Он вытащил из глаз линзы, бросил их в утилизатор. Натянул на голову одну из бейсболок, что получил от Матея, и вернулся к Гене, невозмутимому, точно сытый слон.
– Я позвонил, – сообщил тот. – Сейчас за тобой приедут. И не трясись так. В этом городе порой можно получить помощь оттуда, откуда совсем не ждешь, – хозяин книжной лавки подмигнул.
– Э… охотно верю, – Семен вздрогнул, когда с улицы донесся шум мотора, а затем топот тяжелых ботинок по асфальту.
Что-то закрыло проникающий через окошко свет, заскрипела дверь. В помещение ввалился могучий, поперек себя шире полицейский в черной форме и того же цвета сапогах. Блеснул на фуражке герб Праги – три башни, а под ними ворота с рукой, в которой зажат меч. Сверкнула пряжка ремня, качнулись висевшие на нем тяжелая кобура, телескопическая дубинка и наручники.
За первым вошел второй страж порядка, не такой глобальный, зато высокий, как фонарный столб.
– Ха! – сказал он, уставившись на Радлова, как на бородатую женщину. – Это русский, что порешил тетку из Кршивоклата! А я-то подумал, что в магазин забрел какой мелкий воришка из старых знакомых. Вот так сюрприз!
