Юрий Валин - Самый младший лейтенант
- Arschloch , - хрипел немец, сдавливая горло врага.
Рука Женьки втиснулась в карман шаровар. "Вальтер" вылезать не хотел, цеплялся... Патрон в стволе... Предохранитель... "Оружие требует педантичности", - говаривала начальница. Жива еще?
Без воздуха человек жить не может. Женька ткнул ствол куда-то под парку, вдавил пистолет из последних сил, дернул спуск. Раз, второй, третий...
Выстрелов не слышал. Билась в висках слабеющая кровь. Уже не жить хотелось, просто заорать в последний раз. Вздохнуть...
Наверное, вырубился. Когда глаза открыл, дергалась вокруг алеющая тьма. Барабаном колотила боль в раскалывающейся голове. Немец навалился лбом на свои руки, еще сомкнутые на горле врага. Почти не давил..., не давил.
Ты жив, он нет.
Женька забарахтался. Или показалось, что забарахтался. Сил свалить с себя гренадера не осталось. Распластался, гад, как туша слоновья. Всё давит. Женька принялся отдирать пальцы от своего горла. Оказалось, ковырять стволом "Вальтера" очень удобно. Хороший пистолет. И патроны еще остались. Живым не даваться...
В последний раз ствол задел серебряное кольцо на пальце мертвеца. Сдался мертвый гренадер, сполз набок. Женька поднялся на колени. Тьма кружилась. К дверям нужно... Отбиваться... Сейчас набегут на шум.... Автомат бы найти...
- Куда, Земляков? - ухватили за плечи.
Начальница. Жива, значит.
- Я стрелял, - звуки выходили не из окостеневшего горла, а откуда-то из желудка. - Саперы. Набегут.
- Спокойно. Может, и не услышали. Машина стучит. Не паникуй.
Сквозь толчки крови в ушах действительно доносилось урчание автомобильного двигателя. Где-то далеко-далеко. За домом. На другой планете. Словно и не случилось ничего.
Из тьмы возник капитан Варварин. Половина лица у него была почему-то темной.
- Живы. Уходим.
- Постой, глаз-то цел?
- Хрен его знает, залило. Уходим, пока не зажали, - пробормотал капитан.
Женька тупо ухватился за сунутый автомат:
- Кать я дышать не могу. Грудь жжет. И не вижу.
- Все не видят. У всех грудь. Дыму здесь до хера. Очнись, Женька, - придушенно рявкнула наставница.
Действительно дым. От рассыпавшихся углей тряпье и одежда тлеют.
Катрин, кашляя, нырнула к лестнице. Капитан, держась за лицо, махнул Женьке:
- Вперед, рукопашник.
Женька на ощупь полез по лестнице, выбрался в подъезд, потянуло свежим воздухом. Тут навстречу отпрыгнула Катрин:
- Бэтээр!
- Чего? - не понял Женька, потянувшись к свежему воздуху.
- Немцы во дворе, балбес. Давай наверх!
Женька спотыкался на ступеньках, начальство подхватило под руки, выдернуло-вознесло на площадку второго этажа. Во дворе утробно рычал мотор бронетранспортера. Заглох, отчетливо послышались шаги спрыгнувшего на землю человека. Скрипнула дверь:
- Verdammt, was für ein Qualm? Ols, sind sie hier?
- Отзовись! - прошипела Катрин.
- Wir sind oben, - просипел Женька, готовя автомат. - Der Scheißofen ist umgekippt .
- Und Schnaps habt ihr auch wohl davor genug umgekippt? Hörst du, Helmut? Sie woltten russisches Dampfbad machen .
- Ich hoffe mit Mädchen? - ответил второй фриц.
Внизу хохотнули и по лестнице застучали две пары сапог.
Катрин откинула Женьку за спину. Шагнула на лестницу. Немцы пытались рассмотреть возникшую из тьмы фигуру в накинутом на голову капюшоне балаклавы. Приклад СВТ взлетел навстречу, ударил в лицо шедшего первым. Немца откинуло к стене, а Катрин уже прыгнула на другого. Тот пытался отскочить, вырывая из кобуры пистолет, но исчадие тьмы уже повисло на его спине. Колени немца подогнулись, - пальцы в лохматой перчатке зажимая рот, рвали голову вверх, мутная сталь штык-ножа сверкнула у горла.
- Стой!!! - прошипел капитан, кидаясь вниз.
Женька видел бледное лицо немца. Широко распахнутые глаза, кепи свалилось, открыв короткие черные волосы. Морда уроженца рабочих окраин. Четыре серебристых звезды по углам петлицы.
Штык-нож медленно скользил по кадыку, потянулась нитка крови.
- Мне показалось, или физиономия искомая? - едва слышно поинтересовалась Катрин.
- Не попорть! - с ужасом прошептал Варварин, выкручивая из пальцев немца пистолет.
- Я нежно, - Мезина с отнюдь не девичьей силой вздернула крепкого немца на ноги. - Пшел, урод!
Во дворе хлопнула дверца, - кто-то возился возле бронетранспортера.
- Кать... - прошептал капитан.
- Возьму, - девушка бесшумно прыгнула вниз.
- Не напорись! - безнадежно взмолился Варварин, оттаскивая ошеломленного немца в выбитую дверь квартиры.
Протяжно застонал лежащий под стеной фриц.
- Женька! - отчаянным шепотом закричал капитан.
Женька упал рядом с раненым, зажал тому рот. Под ладонью оказалась какая-то влажная мешанина мяса и зубов. Убила Катька фрица. Немец кашлянул, бессмысленный от боли взгляд остановился на лице Землякова. Женька торопливо вырвал из кармана "Вальтер", вжал в седой висок:
- Still! Willst du am Leben bleiben, sei still!
Во взгляде немца вроде бы промелькнуло понимание и страх, но тут же глаза закатились. Обмяк, только дыхание влажно текло в ладонь, грело кровью. Притворяется? Вроде, нет.
Женька ухватил фрица за ворот, поволок через лестничную площадку. Немец весил, должно быть, килограммов двести. Каблуки оглушительно скребли по разбитому кафелю. Женька стиснул зубы, - автомат бил по боку, и от каждого толчка поднималась та дурная боль. Немец словно нарочно обвисал, из разбитого рта толчками выплескивала кровь, заливала ворот. На петлице три серебряных плевка и четыре полоски. Гауптштурмфюрер.
Снизу неуверенно зашаркали. Женька вскинул пистолет.
- Я-те-пальну! - издали зашипела начальница. Она подталкивала перед собой юного немца с непонимающим, ошеломленным лицом.
В квартире первый пленный уже стоял коленями на груде кирпича, Варварин одной рукой держал штурмбаннфюрера за волосы, другой упирал толстый кожух-ствол ППШ в затылок. Немец морщился от боли, но молчал.
- Подстрахуйте, - прошептал капитан.
Смотреть на командира было страшно. Левая часть капитанского лица была сплошь покрыта кровью, натекшей из глубокой раны у волос.
Катрин мягким, кошачьим движением уложила на пол молодого водителя, наступила ему на спину. Придерживая, принялась вязать руки штурмбаннфюреру. В несколько жестких движений кисти того оказались так стянуты за спиной, что эсесовец зашипел.
- Скажи ему, что б помалкивал, - приказал капитан. - Или мы ему рот так заткнем, что...
- Bleiben Sie still. Man will mit Ihnen in Ruhe reden' , - перевел Женька.
Немец едва заметно кивнул.
- Догадливый, - пробормотала Катрин, связывая руки мальчишке-водителю. - Точно наш клиент. С ума сойти, какие сюрпризы.
- Потом сойдешь, - капитана заметно качнуло. - Время, Кать, время!
- Три минуты перерыв. Тебя перевязать нужно, - отрезала подчиненная. - Жень, за своим фрицем присмотри.
Штурмбаннфюрер неподвижно стоял на коленях, склонив голову. Катрин торопливо бинтовала голову капитану, едва слышно материлась. Мальчишка-водитель лежал на боку. Слезы блестели на бледных щеках, рот заткнут огромной тряпкой. Женька возился со своим толстяком. Снял с раненого ремень с кобурой, кое-как связал руки за спиной. Гауптштурмфюрер булькал кровью, но оставался без сознания.
На улице застучал двигатель, - Женька вздрогнул. Опять саперы, что б им...
Штурмбаннфюрер метнулся к окну абсолютно неожиданно. Но видимо Катрин подобную гнусность и сторожила. Махнула ногой, словно шутя. От отточенного пинка в голень немец рухнул как подкошенный. Командирша сделала шаг и безукоризненно точно врезала носком сапога в промежность.
Глядя, как эсесовец корчится, капитан прошептал:
- А если бы завизжал?
- Нет, он действительно умный, - Катрин затянула хвостики повязки, и капитан Варварин стал похожим на одноглазого, страдающего флюсом, бомжа-пьянчужку. - Начнете?
- Давай, - капитан осторожно потрогал белоснежную щеку. - Жень, ты говорить можешь?
- Могу, - просипел Женька.
Катрин рывком, как мешок, поставила немца на колени. Тот норовил улечься на бок, видно, болело крепко. Косился на девушку. Катрин, не обращая на него внимания, достала флягу.
- Попей капитан, кровопотеря солидная.
- Женьке дай. Ему говорить, - пробормотал Варварин.
От горлышка фляги пахло алюминием. Женька попробовал глотнуть, - очень хотелось отогнать тошноту. Вода в горло едва проникла. Женька старался не кашлять.
- Ничего, отойдешь, - прошептала начальница.
Варварин пил долго, морщась и отдуваясь. Повязка на щеке пропитывалась темным. Наконец, капитан расстегнул полевую сумку, вынул записную книжку.
- Начнем.
- Schauen Sie auf Herrn Offizier , - приказал Женька.
Эсесовец глянул исподлобья. Если бы не знаки различия, Женька никогда бы не подумал, что он званием повыше унтера. Натуральный работяга с завода. Вполне поверишь, что не так давно сварщиком и механиком трудился. Элита и гордость великой нации, блин.
