Александр Филичкин - Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной
— Где вы их нашли, этих фрицев?
А она мне отвечает:
— Да Танька с Веркой в поле работали и увидели, как солдаты на парашютах спускаются. Они прибежали на ферму и кричат, мол, военные к нам в деревню приехали. Мы коров бросили и побежали. Смотрим, а они раненые. Мы их в село притащили. Умыли и перевязали.
— Ну, это ладно. Но почему вы, вместо того чтобы в район сообщить, с ними по улицам вдруг гулять затеялись? — злюсь я. — Разве не видно, что у них рожи совсем не наши, сытые, гладкие да холеные. К тому же они оба блондины и еле-еле лопочут по-русски.
— Мы думали, что они из Прибалтики.
— Так ведь они же с парашютами прыгали, — удивился я бабьей глупости.
— Мы решили, что у них учения. Форма-то на них наша. Ну, что тут скажешь? После этого случая мы с девками целую неделю не разговаривали, но потом опять помирились.
Так штрафники и коротали долгую дорогу за разными байками. Один из парней как-то взглянул на банку с американской тушенкой, а там нарисована упитанная и очень веселая свинья. Он сразу и вспомнил, что когда его часть отступала, то проходила через Западную Украину. Так «освобожденные от поляков» год назад славяне вели себя как-то совершенно не по-братски.
Стрелять в спину, правда, не стреляли, но ничем и не помогали. Все делали вид, что вовсе и не понимают по-русски. Да еще и жратву от нас попрятали, а ты хоть с голоду подыхай. Хорошо, что наш лейтенант оказался решительным парнем. Достал из кобуры «ТТ». Пристрелил жирную свинью у одного кулака, а когда мироед начал что-то кричать, то дал ему расписку. Мол, хрюшка реквизирована на нужды Красной армии. Только благодаря этому поросенку наша рота тогда и наелась впервые за неделю.
Между тем поезд с заключенными двигался все дальше и дальше на восток. Постепенно необычные и веселые истории у людей закончились, и штрафники стали гораздо чаще думать о предстоящей войне. Как и все остальные, Григорий тоже со страхом ждал начала боевых действий.
Глава 17. Переход китайской границы
В начале июля состав пришел к границе с Китаем и остановился на каком-то глухом, безымянном полустанке. Штрафников спешно выгрузили из порядком надоевших вагонов. Обули в сапоги, одели в новую форму и разместили в летнем палаточном городке. Однако отдохнуть с дороги людям не дали. Сказали, мол, и так целый месяц ничего не делали и лишь валяли дурака. Только пили, жрали да спали. Вон какие ряхи наели.
За время пути бывшие пленные, конечно, слегка оправились от голодной жизни в немецких лагерях. Однако до полного восстановления нормальной физической формы многим было еще ой как далеко. Естественно, что никто из командования не обратил на это никакого внимания. Предстояло срочно подготовиться к наступлению на японцев, а в таких опасных операциях штрафные батальоны всегда идут впереди.
Уже через день после прибытия на Дальний Восток началась жестокая, непрерывная муштра, выматывающая все силы Григория и его новых боевых товарищей. Сначала солдат отправили на специальный полигон, где принялись усиленно готовить к атаке на мощные японские укрепления.
Первым делом им вместо привычных «трехлинеек» Мосина вручили новенькие советские автоматы. До этого момента штрафники только слышали о таком чуде технической мысли, но никто из них и в глаза его раньше не видел. Пришлось под руководством местных сержантов спешно изучать сложный механизм и приобретать навыки обращения с непривычным устройством.
Затем их вывезли на стрельбище, где некоторое время бойцы привыкали вести огонь из нового оружия. Новая машинка чрезвычайно понравилась Григорию и всем его соратникам. Автомат оказался очень удобным и был гораздо лучше немецкого шмайсера. А ведь именно о нем втайне мечтал каждый советский солдат в начале войны. Правда, наш был немного тяжеловат, но зато и магазин имел больше, чем у немца, и кучность попаданий оказалась намного лучше. Чему очень способствовал почти ружейный деревянный приклад.
После учебных стрельб солдат немедленно перебросили в другой лагерь. Этот участок представлял собой исходный рубеж, на котором отрабатывался прорыв сильно укрепленной обороны противника. Прибывшие из немецких лагерей бойцы заново учились всем приемам современных боевых действий. Они тренировались в преодолении многорядных заграждений из колючей проволоки. Отрабатывали взятие глубоких окопов и траншей сообщения. Упражнялись в борьбе с долговременными огневыми точками и артиллерийскими батареями, упрятанными в глубоких бетонных капонирах.
Третий полигон предназначался для отработки навыков форсирования водных рубежей. Захвата плацдарма с ходу и закрепления на противоположном берегу. Кроме того, штрафников усиленно мучили многокилометровыми кроссами и готовили к невероятно длинным марш-броскам по горно-таежной местности. Роль инструкторов здесь выполняли бывалые офицеры, много повоевавшие на Кавказе, в Карпатах, Татрах и даже в австрийских Альпах. Как случайно узнал Григорий, через подобные «военные городки» в то время проходили все подразделения Дальневосточного округа.
Спустя всего три месяца после окончания кровопролитной бойни в Европе СССР вступил в другую, не менее сложную, тяжелую и беспощадную войну. 9 августа 1945 года началась новая битва, на этот раз с милитаристской Японией. В тот же день батальону, в котором оказался Григорий, довелось принять участие в активных боевых действиях.
Накануне, через час после ужина, солдат неожиданно подняли по тревоге. Срочно погрузили в автомобили и отправили неизвестно куда. Скоро совершенно стемнело, но машины по-прежнему продолжали медленно двигаться с потушенными фарами. Как позднее узнал Григорий, советские войска действовали точно так же, как в тридцать девятом на Халхин-Голе.
Тогда Жуков приказал целый месяц гонять пустые грузовики вдоль границы с Китаем. Мало того, во многих местах звук от работающих двигателей специально усиливали и передавали через репродукторы на сопредельную сторону. К тому же советская сторона по ночам имитировала различные шумы с помощью мощных звуковых установок, в том числе грохот движения танков и бронемашин, рев самолетов и стук инженерных работ.
Меж тем все передвижения войск в прифронтовой полосе производились очень скрытно и только в темное время суток. Категорически запрещалось выводить войска на исходные позиции в местах, намеченных для наступления. Все рекогносцировки на местности командный состав проводил лишь в форме рядовых красноармейцев и передвигался на грузовых автомашинах. Скоро японцам надоело дергаться по каждому шороху, и они перестали реагировать на движение за рубежом. Так было и на этот раз.
К полуночи бойцов довезли до границы с Китаем и скрытно высадили в небольшом овражке. Затем по глубоким ходам сообщения провели к окопам, протянувшимся вдоль всей демаркационной линии. Проходя по траншеям глубоко эшелонированной обороны, Григорий заметил кое-что странное. По каким-то неуловимым признакам он понял, что в третьей линии окопов находятся войска, совершенно не нюхавшие пороха. Видимо, это были те счастливчики, которые благополучно просидели здесь всю войну и лишь создавали видимость грозной силы, готовой к нападению на Китай.
Судя по манере обращаться с оружием и некоторым ухваткам солдат, второй эшелон занимали бывалые бойцы, наверняка только что прибывшие из покоренной фашистской Европы. Передовая часть глубоких траншей оказалась совершенно пустой и необжитой. Ее-то и занял штрафной батальон, в котором оказался Григорий и его новые товарищи. Им приказали разместиться на новом месте и ждать сигнала к атаке.
Только прибыв на место, бойцы узнали, что им надлежит сейчас сделать. Командиров батальона, таких же штрафников, как и Григорий, особисты отозвали в сторону. Пошептались с ними и препроводили в блиндаж, находившийся совсем рядом, в неглубоком тылу. Там они получили устный приказ от незнакомого полковника, командовавшего их соединением. Затем вернулись назад. Собрали людей и коротко рассказали о предстоящей операции. Им предстояло атаковать и прорвать линии укреплений противника, расположенных вдоль границы.
В четыре часа утра в небо взвилась красная ракета, и Первый Дальневосточный фронт начал войну с Японией. К счастью для Григория и его товарищей, перед ними не оказалось мощных защитных сооружений. Да и местный гарнизон, привыкший к шуму на сопредельной территории, спокойно спал и видел сны про гейш, танцующих под ветвями цветущей сакуры. Или что они там привыкли рассматривать в своих ночных грезах?
Так что все произошло практически молниеносно. Удар Красной Армии оказался для самураев таким неожиданным, что они даже не смогли оказать достойного сопротивления. Пока большая часть солдат протирала глаза со сна, штрафники выскочили из своих окопов. Стремительно преодолели нейтральную полосу. Ворвались на позиции и положили автоматным огнем часовых, дремавших возле своих огневых точек.
![Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/239269/239269.jpg)
