Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui"

***

В этот день почти все корабли купцов, плавающие в Мессинском проливе, стали свидетелями этого беспрецедентного зрелища: Тысячи военных кораблей, торговых и транспортных судов плыли на север, причем длина флота простиралась от юго-восточного угла Сицилии до мыска Апеннинского полуострова, почти отрезая путь на восток от Мессинского пролива.

На каждом корабле была нарисована поразительная «фигура из трех ног», чтобы ни один корабль не осмелился пересечь кажущийся бесконечным флот, чтобы не быть принятым за нарушителя и потопленным.

Многие опытные корабельщики сразу же предчувствовали, что произойдет что-то серьезное, поэтому все они развернулись или свернули с дороги и поспешили в свой город-государство, чтобы сообщить эту шокирующую новость.

***

Посланник Гениполиса быстро вернулся в Лаос и передал приказ Алобамуса, что «Армия Теонии пойдет через порт Лаоса, чтобы достичь Пиксуса».

Услышав, что Давос внезапно изменил маршрут похода, Алобамус сильно занервничал, поэтому он сразу же принял приказ и изо всех сил старался проконтролировать его выполнение.

Поэтому к тому времени, когда армия Теонии прибыла в Лаос, сотни торговых кораблей, которые они временно реквизировали, и армия Лаоса, которая должна была сопровождать их в битве, были почти готовы.

«Архонт Давос, добро пожаловать в Лаос!». — Алобамус привел важных чиновников Лаоса, чтобы встретить Давоса у городских ворот.

Когда Давос, сидевший на лошади, увидел, что Алобамус ведет группу людей, чтобы поприветствовать его, он вдруг почувствовал иллюзию в своем сознании, что Алобамус — хозяин города, а этот маленький парень рядом с ним.

Взглянув на Хениполис, Давос подавил свою странную мысль, спрыгнул с лошади, снял шлем и передал его стражнику рядом с ним: «Лорд Алобамус, я благодарю вас за помощь Теонии!». — Затем он выразил свое уважение Алобамусу.

«Как союзник Теонии, это обязанность Лаоса!». — Мужчина лет сорока склонил голову и почтительно ответил.

Хениполис тут же громко сказал: «Дядя, на этот раз я последую за архонтом Давосом в Потенцию!».

Алобамус поднял голову и посмотрел на него. Он немного посомневался и сказал: «Я не возражаю против этого дела, но ты должен посоветоваться со своей матерью».

«Да, я немедленно скажу ей». — Затем Хениполис поспешно погнал своего коня в город.

«Хениполис еще ребенок и не имеет опыта в политических вопросах, из-за чего в Лаосе за это время произошло много изменений. И только благодаря тебе Лаос может оставаться стабильным!».

«Между тобой и возрастом Хени не такая уж большая разница, но посмотри на него». — Услышав слова Давоса, Алобамус импульсивно высказал свою мысль. Но когда Давос посмотрел на него слегка удивленным взглядом, он понял, что его тон был несколько напряженным, поэтому он поспешно сменил тон на жалобный: «Увы, Хени с детства был своевольным ребенком! Но ты не можешь управлять городом-государством по своему усмотрению! За это время чиновники немного рассердились на него!».

«Он еще молод, и ему нужно время, чтобы набраться опыта, прежде чем он познакомится с делами города-государства. Поэтому твоя помощь как его дяди жизненно необходима! Конечно, я научу его большему во время этой экспедиции». — На первый взгляд, Давос утешал Алобамуса, но его слова показывали его поддержку Хениполису.

Алобамус, естественно, услышал смысл его слов и почувствовал в сердце всплеск потери. В то же время, мысль, которую он подавлял в глубине своего сердца, медленно ослабевала.

«Архонт Давос, я слышал, что на этот раз десятки тысяч самнитов пришли вторгнуться в Потенцию. Не будет ли трудновато их отбить?». — Неожиданно спросил Алобамус.

Давос посмотрел на него и ответил: «Пока наши союзники в беде, Теония сделает все возможное, чтобы помочь им, как бы трудно это ни было! Кроме того, отбить самнитов для Теонии — лишь вопрос времени».

«Действительно, действительно. В конце концов, вы, Давос, знаменитый стратег, который может выиграть любую битву».

Давос улыбнулся, повернулся, посмотрел на свои войска и спросил: «Мы можем войти в город?».

«Конечно». — Затем Алобамус быстро сказал: «600 транспортных кораблей ждут в порту. Архонт Давос, в этот раз вы прошли через тяжелый поход, поэтому я приготовил банкет в своем доме, чтобы отпраздновать ваше прибытие. Поскольку до вашего отплытия еще много времени, я хотел бы пригласить вас на ужин».

«Лорд Алобамус, я благодарю вас за приглашение! Но поскольку ситуация на войне серьезная, лучше подождать, пока я вернусь победителем, чтобы присоединиться к вашему банкету. Однако для этого вам придется приготовить более роскошное угощение, поскольку я буду присутствовать на нем не один, а с несколькими офицерами армии.»

«Тогда я буду ждать вашей быстрой победы!». — С улыбкой сказал Алобамус. Но на самом деле у него не было намерения приглашать его, так как он просто случайно сказал об этом, потому что необъяснимо запыхался, стоя перед Давосом.

Загремел сальпинкс, зазвучали военные барабаны, и в город вошла ятеонийская армия. Во главе Теонийской армии шел ярко бронированный знаменосец, держа в руках большой флаг с трезубцем в центре, окруженным разноцветными драгоценными камнями. (Именно на этом флаге изображен городской союз-государство Теония).

За ним следовала кавалерия, численность которой значительно увеличилась после интеграции региона Бруттии в Союз Теонии. И численность кавалерии была увеличена до 2000 человек, что официально повысило кавалерийскую бригаду до уровня легиона. Хотя горы Потенции не были благоприятны для кавалерии, и хотя они слышали, что у Самнитов не так много кавалерии, Давос все равно привел 1000 кавалеристов во главе с Ледесом, легатом кавалерии.

Ведущий кавалерист нес боевой флаг «Пегас», за ним следовали три линии кавалеристов, все в черных кожаных шлемах и доспехах, с копьем в правой руке и черными кожаными щитами «в форме капель дождя» в левой, входя в город в более аккуратном строю.

Затем последовал первый легион.

Хотя теонийские войска и раньше входили в город Лаос (во время завоевания Бруттии), сегодня, несколько лет спустя, это вызвало шок у жителей Лаоса, когда они увидели легионеров с единым снаряжением и одеждой. Вся армия была почти черной, так как даже щит, на котором греки любят давать полную волю своей свободной натуре, единообразно окрашен в цвет. Единообразие, аккуратность, упорядоченность, огромная численность и высокий боевой дух солдат привели в состояние шока и страха знатных, чиновников, гражданских и рабов Лаоса, включая Алобамуса, сопровождавшего Давоса, когда они наблюдали, как Теонийская армия парадным маршем идет по главной дороге города Лаоса.

Алобамус смог лишь быстро уйти под предлогом, что он собирается «подготовиться к экспедиции Хенеполиса», а затем спрятался на крыше своей резиденции и со сложным чувством наблюдал за марширующей в сторону порта Теонийской армией. В это время он все время думал только об одном: действительно ли Сиракузы смогут победить столь мощную теонийскую армию.

И только когда все Теонийские войска были выведены из города, он почувствовал некоторое облегчение.

***

Сообщение о вторжении Сиракуз впервые достигло Регия, что вызвало панику среди людей и хаос среди государственных деятелей в городской ратуше.

«Владыка Ателикус, что нам делать? Сиракузы убьют всех нас!».

«По словам корабельных мастеров, флот Сиракуз покрыл все море! Это ужасающе! По их оценкам, флот перевозил не менее 100 000 солдат!».

«Владыка Ателикус, ты должен немедленно обратиться к Теонии и Южно-Итальянскому союзу за подкреплением! В противном случае, это будет конец Регии, как только Сиракузы высадятся в Магна-Греции!».

***

Как раз в этот момент поспешно вошел стражник и доложил: «Милорд, портовый маяк срочно прислал сообщение, что флот из примерно 80 кораблей вышел из Мессины и направляется к нашему порту!».

Этот доклад словно подлил масла в огонь, взорвав весь городской зал: «Лорд Ателикус, наш флот! Где наш флот? Я уже говорил тебе не отдавать наши корабли Теонии, но ты не послушал! Посмотри, что сейчас происходит!».