Гость из будущего. Том 3 (СИ) - Порошин Влад

— Знаешь, Феллини, — пробубнил Олег, разлив по кружкам горький чай, — у меня ведь было хорошее детство. Я с матерью и в Монголии пожил, и в ГДР провёл два года. Выучил немецкий язык. А потом, когда мы вернулись в союз и нам в Томилино выделили две маленькие комнатки в двухэтажном бараке, начался ад. Моя мама, учительница географии, как-то поставила неуд одному местному хулигану, и после школы её сильно избили. Из-за чего у неё начались серьёзные психические проблемы.

— Ясно, — крякнул я, чувствуя, как у меня в бессильной злобе сжимаются кулаки. — Тут и здоровый человек сломается, если резко переехать из посольских апартаментов благоустроенной Европы в нашу «звенящую хтонь», где грязи по колено, а улицы кишат шпаной и пьяным быдлом.

— Вот именно, — тяжело вздохнул он. — Меня с тринадцати лет дразнили: «смотрите, вон сын чокнутой пошёл».

— Небось ещё и деньги отбирали? — спросил я, глотнув чаю.

— Да какие деньги? — отмахнулся Олег. — Если бы не родная тётка, которая всё ещё держит козу, то с голоду бы померли. Я поэтому сразу после восьмилетки на стройку и двинул. Мне сейчас своих родных как-нибудь бы из барака вытащить, там жить нельзя. Признайся, — зашептал Видов, — ты сегодня у девчонок не соврал, когда сказал, что приехал помочь моим родным?

— И да, и нет, — буркнул я. — Сначала мы спасём наш детектив. Затем он с огромным успехом прокатится по экранам страны, и ты проснёшься знаменитым. И вот тогда мы вместе напишем письмо в Московский обком партии, чтобы твоей маме и тёте выдали благоустроенную двухкомнатную квартиру. Ну, а деньгами, которые заработаешь на съёмках и концертах, ты им поможешь сам. Кстати, — я выложил на стол 200 рублей, — сделай им завтра почтовый перевод от имени «Ленфильма». Честно говоря, я и не знал, что у твоих всё так плохо. Про барак ты как-то один раз оговорился, а вот про маму нет.

Олег Видов опустил голову, несколько секунд неподвижно посмотрел в пол, а потом, залпом опрокинув целую кружку немного остывшего горько чая, произнёс:

— Рассказывай, что я завтра должен делать? Я готов практически на всё.

— Я сам готов практически на всё, кроме постельных сцен и мордобоя, — захихикал я. — Завтра в 6 часов вечера в агентстве печать «Новости» состоится вечеринка, посвящённая началу учебного года. На ней дочь секретаря ЦК, товарища Леонида Брежнева, будет вручать подарки для детей своих коллег: портфели, книжки, тетради, карандаши. А мы, как студенты ВГИКа, в 7 часов выступим с сегодняшней танцевальной программой. Народ к этому времени уже немного примет на грудь и охотно ринется танцевать и Галина Леонидовна тоже. Тут мы ей и подарим вот эту самую вещь. — Я встал с кровати, прошёл к рюкзаку и вынул из него пять коробок с киноплёнкой и пояснил, — четыре коробки — это наши «Тайны следствия». А вот это, — я покрутил в руках ещё одну большую жестяную шайбу, — полёт инопланетного космического корабля. Мы с мужиками его так сняли, что закачаешься. Парит в космосе и среди обломков астероидного пояса словно настоящий НЛО.

— Ладно, — закивал головой Видов. — А кто нас в этот АПН пустит?

— Спокойно, всё продумано, — я сладко потянулся. — Нас проведёт через проходную и объявит гостям вечеринки сотрудник агентства, главный редактор одного из отделов, и по совместительству лучший школьный друг нашего директора Ильи Киселёва. Школьная дружба — это святое, не повторяется такое никогда.

На следующий день в пятницу в четырёхэтажном здании на Страстном бульваре, которое соседствовало с редакциями «Труда», «Известий» и «The Moscow News», меня и Олега Видова встретил невысокий улыбчивый лысый мужчина.

— Значит вы — студенты ВГИКа? — спросил он, проведя нас через вертушку. — А кто из вас тогда режиссёр Ян Нахамчук?

— Я, — я поднял правую руку как школьник в классе. — Работаю на «Ленфильме» под началом Ильи Киселёва и учусь во ВГИКе на режиссёрских курсах.

— Ясненько, — хохотнул мужчина и, остановившись в широком и просторном коридоре, спросил, — как там Ильюха?

— Строгий, но справедливый, — кивнул я, подтянув тяжеленную сумку с киноплёнкой, которая постоянно скатывалась с левого плеча.

Эта спортивная сумка в данный момент весила ни много ни мало — 33 кг. И я уже буквально мечтал её куда-нибудь приткнуть. А вот всё остальное: гитару, маракасы, две мужские широкополые шляпы и магнитофон марки «Philips EL3586» нёс с собой Олег. Можно сказать, мой товарищ Видов вышагивал налегке.

— Что у тебя там? — вдруг забеспокоился друг детства Ильи Киселёва, ткнув пальцем в спортивную сумку.

— Подарок, — удивился я. — Новый ленфильмовский детектив для Галины Леонидовны и товарища Леонида Ильича Брежнева. Кстати, товарищ Брежнев большой любитель детективов и боевиков.

— Хороший хоть фильмец? — опять весло заулыбался АПНовец.

— Высший сорт, — прокряхтел я, снова поддёрнув сумку.

— Запомните парни, школьная дружба — это святое, — нравоучительно сообщил он нам и повёл дальше по коридору в столовую, откуда уже слышалась музыка и заливистый смех. — Пройдёт время, сами в этом убедитесь. Для друга ничего не жаль. Сам погибай, а товарища выручай! Ха-ха-ха.

И вдруг нам дорогу преградил крупный и широкоплечий мужчина в сером летнем плаще. Он быстро вынул из кармана корочки сотрудника КГБ и скороговоркой спросил:

— Кто такие? Куда направляетесь? С какой целью?

— Вот у ребят есть музыкальное поздравление, — замямлил наш провожатый.

— Мне ничего об этом неизвестно, — прорычал кагэбэшник. — Поэтому повторяю вопрос: куда направляетесь и с какой целью?

— Всё нормально, — заблеял друг детства Ильи Николаевича. — Я сотрудник агентства, а ребят я не знаю. Я их первый раз в жизни вижу. Просто шёл мимо них.

На этих словах наш провожатый, показав удостоверение, проследовал дальше в сторону столовой, а мы так и остались стоять напротив широкоплечего мужика в сером летнем плаще. И я непроизвольно мысленно пропел:

Первая любовь,звонкие года,

В лужах голубых — стекляшки льда.

Не повторяется, не повторяется,

Не повторяется такое никогда!

Глава 19

— Кто такие? — спросил ещё один мужичок в сером летнем плаще.

Теперь меня и Олега Видова буравили взглядом двое почти что братьев близнецов. Только один был высокий, широкоплечий с минимумом интеллекта на лице. А второй хоть и имел спортивную фигуру, но подобным ростом и статью не выделялся, зато глубоко посаженные внимательные глаза выдавали в нём человека как минимум не глупого. «Если отвечать чётко быстро и по делу, то может быть и прорвёмся, — подумал я. — В конец концов мне с КГБ делить нечего. Они меня не трогали, вот и я их не трону».

— Я — режиссёр «Ленфильма» Ян Нахамчук, — протараторил я и протянул свои корочки второму невысокому товарищу из всесоюзно известной конторы. — Это мой товарищ — студент ВГИКа, Олег Видов. Это подарок Галине Леонидовне Брежневой и секретарю ЦК Леониду Ильичу Брежневу, большому любителю кино и особенно американских вестернов, — на этих словах я поставил тяжеленную сумку на пол, раскрыл замок и показал, словно на досмотре в таможне, коробки с киноплёнкой. — Это свеженький, новенький детектив. Драки, погони, перестрелки, хорошая музыка и красивые девушки.

— «Великолепная семёрка» отдыхает, — ляпнул Олег Видов, упомянув американский киношный хит, который они слямзили у Акиры Куросавы, пересняв «Семь самураев» на свой лад, перенеся действие на дикий запад.

— Так уж и отдыхает? — хохотнул квадратный здоровяк.

— Сеня, иди в зал, — шикнул на него невысокий коллега.

Здоровяк что-то недовольно и тихо пробурчал себе под нос, однако, развернувшись на 180 градусов, пошагал выполнять приказ старшего по группе.

— «Тайны следствия. Возвращение Святого Луки», — прочитал невысокий кагэбэшник, взяв в руки одну из коробок с фильмом. — Что-то такое наши парни из Ленинграда говорили, — пробормотал он. — Ладно, что вы хотите?