Ходок (СИ) - Седой Василий

Нет, мы знали улицы, где народа было побольше, там находились всякие злачные заведения. Но так как мы заранее проложили маршрут, стараясь передвигаться по пустынным улицам, нежелательных встреч удалось избежать.

Как казаки ни просили меня сделать ещё одну ходку, я не согласился — это чревато не просто какими-то неприятностями, можно похерить весь уже состоявшийся успех. И так времени осталось впритирку, пароход ведь ждать не будет. Да и непонятно, когда об ограблении станет известно. Если в банк могут не сразу заглянуть, всё-таки выходной, и охрану менять не будут, она заступила сразу на полтора суток. А вот с управляющим не всё так просто. Так-то нам удалось у него выяснить, что отлучки на сутки-двое — это для него обычное явление, и семья не должна всполошиться, но кто знает, не соврал ли он. Может, он сказал это на случай, если мы надумаем наведаться к нему домой и убить его родных, чтобы выиграть время.

Неизвестно, как всё пойдет дальше, но свести риски к минимуму сам бог велел. Поэтому, как уже сказал, я не разрешил казакам делать ещё одну ходку, поставив их перед фактом, когда они снова начали бузить: я отплываю сейчас в любом случае, с ними или без них.

Уже когда мы двигались через пролив, я собрал свою команду вместе и без всяких сантиметров высказал всё, что я думаю об их пререканиях и невыполнении моих прямых приказов. Дал им время подумать до утра, поставив жёсткие условия: либо они в дальнейшем чётко выполняют все мои указания, либо мы прячем добычу и потом разбегаемся в разные стороны. Но если они всё-таки решат дальше двигать со мной, я больше не буду терпеть неповиновение, подобное нынешнему. Того, кто не выполнит мой приказ, пристрелю, как бешеную собаку.

Прониклись, задумались, а чуть позже даже подошли и извинились, объяснив, что в жизни никогда не видели столько денег, вот и потеряли разум.

В итоге взаимоотношения хоть и наладились, но я для себя решил планировать свои дальнейшие действия с учётом того, что казаки могут увлечься грабежом и потерять, как они говорят, разум. Что странно, студент с Медведем оказались совершенно не подвержены золотой лихорадке и вели себя адекватно. Я, глядя на них, снова подумал, что надо будет поговорить с этой парочкой и попытаться выяснить, кто есть кто. Очень уж их поведение выбивалось за очевидные рамки.

Добычу нам удалось спрятать довольно надёжно, так что можно особо не переживать, что кто-то её найдёт. Закопали всё в укромном месте, где людям в принципе нечего делать. Конечно, от случайностей никто не застрахован, но замаскировали схрон максимально надёжно, и неожиданностей быть не должно. Волновал меня другой вопрос — действие воды на содержимое тайника во время всяких там ливней и дождей. Хоть мы и старались тщательно укрыть деньги пустыми мешками и парусиной, которую нашли на джонке. Но я все равно сомневался, не пострадают ли бумажные деньги. Поэтому по-хорошему надолго оставлять эту заначку не стоит. Надо постараться забрать содержимое не позже, чем через, может, полгодика, иначе часть добычи по-любому потеряем, чего категорически не хочется допускать.

В Гонконг мы вернулись уже на рассвете, вернее даже будет сказать, утром. По крайней мере, солнце к тому моменту уже краешком выглянуло из-за горизонта. Высадка на берег прошла благополучно благодаря тому, что мы не стали ломиться к причалам, а, оставив джонку дрейфовать на воде, добрались до пустынного берега на небольшой шлюпке, которая тащилась на буксире весь этот вояж. Собственно, на этой же шлюпке мы переправляли добычу на берег, потому что джонка при всём моём желании не могла подойти совсем уж к кромке своеобразного пляжа, где мы решили высаживаться.

На немецкий пароход, который отправлялся в Европу, мы успели в последний момент, буквально за какие-то минуты до его отправления. В очередной раз повезло, очень уж всё у нас на тоненького получается, по краю ходим, и это очень нехорошо, допрыгаемся, если не поменяем подход к делу.

Не успели мы толком разместиться в своих каютах, да и корабль только начал набирать ход, как начали происходить странные вещи. Судно вдруг застопорило ход, через какое-то время на палубе послышались крики, активный топот, и начался натуральный бедлам.

Тысячу раз похвалил себя за предусмотрительность и не раз ловил на себе уважительной взгляд Медведя и задумчивые остальных членов своей команды.

Из всей добычи у меня сейчас с собой было пару тысяч фунтов и около десяти тысяч рублей. Бойцам разрешил взять себе по тысяче-полторы рублей, всем по-разному, и небольшие суммы французских франков и немецких марок, опять же по тысяче-полторы в зависимости от валюты. На этом всё, остальную добычу мы спрятали и, как оказалось, правильно сделали.

Похоже, ограбление всё-таки каким-то образом обнаружили, и в городе начался мощный переполох. Когда я выглянул на палубу, чтобы узнать, что происходит, обнаружил там человек двадцать английских солдат, возглавляемых парой офицеров, которые яростно ругались с капитаном корабля.

На пирсе, от которого мы только недавно отошли, носились целые толпы военных вперемешку с людьми в полицейской форме, а вокруг, казалось, море закипело от обилия небольших лодок, катеров и буксиров с солдатами, которые направлялись чуть не к каждому судну в бухте.

В городе, в стороне чисто китайских кварталов, даже слышно была частая стрельба.

В целом обстановка напоминала пожар в борделе во время наводнения. Очень уж англичане возбудились,, да так, что совершенно не церемонились.

Наш корабль не просто обыскали чуть не с микроскопом, дошло до того, что вскрывали все мало-мальски объёмные ящики и бочки, перетряхивали мешки, даже до балласта добрались. Осматривали солдаты и имущество пассажиров, а я в очередной раз похвалил себя за то, что заставил ребят почистить всё наше оружие и разместить его в ручной клади. То, сколько у нас на руках было денег, я уже упоминал, поэтому к нам претензий не возникло, хоть присутствующий при обыске английский офицер и обнюхал все найденные стволы. Хорошо ещё, что чуть ли не все пассажиры судна были так или иначе вооружены, поэтому мы не выделялись на фоне других.

Обошлось. Пусть и потеряли мы с этими обысками полдня, но в конце концов продолжили путь, а покинув эту негостеприимную бухту, выдохнули с облегчением и расслабились.

Напряжное для нервов это дело — грабежи банков, волнительное.

Глава 19

Первые сутки плавания дал людям отдохнуть, отоспаться и даже слегка без перебора выпить, чтобы чуток отметить первый успех. Только перед пьянкой пришлось серьёзно поговорить с народом. Постарался объяснить им, что сейчас совсем не время расслабляться по полной программе. До возвращения домой выпивать будем, но по-скромному, чтобы не нажить ненужных проблем. По-настоящему погуляем, как вернёмся.

Народ к этим моим нотациям отнёсся с пониманием, поэтому обошлось без эксцессов. Отдохнули, посидели за душевными разговорами и отоспались на славу, а потом я, помня о нехарактерном для обычных людей поведении двух моих подчиненных, насел на Медведя и студента с вопросами.

Думал, будет сложнее, но нет. Медведь спокойно рассказал как о себе, так и о студенте. Оказывается, сам он квалифицированный инженер, более того, учился в Германии, а студент — сын его погибшего друга, вот он и присматривает за пацаном, помогая по мере возможности. Так-то всё понятно, вот только непонятно, откуда взялись те его умения, которые я заметил во время допроса управляющего. Пришлось мне задавать уточняющие вопросы.

На них Медведь ответил обтекаемо, дескать, знаешь же, в каком городе жили, а там пришлось много чем заниматься, вот и научился кое-чему. Не захотел он отвечать конкретно, только дал понять, что ему пришлось в свое время работать и с каторжниками тоже, и на этом всё.

В итоге я не стал дальше лезть к нему в душу, хоть и хотелось, спустил на тормозах. По большому счету у всех есть свои скелеты в шкафу, мне главное, чтобы команда не подвела в нужный момент, остальное не так уж и важно. Но для себя сделал однозначный вывод: судя по разговору, эти двое из тех, с кем можно работать.