Ревизор: возвращение в СССР 15 (СИ) - Винтеркей Серж

– У вас очень пытливые сотрудники, – заметил я ей после лекции, когда она подошла ко мне с бумажным свёртком, – это очень хорошо, что они думают и задают вопросы.

Наверное, я был первым лектором от «Знания», который порадовался острым вопросам, потому что глаза у нее от удивления расширились. Ясен перец, что и ей легче, и обычному лектору, когда сотрудники сидят как мыши под веником. Отработали сорок минут, и разбежались…

– Спасибо вам, – вручила она мне свой презент.

Возвращаясь домой, столкнулся у лифта с колоритной немолодой парой. Первый раз их видел у нас. Она среднего роста, пухленькая брюнетка в фасонистом платье с длинной юбкой из тонкого синего трикотажа и с такой же синей заколкой в виде цветка в длинных волосах, а он высокий, с меня ростом, стройный брюнет в джинсах с широким ремнём и большой пряжкой из белого металла, синей шелковой рубахе и чёрной широкополой шляпе. Необычный типаж для СССР…

– Здравствуйте, – поздоровался я и уже хотел их обойти и подняться по лестнице.

– Добрый день, – ответил незнакомец. – Так приятно слышать «здравствуйте», а не «здрасте», – неожиданно заявил он.

Я аж притормозил.

– Рад, что вам не все равно… – улыбнулся им.

– Ну а как же! – с эмоциональным напором певуче сказал он. – Красота русского языка в каждой его букве, а слова, утратившие часть себя, это огрызки слов.

– Вы так говорите интересно, – заметил я. Рассуждает о красоте русского языка, а сам-то он не очень похож на русского. – Вы не филолог случайно?

– Нет, – опять загадочно улыбнулся он. – Вы здесь живёте?

– Да, на третьем этаже.

– А мы на восьмом. Яков, – протянул он мне руку. – И моя жена Ида.

– Павел, – представился я. – Очень приятно. Что-то вы затянули с переездом.

– Так получилось, – улыбнулась Ида и первой сделала шаг в открывшийся лифт, только тут заметил на ней красивые импортные туфли под цвет платья.

– Ну, с новосельем. Рад знакомству, – улыбнулся я, лифт закрылся, и я пошёл к себе.

– Такие интересные соседи новые на восьмой этаж заселились, – поделился я с женой и передал ей презент от «Даров природы».

– Ты про цыган, что ли? – буднично спросила она.

– Про цыган, – задумчиво согласился я, – Да, точно, цыгане они. Но не обычные.

– Ясно дело, что необычные. Они артисты, – уверенно заявила жена.

– Всё-то ты знаешь, – удивился я.

– Все соседи только о них и говорят третий день, – улыбнулась жена. – Они полгода на гастролях за границей были.

– О, как, – ещё больше удивился я. – Но красавцы. Взглянуть бы на их выступление.

– Это в театр надо идти, «Ромэн», – со знанием дела заявила жена.

– Вот, с удовольствием бы сходил, – признался я. – Это тебе не опера.

В среду в университете пересдавали зачёты те, кто их завалил. После пар поехал сразу в гараж, а оттуда на приборостроительный завод. Карнабеда, пропустив меня через заводские ворота, сел ко мне прямо в рабочей одежде, аккуратно подстелив на сиденье газетку. Это меня порадовало – хороший механик аккуратен во всем.

Смотреть мою машину подошёл ещё один его коллега. Они вдвоём её всю облазили, осмотрели и вынесли вердикт: проблем с обслуживанием не будет. Потом я достал свои зарисовки по чемодану на колесиках. Василий, почёсывая то подбородок, то затылок, в конце концов спросил меня:

– А что это будет?

– Выдвижная ручка для чемодана, – объяснил я.

– Вот, тебе делать нечего, – усмехнулся он.

– Но ты поможешь?

– Попробую.

Глава 20

г. Москва. Приборостроительный завод в Пролетарском районе.

– Тут бы фиксатор, конечно, вместо завальцовки сделать, – задумчиво ткнул я в свой набросок, – чтобы ручка жёстко зафиксировалась и чемодан можно было впереди себя толкать… – тут мне пришла в голову мысль. – Тут бы два хомута со сквозным сердечником. Два отверстия в трубках друг напротив друга. Из тонкого листа вырезать полоску и согнуть почти в замкнутый круг, края отогнуть, чтобы хомут на трубку надевался и обтягивал её. И сердечник из этой же полоски сформировать, – достал я паркер и зарисовал рядом схематично свою идею. – Возможно это?

– Вряд ли из одной полоски получится это сделать, – ответил Василий. – Комбинировать придётся толстую проволоку и лист.

Ну, можно и так, – осмысливал я, что меня в этой идее смущает.

– Чтобы ручку сложить, хомуты надо будет вынуть…

– Разумеется, – согласился Василий.

– И куда их? Они ж потеряются сразу, – заметил я.

– Ну, тогда, два положения фиксировать в сложенном виде и в выдвинутом.

– Тогда, ручка торчать над чемоданом будет, – возразил я.

– Ну, пара сантиметров всего, это большой роли не сыграет.

– Так-то да, и там же ещё колёса снизу будут. Всё равно, вертикальный размер чемодана увеличивается. А где пять сантиметров, там и семь. Да, не принципиально, – согласился я. – Давай, так и попробуй сделать. С меня магарыч.

Мы ударили по рукам, оставил ему свой номер телефона и мы распрощались. Всю дорогу домой размышлял над своей идеей. Если получится с одним чемоданом, старым, надо сразу второй покупать, и его тоже оборудовать.

Конструкция, что я нарисовал, простая и надёжная, как три копейки. Надо будет запатентовать эту идею. Насколько я помню, возить чемоданы вертикально только годах в восьмидесятых стали, ну или в конце семидесятых. Можно успеть застолбить эту нишу в СССР, да и на Западе тоже. А что? Получить здесь патент, дать Фирдаусу доверенность и пусть, от моего имени, оформляет такой же патент за границей. Можно сразу и производство чемоданов где-нибудь в Европе наладить, в той же Франции, например. Финансы семьи Эль Хажжей и мой патент как первоначальный капитал этого совместного предприятия. К концу восьмидесятых у меня уже будет налаженный бизнес и приличный счёт из накопленных дивидендов в банке. К тому времени и в России можно будет производство начать. И это помимо того, что Фирдаус будет мне должен за наводки на нефть и всякие акции наподобие Эппла… Да, к тому же, будет у него дополнительный стимул не кидать меня с моей долей за заработок по наводке… Да, пожалуй, так и надо будет сделать…

Вернулся домой через гараж, добрался до телефона и набрал оториноларингологию Бурденко, попросил Нину Афиногенову к телефону.

– А кто её спрашивает? Паш, ты?

– Я...

– Это я! Инна, – заявил совершенно чужой голос.

– Не узнал, богатой будешь, а что ты там делаешь? – удивился и обрадовался я.

– В гости пришла.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе уже можно так далеко ходить?

– Почему нельзя? Меня, вообще, уже выпишут в пятницу!

– Прекрасно. Я очень рад за тебя, – добавил я и мы попрощались.

Только сел ужинать, как зазвонил телефон.

– Привет, это Вася Баранов, – услышал я в трубке.

Что за Вася Баранов? А голос-то знакомый… Ах, Вася!

– Блин! Привет! Ты представляйся, хотя бы, первое время, Башагин-Баранов, – сказал я в трубку. – Я ещё не привык к твоей новой фамилии.

– Хорошо, – рассмеялся он. – Дело есть. Можно заскочу на пару слов?

– Конечно, буду рад.

– Отлично, – явно обрадовался он. – Тогда, до встречи.

Предупредил жену, что Вася-негр скоро заедет, а сам открыл учебник. Экзамены сами себя не сдадут. Минут через пять Галия в гости к соседке ушла.

Через некоторое время раздался стук в дверь. О, как Вася быстро. Наверное, дело крупное, – предвкушал я удовольствие от серьёзной головоломки.

Но это оказался Костя Брагин.

– Здоров, – сказал он так естественно, как будто мы договаривались с ним о встрече.

– Давно не виделись, – пошутил я, намекая, что только недавно в университете расстались, – проходи. Что стряслось?

– Ничего не стряслось. Хотел тебя попросить… Будь моим свидетелем на свадьбе.

– Значит, ты не передумал, – показал я ему на табуретку, предлагая сесть. – Ты перестал о свадьбе говорить, я и подумал, что всё отменилось.