Мамба в Сомали: Черный передел (СИ) - Птица Алексей

Ваш Неваш, будучи значимым человеком в Кисмайо, вполне мог принять решение о выгрузке единолично. Однако решил всё-таки перестраховаться и за советом направился к своему другу — начальнику местной полиции.

— Что делать будем? — спросил его Ваш после того, как рассказал о поступившем от незваного гостя предложении и о положении дел в порту.

— А что можно сделать? У нас нет сил отбить порт, — ответил полицейский. — Да даже если мы его отобьём, он будет настолько разрушен, что о прибыли от морских перевозок придётся полностью забыть.

— Может, нам следует сообщить в Могадишо?

— Им сейчас совсем не до нас. К тому же угрозы как таковой всё же нет. Подумаешь: выгрузят свой груз потихоньку и свалят в свою Кению.

—…ещё и денег дадут, — дополнил его начальник порта.

— А если обманут?

— Не похоже… Может, аванс у них запросить? — спросил совета Неваш.

— А вот это правильное решение, — поддержал его товарищ.

— Сколько просить-то?

— С учётом платы за моё невмешательство и дальнейшее молчание?

— Разумеется!

— Двести тысяч!

— Нет, это много, — засомневался Неваш.

— Ну, тогда сто пятьдесят. Сто тебе, а пятьдесят мне.

— Тоже много. Да и не получу я всей сотни. Из тех денег, что он мне пообещал, довольно значительная часть уйдёт на работу грузчиков, услуги брокеров и оплату грузовиков до Кении.

— Давай набавим двадцать тысяч, чтобы сохранить лицо и на том успокоимся.

Немного подумав, Ваш Неваш согласился.

Ночью в порту началось броуновское движение. Неизвестные военные очищали место возле двух пирсов и брали под контроль дорогу, по которой планировалось увезти груз. Утром в кабинете у Ваша Неваша снова возник Аманал Вызырв.

— Ну, и к какому решению вы пришли? — с улыбкой поинтересовался он, ничуть не сомневаясь в положительном ответе.

— Мы согласны, но с одним условием.

— Да? И с каким же? — спросил посетитель, удивлённо вскинув одну бровь.

— Вы заплатите нам аванс, — буркнул начальник порта. — Ровно половину от той суммы, которую мы запросим за разгрузку.

— А сколько вы хотите?

— Сто двадцать тысяч долларов.

— Ну, хорошо, я согласен. Это всё?

— Да.

— То есть за всю разгрузку вы хотите сто двадцать тысяч долларов? И шестьдесят из них сейчас?

— Да. За своё пребывание здесь вы платите сами.

— Это само собой разумеется, — проговорил Аманал, доставая из дипломата и выкладывая на стол начальника порта зелёные пачки банкнот с изображённым на них Франклином.

Сухогрузы прибыли только на пятые сутки. За это время в порту к неизвестным военным уже все привыкли и не обращали на них внимания. Вели они себя тихо и дисциплинированно. За всё платили: хоть за еду, хоть за женщин. А вот на пару провокаций ответили огнём, после чего задирать их окончательно перестали.

Но вот на входе в бухту показались сухогрузы, и всё закрутилось.

Пока суда подгоняли к пирсам и швартовали, по городу и всем окрестным деревням скоропалительно собирали грузчиков, обещая хорошую оплату. Набрав народ, вскоре начали разгружать первый сухогруз. Когда работа была почти закончена, заметили на рейде второе судно. Дождавшись, когда первый сухогруз освободится от груза, он тоже зашёл в бухту и пришвартовался рядом.

Работа тут же закипела заново. Если бы эти суда разгружались полностью, то всё затянулось бы надолго. Однако часть товаров так и осталась на суднах. Второй сухогруз разгрузили гораздо быстрее. Во-первых, сам процесс уже был налажен и отработан, да и груза там оказалось меньше.

Когда разгрузка закончилась, оба сухогруза один за другим направились к выходу из бухты. В этот самый момент в кабинет начальника порта, с беспокойством смотрящего им вслед, вошёл Аманал. Ваш Неваш облегчённо выдохнул, получив вторую часть оговорённой за незаконную выгрузку суммы. И радостно улыбнулся, получив дополнительно ещё пару тысяч долларов.

— Отлично! Просто отлично! — воскликнул начальник порта. — Вы изрядно порадовали нас своим присутствием. Даже в городе стало как-то спокойнее.

— Мы рады, что вы рады. Колонна с грузом уже уходит. Надеюсь, никому не придёт в голову чинить ей препятствия?

— Нет, конечно! Дорога полностью свободна. Тем более, все знают, что вы её охраняете. Вы сейчас в Кению?

— Да.

— Счастливого вам пути!

— Спасибо! И да, хотел вас заранее предупредить: никто не должен знать об этих сухогрузах, это в ваших же интересах.

— Гм, как только вы уйдёте, в город и порт войдут вооружённые солдаты клана огаден, и больше никто не сможет задавать нам вопросы.

— Хорошо, я вас понял. Тогда, прощайте!

— Всего хорошего, — и они, пожав друг другу руки, расстались.

Глядя с сухогруза на то, как уходит колонна, Саид не волновался. Часа через два-три он к ним присоединится, а пока у него есть более насущные задачи. Он стоял на палубе одного из сухогрузов и ждал, когда к нему приведут всех членов команды из числа выживших китайцев.

— У меня к вам один вопрос, — обратился он к группе коренастых и узкоглазых людей, построенных перед ним. — Вы хотите жить?

Те переглянулись.

— Хотим, — высказался за всех старший.

— Тогда у вас есть только один выход. Вот здесь в ящике стоят флаконы, и каждый из вас должен выпить один из них. Это сохранит вам жизнь.

— Там яд?

— Не совсем… Это средство не убьёт, но сотрёт часть вашей памяти. Вы забудете всё, что происходило с вами в последнее время.

— Но вы могли дать нам его с водой или пищей…

— Мог, — кивнул Саид. — Однако, чтобы достичь нужного эффекта, вы должны выпить его сами, будучи в добром здравии и памяти. Иначе результат может оказаться непредсказуемым.

— Нам не понятно: зачем вы оставляете нам жизнь? — спросил китаец. — Ведь проще убить и сбросить все концы в воду.

— Нет, не проще, — не согласился с ним Саид. — Нам не нужны бессмысленные жертвы. Нам нужна мистическая версия произошедшего. Но всё это я говорю вам только потому, что вы всё равно забудете мои слова. Когда вы очнётесь, вам придётся бороться за жизнь корабля. А возможно, и за собственные жизни, если на момент прихода в себя попадёте в шторм. Очнётесь вы с провалом в памяти: вы не вспомните ничего из того, что случилось с вами за прошедшие две недели. И именно для этого перед употреблением этого средства необходима нужная концентрация. Иначе вы рискуете забыть всё. А так, плюс-минус два месяца в зависимости от организма каждого. Но вы останетесь живы, спасёте своё судно и снова сможете работать. Груз, конечно же исчезнет, но вы не будете иметь об этом ни малейшего представления. Мистика, одним словом. Ну, что? Вы согласны?

Китайцы переглянулись и быстро-быстро залепетали, перейдя на родной язык. Какое-то время они внимательно слушали старшего, периодически дружно кивая головами, потом опять что-то обсуждали. И так продолжалось минут пять.

— Мы согласны, — наконец, ответил за всех старший китаец.

Саиду оставалось лишь широким жестом руки показать, что им необходимо сделать дальше. Первым к ящику направился самый старый на вид китаец. Он осторожно взял флакон, открыл, понюхал и махом вылил его содержимое прямо себе в глотку. Какое-то время не происходило ровным счётом ничего, затем у китайца медленно закрылись глаза, и он тихо осел на палубу. От группы отделился другой и подошёл к потерявшему сознание товарищу. Судя во всему, это был судовой врач или фельдшер. Он проверил пульс, приоткрыл веки и зачем-то понюхал рот пребывающего в беспамятстве старика. Кивнул, и китайцы один за другим стали подходить к ящику, брать очередной флакон и выпивать его под перекрёстными взглядами Саида и двух его воинов.

Саид почему-то вспомнил чей-то рассказ про крыс. Когда в их ореоле обитания появляется новая, незнакомая им еда, крысы не набрасываются на неё всем скопом и не думая. Они, вот точно так же, выбирают крысу-камикадзе или разведчика и отправляют её пробовать неведомую пищу. А потом какое-то время наблюдают: выживет или сдохнет? Лишь в случае благоприятного исхода еда считается пригодной для употребления.