Княжья воля (СИ) - "Константин"

Хакстейн и вся его команда на нашей палубе. Нет никого на драккаре. Ярл пришел сюда убивать или умереть.

Полтора десятка данов, прикрывшись круглыми щитами встали плотной стеной поперек палубы, аккурат у кормовой мачты и рулевого рычага. В две шеренги стоят. Спина к спине. Не знаю кто из них ярл, ребята все как на подбор здоровые, в добрых бронях и шлемах. Взлетают окровавленные клинки, звенят щиты и брони, отваливаются убитые и раненые, в основном из уроженцев южных стран. С носа корабля, со своей любимой точки Махдукар никак не может прицелиться — мешают спины и головы своих же сопалубников, мешают качка и паруса, которые никто не озаботился спустить, мешают результативно послать стрелу вражеские щиты и доспехи.

Звонкий голос Джари доносится с кормы, по ту сторону живой стены. Ревет буйволом Сологуб, кричат сарацины, лязгает сталь.

А хорошо стоят сволочи, твердо. Арабы наседают, но пробить стену щитов не могут, бьются как мухи о стекло. Сердце у меня екает, наполняясь дерьмовыми предчувствиями. Мавры наши хоть и воинственные хлопцы, биться ни один не отказался, не скажи, что обычные продавцы, но все же данам не чета, жидковаты супротив профессиональных вояк.

— Клин! — кричит юный Ольдар. Мы хватаем щиты и строимся, образуя нисходящие крылья по бокам от острия во главе с Враном и Стегеном.

Черт, молодец княжич! Вовремя сообразил. Я бы, наверно, еще не скоро вспомнил что и как нужно противопоставлять плотному щитовому строю.

По правде говоря, в центре нашего построения должен быть я как командир подразделения, как десятник, как старший гридень. Я честно пытался занять причитающееся место, но был оттерт литым кольчужным плечом Врана, а потом и Стегена.

— Княжича гляди, — бросает мне скандинав и хищно щерится.

В итоге меня подвигает еще и Праст, молча втискиваясь между мной и урманом. Ничего личного, просто эти парни опытнее меня и в пустые споры я не вступаю.

Мы с разбегу врубаемся в стену данов как тяжелый колун в березовую плашку. Стеген с Враном в два клинка убирают центрового викинга и проминают строй до второй шеренги, ударом в спину вынося из нее здоровенного дядьку в блестящем шлеме прямо на копья Сологубовых парней. Зажав в правом кулаке рукоять меча, обеими руками упираюсь в свой щит да так и налетаю на ближайшего врага. Наши щиты сталкиваются с глухим треском. Я присаживаюсь, пропуская над краем своего щита топор на длинной ручке, одновременно рублю по ногам, достаю самым кончиком меча по голени в кожаных обмотках. Кость не разрубил, но вломил прилично. Рыкнув от боли, мой оппонент остался на ногах и принялся методично разваливать топором мой щит, а его напарник слева активно ему в этом деле помогать.

Выходит зря я раньше полагал, что дай любому смерду или холопу щит с топором и он будет славно держаться в общем строю ничуть не хуже обученного гридня. Хрена с два! Сохранять строй очень тяжко, по себе теперь знаю. Если я сейчас уберу свой щит, то все удары, соответственно, будут прилетать в мой органон. Мало того, достанется Ольдару слева от меня и Прасту справа. Праст в свою очередь прикрывает Врана. Вран — Стегена и так далее по цепи. Сложная штука боевой строй, малейшая прореха — вклинятся, разделят на части и сожрут с потрохами. Примерно как мы сейчас поступаем со строем данов…

Здоровый сучара! Спутанные белесые патлы торчат испод шлема с полумаской в виде очков, прикрывающей верхнюю часть лица. Бородища всклокочена, избрызгана кровью. Черный, открытый в крике рот зияет в провале бороды как пещера в Гималаях.

Сильный падла. С раненой ногой рубится как ни в чем не бывало. Своим чертовым топором он сносит мне верхнюю часть измочаленного щита. Еще один такой удар и мне нечем будет прикрывать себя и Ольдарову правую сторону. Все мою потуги достать его мечом отбиваются топором или принимаются на щит с выпуклым железным умбоном. Рядом пыхтят Праст с Ольдаром, разбираются со своими оппонентами, каждый из которых ничуть не слабее моего. Вот Праст, отбив очередной удар, контратакует и слишком сильно отводит руку со щитом. Я в этот момент с трудом уворачиваюсь от пролетающего по горизонтальной дуге топора, пущенного даном в "очкастом" шлеме. Топор на излете лупит Праста в закрытое кольчугой плечо. Плетеная вязь металлических колец лопается, моего дружинника ведет в сторону. В ту же секунду, пока рука дана не успела отдернуть топор, я исполняю нечто вроде колющего оверхэнда, вонзая жало меча прямо в рожу патлатого дана. Хорошо попал, глубоко, со скрежетом. Прямо в правую глазницу полумаски. Инерцией удара дана отшатывает назад. Клинок моего меча зажат в металлической глазнице как железный клин в деревянном топорище и под тяжестью падающего мертвого тела выскальзывает из руки.

Приятель убитого мною дана — рыжебородый крепыш из всех сил лупит по мне мечом, окончательно добивает щит и тут же замахивается снова. Я испытываю жгучее желание зажмурить глаза, но храбро решаю встретить смерть лицом к рыжей харе бородатого убийцы и замечаю смазанное скоростью полета древко свистнувшей над моим левым плечом стрелы. Шатен цапает себя за пробитое горло и навсегда обо мне забывает.

Махдукар! Наконец-то…

Я не успеваю заметить как рослый викинг в отличных доспехах оказывается в одиночестве у нас на фланге, возле самого борта у последней гребной скамьи. Зато вижу как он сильнейшим ударом сверху-вниз глубоко разрубает ключичную кость лопоухого Лба, оглушает ударом щита Волю и наискось хлещет мечом Ольдара. Движения дана стремительны и выверены как движения когтистой лапы хищника. Его русые патлы спутаны с бородой и щедро окроплены алой кровью. Матерый гад. Княжич с великим трудом отбивается щитом, тогда дан с наскока лупит ногой в щит Ольдара и пацана отбрасывает на меня. Чтобы не упасть самому, мне приходиться принять его в свои объятия и придержать. Дан только этого и ждал. Каким-то чудом он мечом сбивает в полете пущенную с двадцати шагов стрелу, будто веткой от комара отмахнулся, и прыгает к Ольдару с очень нехорошими намерениями.

Тут бы и сказочке конец, ведь с гибелью отпрыска неминуемо настала бы хана и мне как подстрекателю на несанкционированную операцию. Рогволд не простит по любому даже если победим и добудем ему драккар.

Кручу легкого княжича вправо, отворачивая от сверкающей полосы датской стали.

Хорошая кольчужка была у покойного атамана разбойников Тихаря. Прочная, плотного плетения, колечко к колечку…

Выдержала давно ставшая моей кольчуга резкий и сильный удар. Острая кромка меча скрежетнула по левому боку, через секунду заставив стиснуть от боли зубы, будто битой бейсбольной схлопотал по почке.

Не давая возможности повторить, лягаю ногой наскочившего дана в область паха и тут же стрела индуса бьет его сбоку в шлем. Голову викинга резко мотает к левому плечу, а его самого разворачивает на сорок пять градусов. Чистый нокдаун, уж я то вижу как проседают его колени. Кому другому таким прилетом могло и шейные позвонки сломать, а этому не мешает даже секнуть мечом почуявшего легкую наживу одного из гребцов.

— Не лезь! — кричу я Воле, устремившемуся побеждать ярла. В том, что нам противостоит сам Хакстейн у меня уже нет сомнений. Больно уж справно прикинут и бьется как дьявол вылезший из преисподней. — Назад, Воля! Назад!

Надо крутить его, попробовать зайти за спину. Сейчас Махдукар выцелит ярла, хорошо бы не мешать ему стрелять, но Воля уже меня не слышит — опрокидывается на гребную скамью с разрубленным поперек лицом.

Ярл бросает быстрый взгляд за борт. Ну да, с таким весом бронного железа как на нем только в воду и прыгать. Сразу раков кормить будь хоть самим Ихтиандром…

Из-за наших спин Хакстейну в правую половину груди прилетает короткое копье. Стальное жало пробивает нагрудник и кольчугу под ним на треть своей длины. Пошатнувшийся ярл хватает меч рукой вдетой в лямки щита, со звериным рыком выдирает из себя копье и с силой посылает обратно. Кольчуга вожака данов ниже нагрудника набухает кровью, но он и не думает прекращать бой. Мне некогда смотреть кто это у нас такой умелый по части метания сулил, забираю из безжизненной Волиной длани меч и шагаю к дану с намерением отвлечь его внимание от стрелка на носу корабля. Пустая Берлога делает финт щитом на который я покупаюсь как ребенок и поднимает руку с мечом для завершающего удара. Однако опустить клинок на мою бедовую башку ему не позволяет стрела, пробившая правую кисть. Хакстейн разжимает пальцы, выпавший меч звякает по палубе. Он отбрасывает щит, левой рукой снимает с пояса топор. Вдвоем с Ольдаром мы с трудом отбиваемся от серии быстрых ударов на всех уровнях. Этот монстр десятерых стоит! Периферийным зрением замечаю спешащих нам на помощь бойцов, значит там уже закончено или близко к тому. Продержаться бы против этого…