Антон Требунский - Ганза. Книга 1
Дитрих закончил свою беседу с незнакомцем и, подойдя к нам, представил всех друг другу. Человек, с которым он разговаривал, был представлен нам как Конрад Люблер, один из лейтенантов Серой роты, где наш Штаден был капитаном.
— Неужели этот старик, Тилли, не мог подождать моего возвращения? — с нарочитой угрюмостью жаловался Дитрих. — Обязательно ему было давать сражение датчанам без моего участия, в то время как Серая рота показывала там верх геройства и мастерства?
Мы позволили себе несколько колкостей о том, как развернулась бы битва, если бы Дитрих присутствовал на поле боя. Затем пришел мастер Штейнман и приступил к своим прощальным наставлениям.
— Почему с нами направили Зебальда? — спросил я у Дитриха ближе к вечеру, когда мы уже проехали не меньше одной пятой нашего пути.
— Это я попросил включить его в список действующих лиц, — пояснил Штаден. — Способный малый. Видел бы его во время битвы при Кельне. Умеет работать и головой, и мечом.
Мы ехали чуть впереди остальных, негромко переговариваясь. Сзади Себастьян что-то втолковывал Коппу, громко смеясь. Зебальд был просто очарован фон Вормсвиргеном, называл его не иначе как «ваша милость» и был уже готов по единому слову фон Вормсвиргена броситься в огонь.
Замыкал нашу процессию мастер Зольгер, понуро ехавший на гнедой кобыле. Он ни разу не заговорил с нами, предпочитая прятать глаза и изредка что-то шептать одними губами.
Я рассказал Дитриху о четырех порциях эликсира и о своем мече, который был зачарован мастером Фридрихом. Наверное это был единственный случай в его жизни, когда Штаден пожалел о том, что его клинок освящен в Ватикане.
— Великолепно, — сказал Дитрих. — Остается только надеяться, что у него не будет с собой в комнате пары десятков демонов, оборотней, восставших мертвецов и призрака доктора Фауста.
Он перекрестился, а потом негромко хохотнул:
— Впрочем, все равно все эти маленькие радости жизни достанутся мастеру Зольгеру.
— Ты заметил его состояние? — спросил я, хотя только слепой не обратил бы внимания на подавленность выборного мастера от Любека. — Интересно, почему он такой?
— Ну конечно! Старик просто должен был орать дурным голосом от радости, когда узнал, что его посылают черту в пасть, — ответил Штаден, — Только вот интересно, кто это так постарался подсидеть Зольгера, способного потягаться в борьбе за доходное место с кем угодно?
— Возможно, Магистрат освобождает дорогу молодым, — высказал свое мнения я. — Или мастер Боль желает избавиться от коллективного правления, взвалив всю тяжесть управления Союзом на свои плечи.
Обе мои версии были одинаково нелепы и служили исключительно для того, чтобы рассмешить Дитриха, который в приступе своего превосходства над другими начнет излагать мне свою точку зрения на происходящее. Которую, возможно, без этого и не подумал бы раскрыть.
Конечно он попался на эту удочку, тут же начав рассказывать мне о политике Ганзы вне империи, о том, что только мастер Ансельм способен достоверно и убедительно сыграть роль предателя; что только Любеку, якобы, выгоден распад Ганзы и поэтому чародей в черном поверит старику. Естественно, завершил Дитрих, Зольгер выйдет сухим из воды и получит от этого предприятия огромную выгоду, после чего остальные мастера будут рвать на голове волосы и кричать: «Почему мы раньше не заметили такой возможности?!»
Все это Штаден описал в таких животрепещущих подробностях, что я не удержался и начал хохотать. Он, наверное, подумал, что я смеюсь над его рассказом.
Со стороны деревни, что располагалась слева от дороги, показался скачущий к нам отряд всадников, человек этак в десять. Мы придержали лошадей, начав готовится к вполне возможной битве. Пока еще не быдло понятно, кто это — патруль имперского гарнизона, солдаты Евангелической унии или простой отряд разбойников, высмотревших себе добычу на дороге.
XXX
Сегодняшняя встреча была важной вехой на пути сотрудничества двух мощных политических сил — австрийского дома Габсбургов и Ганзейского торгового союза. Герцог Лотарингии Карл Фредерик, близкий друг императора Фердинанда II, приехал в Бремен для личной встречи с мастерами Ульрихом Дункелем и Иеронимом Болем по вопросам дальнейшего ведения войны.
Несомненно в другое время, герцог посчитал бы такое положение вещей — когда он вынужден ехать к простолюдину (пусть и имевшего неоспоримую власть в Европе) — унизительным. Может быть, даже и оскорбительным. Но сейчас ему не приходилось выбирать, а уж тем более это было не время проявлять дворянские замашки — империи были жизненно необходимы деньги. Казна Фердинанда была пуста, а средства, получаемые от одних союзников, шли на погашение старых долгов другим. Он был готов забыть о личной гордости только ради того, чтобы добиться победы для императора.
Чуть меньше месяца назад произошло сражение, которое положило конец датской интервенции. Оно получило название «битва при Луттере-на-Барренберге». Отчет, присланный одним из старших офицеров, рассказывал ужасные вещи о двух магах, присланных Ганзой. То, что они творили, по словам лейтенанта, могло сделать бессмысленным дальнейшее существование армий. В отчете же фельдмаршала Тилли о колдовстве упоминалось вскользь и не иначе как «при некоторой поддержке магов, конница Паппенгейма…» или «независимо от результатов действия заклинаний, артиллерия сокрушила…».
Конечно герцог знал почему граф Тилли писал именно так. Карл Фредерик долго обдумывал возможность использования полученных сведений. «Если очевидцы подтвердят описанное лейтенантом, нужно будет переманить этих двух магов на службу к императору, обещая все, что угодно. Если они не согласятся, придется расправится с ними или захватить и выпытать секрет тех двух машин. Шарлатанов, способных размахивать волшебными палочками, при императорском дворе хватает. Пора приставить дармоедов к делу, пусть строят машины. Не сумеют — придется отправить на костер,» — рассуждал Карл Лотарингский, когда почетный эскорт из двенадцати рослых мушкетеров в черных кирасах сопровождал его до залы, где состоится встреча.
Войдя в комнату, он обнаружил двух богато одетых мужчин, споривших над расстеленной по столу картой Европы. Карл Фредерик заучено-радостно улыбнулся и приветствовал обоих глав Ганзы.
После небольшой прелюдии, посвященной вежливому интересу о здравствовании императорской семьи, все трое перешли к обсуждению тех проблем, ради которых была назначена встреча.
— Мы готовы субсидировать войну с республикой Соединенных Провинций. Восстановление прежних границ владений дома Габсбургов — в пределах империи Карла V — одна из тех целей, для достижения которой мы готовы делать все, что в наших силах, — согласился мастер Иероним Боль.
— Нам потребуется наличие опытных, профессиональных воинов в рядах армии императора, — напрямую заявил герцог, не считая нужным церемониться с простолюдинами. — Его величество Фердинанд II желал бы видеть несколько ваших рот, участвующих в совместной испано-имперской интервенции в Провинции.
— Более чем возможно, — согласился Ульрих Дункель, имевший приоритет в решении вопросов, связанных с войной. — Мы хотели бы услышать планы императора относительно военных действий будущего года.
— Почти одновременно с битвой у Луттера, армия де Кордовы нарушила договор Испанского королевства с республикой Соединенных Провинций и с легкостью заняла часть их южных земель. В конце этого месяца имперские войска под руководством фельдмаршала Тилли войдет в Провинции с востока, имея своей целью дойти до Амстердама и осадить город. Помимо этого, по существующей договоренности, испанский флот начнет активные действия против голландского на море, также стараясь предотвратить высадку английского десанта на континенте и помешать вступлению Франции в войну. Весной следующего года войска Речи Посполитой, под командованием короля Сигизмунда III, поддержат нас в войне с Датским королевством, прикрывая также наши фланги от возможной агрессии со стороны Густава Адольфа. Часть войска Сигизмунда окажет помощь армии Католической лиги и Максимилиана Баварского, освобождая занятые протестантами территории империи и завершая объединение ее земель под властью Фердинанда. Одним из намеченных планов являются совместные с Испанией действия, направленные против Франции — удар испанского и вашего флотов со стороны моря, агрессия армии Фердинанда с востока, вторжение Испании с запада и союзных нам итальянских государств с юга.
Ганзейцы переглянулись.
— Грандиозные планы, — сказал Ульрих Дункель.
— Требующие огромных денежных субсидий, максимального использования людских ресурсов не только империи, но и всех союзных государств, да еще и некоторых перестановок в командовании имперской армии, — подтвердил мастер Боль. — В общем, мы согласны!
