Эми Фетцер - Любовь бродяги
— Не пойму, что связывает тебя с Пенни?
— Ха-ха! — засмеялся Тони, угадав скрытый смысл его вопроса. — Ты, похоже, не совсем четко представляешь себе положение дел. Поверь мне, никаких особых видов у меня на нее нет. Впрочем, я сомневаюсь, что кто-либо вообще может иметь на нее какие-нибудь особые виды. И ты, думаю, уже мог в этом убедиться.
— Да, конечно.
— Я искренне люблю Пенелопа, — продолжал он. Рэмзи вздрогнул и хмуро покосился на него. — Но только как сестру или, может быть, даже как дочь. — Лицо О'Кифа расплылось в трогательной улыбке. Энтони задумчиво поскреб свой заросший густой растительностью подбородок и печально добавил:
— Ну да, я ведь ей в отцы гожусь. — Он улыбнулся. — Так что ты можешь быть совершенно спокоен.
— А я ничуть и не сомневался.
— Неужто? То-то я смотрю, ты не обращаешь на Пенни никакого внимания. Гляди, как бы ваши отношения не довели вас до беды.
— Я надеюсь, что мне никогда не потребуются твои советы, англичанин.
— Ты хочешь меня оскорбить? Напрасно. Я не хочу с тобой ссориться. — Тони покачал головой, наблюдая, как Рэмзи извлек из кармана целую горсть маленьких любовных записочек, доставшихся ему от девиц из кабачка, и небрежно бросил их на одеяло. — Ты уже доказал свою преданность Пенелопе и доказал, что способен ее защитить в случае опасности. И это очень хорошо. Ведь она, как я знаю, не потерпит присутствия у себя в доме постороннего человека, будь то полицейский или телохранитель. И организовать ее охрану будет очень тяжело, — Что ты хочешь этим сказать?
— А то, что, кто бы ни нанял напавших на нее накануне агентов, он явно не остановится на полпути, не добившись своего. И я хочу нанять тебя телохранителем.
— Что? — удивился Рэмзи. — Я не ослышался?
— Нет.
— Но я, кажется, не просил у тебя денег. Я и так присмотрю за Пенни.
— Ага! — улыбнулся Энтони. — Значит, ты остаешься?
Он не хотел отпускать О'Кифа, не узнав тайну его прошлого. Любопытство Уэйнрайта было крайне возбуждено. Этот человек как никто интересовал его.
— Хорошо, — кивнул Рэмзи, протягивая ему руку. — Я сделаю все возможное, чтобы Пенелопа чувствовала себя в безопасности.
— Я не сомневался, что ты меня поймешь.
Вполне удовлетворенный достигнутым соглашением, Тони вышел из комнаты и направился к лестнице. Не успел он ступить на первую ступеньку, как поспешивший вслед О'Киф окликнул его. Уэйнрайт остановился, поджидая Рэмзи.
— Ты ведь, наверное, знаешь ее друзей? — тихо сказал тот, чтобы их не услышали посторонние. — Знакома ли тебе некая особа по имени Слоун?
— Да, конечно, — насторожился заинтересованный Энтони. — Она очень активная деятельница женского университетского клуба. Там они и познакомились с Пенелопой. Ведь Пенни поступила в университет, чтобы быть рядом с Тесс, хотя к тому времени для нее в этом не было особой необходимости. Ведь тогда она уже получила «Оскара» за свой первый фильм.
Рэмзи пожал плечами, словно выражая свое недоумение по поводу того, кто такой этот самый господин Оскар и как это девица может его получить. Тони понял его сомнения и еще раз подивился неописуемому невежеству своего собеседника.
— Неожиданно свалившаяся на Пенелопа популярность, — продолжил он, — сильно задела некоторых ее друзей. Среди них была и Слоун. Правда, более всего та почему-то не любила Тесс. И это для меня всегда оставалось загадкой.
— А как фамилия сей наглой девицы?
— Ротмер, — ответил Уэйнрайт и с удивлением посмотрел на О'Кифа, потому что тот разразился вдруг таким потоком отборных ругательств, словно хотел поразить ими насмерть своего заклятого врага. Выговорив эту громоздкую, неудобопроизносимую тираду, он резко повернулся и, громко топая по коридору, удалился левою комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Глава 22
— Что ж ты такое сделал для Пенелопы, англичанин, что она позволяет тебе распоряжаться на своем камбузе в столь поздний час?
Сидящий за столом Энтони невольно вздрогнул и посмотрел на внезапно возникшего у него за спиной Рэмзи.
— Я выбирал для нее обои, — пошутил он.
О'Киф засмеялся и, подойдя к белому холодильнику, достал из него большое блюдо с холодным мясом и фруктами, оставленное Маргарет специально для него.
— Ага! Значит, будет пир! — улыбнулся Тони и, быстро поднявшись со стула, извлек из хлебницы большой свежий батон, прихватив по дороге майонез, горчицу и салат-латук из холодильника и, водрузив все это на стол, вновь опустился на свое место.
Рэмзи скептически оглядел съестные припасы, прочитал этикетку на пакетике из-под хлеба и, еще раз напомнив себе, что нужно будет узнать смысл слова «калория», недовольно заметил:
— Ты не слишком-то откровенен со мной. — Сев за стол, он отхватил ножом солидный кусок ростбифа, взгромоздил на него не менее значительный ломоть сыра и обложил свое произведение двумя кусками хлеба, создав неоклассический английский сандвич. — Я думал, ты уезжаешь вечером.
— Торопишься отделаться от меня?
— Разве я указывал тебе на дверь?
— Пока еще нет. Но мне так или иначе пора перебираться в гостиницу.
— Неужто Пенни не предложила тебе комнату в доме? — Рэмзи удивленно посмотрел ему в лицо. Его неприятно задело такое невнимание к людям.
— Да я и сам не хочу здесь жить, — ответил Энтони. — Пенелопа слишком ворчлива по утрам. К тому же в гостинице лучше обслуживают. Кстати, жить в доме клиента не совсем этично.
— Клиента? — вновь удивился О'Киф. — Так ты ее адвокат?
— Вот именно. — Тони развернул лежавшую на столе газету и внимательно просмотрел заголовки. — И эта работа очень выгодна для меня.
— Что же ты делаешь?
— Консультирую. Кроме Пенни, у меня еще пять актеров, два писателя и один не в меру темпераментный певец. Но все они платят от случая к случаю. Если, например, Пенелопа ничем не занята, то и у меня нет работы.
Рэмзи фыркнул и едва не уронил на пол сандвич.
«Тоже мне работа», — подумал он.
— Я думаю, ты занимаешься непотребщиной.
— Выбирай, пожалуйста, слова! — рассердился Энтони.
Минуты две они с неприязнью созерцали друг друга, скрестив, как шпаги, негодующие взгляды. Каждый ел другого глазами, позабыв о фруктах и ростбифе. Так что, казалось, продлись это еще пару мгновений, и на стульях посреди кухни остались бы лишь две небольшие кучки тщательно обглоданных костей. Но к счастью, этот бурный гастрономический поединок закончился далеко не так печально, как можно было предположить. Оба дуэлянта, видимо, поняли нелепость подобного кухонного скандала и, опустив долу отточенные клинки своих неприязненных взглядов, предпочли не слишком благовидное отступление чересчур благородному мордобою.
— Извини, Тони. Я немного погорячился, — пробормотал смущенный О'Киф. — Просто никак не могу поверить, что Пенелопа тоже артистка.
— Ради Бога, — поспешил пойти ему навстречу Уэйнрайт. — Но прежде чем судить о ее профессии, стоило бы посмотреть, как она играет, — Эти забавы не по мне, — усмехнулся его несговорчивый собеседник.
— Но ты можешь посмотреть ее на видео, — не сдавался упрямый Энтони.
— Да? — удивился Рэмзи. — Прости мне излишнюю назойливость, но не мог бы ты мне объяснить, что такое видео.
Тони минуты две ошарашенно смотрел на него, решая, как лучше ответить на этот вопрос: упасть в обморок или, расхохотавшись, разбудить весь дом. Посмотрев на пол, он подумал, что падать в обморок было бы не слишком гигиенично, а будить спящих не очень этично. Поэтому, выбрав из двух возможных неприятностей третью, Уэйнрайт решительно прервал столь любезную его сердцу трапезу и обратился к О'Кифу с не менее любезным деловым предложением:
— Пойдем-ка, брат, я дам тебе один наглядный урок.
Они поднялись со своих нагретых мест — причем Рэмзи не забыл прихватить свой недоеденный сандвич — и медленно двинулись по коридору в неизвестном О'Кифу направлении. Энтони хорошо знал внутреннее расположение дома, потому что, несмотря на окружающую темноту, уже минут через пять новоиспеченные приятели остановились перед узкой дверью в незнакомую Рэмзи комнату.
Вспыхнувший свет осветил голубоватые обои в красную полоску, красные плинтусы вдоль стен и красные подушечки, лежавшие на всех, на этот раз, увы, не красных, кушетках, стульях, пуфиках и даже столах. «Веселенькое место! — подумал удивленный таким изобилием красного гость, — Напоминает мясную лавку». И он с наслаждением оторвал зубами огромный ароматный кусок от своего сандвича. Пока он жевал, Тони решительно подошел к большому полированному шкафу и раздвинул створки одного из ящиков. Глазам недоумевающего Рэмзи предстало несколько темных разнокалиберных коробок, снабженных массой разнообразных кнопочек и рычажков. Он подошел поближе, чтобы лучше разглядеть эти диковинные предметы.
