Юрий Корчевский - Разведчик. Чужая земля
– Ну, наконец-то, старшой! – общий вздох облегчения. – Все вернулись, а тебя нет. Думали на поиски идти, а потом выстрелы, взрыв. Поняли – ты воевать вздумал. Хоть бы предупредил.
– Виноват, исправлюсь. Я вот что подумал – не надо давать немцам спать, держать в напряжении. Тем более при каждом нашем нападении они не только убитыми потери несут, но и ранеными. Психологическое воздействие.
– Тогда кто следующий пойдет? – спросил Шароварин.
– Вот ты и пойдешь, через час. Успокоятся они, уснут, а ты им весь отдых испортишь. Только обратно к нашей лежке не напрямик.
– Обижаешь, старшой.
– Кинешь гранату, постреляешь немного и назад, в перестрелку не ввязывайся. Позицию по выстрелам засекут и обойдут.
– Да знаю я!
– Лишний раз напоминаю.
Шароварин готовиться стал, дозарядил магазины, в сидоре нашел гранату, прицепил на пояс. Через час поднялся и исчез в ночном лесу.
– Фролов, пойди подстрахуй, где-нибудь посредине между нами и немцами.
– Есть.
А вскоре отдаленный взрыв, стрельба, крики. Игорь приказывал пострелять немного, а стрельба уже не на шутку, звуки перестрелки влево сдвинулись. Ну, это понятно, после нападения Шароварин к лежке напрямую не пойдет. Видимо, засекли парня, пытаются преследовать. А потом еще один очаг перестрелки, уже Фролов. По звукам – «ППШ» частит, понятно, где и кто стреляет, а по азимуту – куда бой смещается. Потом перестрелка стихла. Через четверть часа из леса к лежке вышел Фролов, поддерживающий раненого Шароварина. Его сразу окружили разведчики.
– Куда тебя?
– В ногу.
Раненого уложили на землю, стянули маскхалат и штаны, перебинтовали. Ранение сквозное, но крови мало потерял.
– Так, уходим. Поднимаемся к вершине.
Еще в бинокль Игорь видел с другого холма на этом какой-то уступ. В холмистой или гористой местности преимущество в бою имеет тот, кто выше, – удобнее стрелять, лучше обзор. Бой Игорь начинать не хотел, но кто его знает, как поведут себя немцы утром.
Группа снялась быстро, Игорь вел разведчиков по компасу и вывел к уступу точно. Место отличное для обороны. Уступы метров десяти высотой, верхушка лысая. Расположились, Игорь часового выставил. Успели вздремнуть пару часов, когда на востоке небо сереть начало. Игорь радиста растолкал.
– Дутко, связь с отделом давай.
Игорь передал координаты немецкой группы Гукову.
– Принял. Ты своих разведчиков дальше отведи, – посоветовал майор.
– Сделал уже.
– Тогда жди. О результатах доложишь.
– Есть!
Быстро рассвело. Игорь беспокоиться стал, как бы немцы не ушли с места ночевки. Зря волновался. Через сорок минут неожиданный рев моторов. Из-за холмов вынырнули две пары штурмовиков «Ил-2» и с ходу сбросили бомбы, затем разворот с набором высоты, пикирование, обстрел квадрата из пушек и пулеметов. Снова набор высоты, еще один заход с бомбометанием, еще одна атака с пулеметно-пушечным обстрелом. Штурмовики скрылись за холмами так же внезапно, как и появились. Со стороны немцев, подвергшихся атаке штурмовиков, – дым, пыль. Было бы разведчиков побольше, можно было подобраться, пострелять, пока немцы в себя не пришли. Сейчас раненым помощь оказывают, если разбежаться не успели. А сил для атаки нет, всего шесть активных штыков, раненый Шароварин и радист Дутко не в счет.
Через полчаса Игорь, взяв с собой Гаврилова, отправился в сторону лагеря немцев. Когда стали попадаться небольшие воронки от снарядов авиационных пушек, залегли, дальше ползком. Попался первый убитый, затем еще и еще. Непонятно было – от авианалета или от ночных вылазок разведчиков. Немцы лагерь оставили, бросив трупы, несколько ящиков с боеприпасами, не собрали оружие убитых. Ага, некому уже нести, стараются вырваться в зону действия американцев, до которой уже меньше полусотни километров. Для отдохнувшего пехотинца, да по дороге – день марша. Учитывая холмистую местность, беспокойную ночь, усталость, накопившуюся за предыдущие дни, – управятся за двое суток. Только кто им даст такую возможность?
– Гаврилов, считаем убитых. Ты справа от этой сосны, я слева.
В итоге, когда сложили подсчеты обоих, получилось солидно – сто семь трупов. Выходит – осталось приблизительно столько же. Уже не три сотни, а рота, причем боеспособны не все, наверняка есть легкораненые, способные идти. Но сковывать группу, сбивать темп они будут обязательно.
– Гаврилов, иди за группой, я здесь подожду.
Когда разведчик ушел, Игорь присел на поваленное дерево. Что делать дальше? В группе раненый, ему настоящая медицинская помощь нужна – обработка раны, а не примитивная перевязка, к тому же лекарств никаких нет, даже простого стрептоцида рану присыпать, обеззаразить. А вдруг гангрена у парня начнется, ногу ампутируют. И это уже когда война кончилась? Надо связываться с разведотделом, докладывать ситуацию, тем более Гуков приказал сообщить о потерях немцев после удара штурмовиков.
Когда разведгруппа подошла, Игорь поинтересовался у Шароварина:
– Саша, как дела?
– Рану дергает, но ковылять могу.
Нет, раненый группу сковывать будет. Игорь приказал Дутко:
– Связь с отделом дай.
Игорь доложил майору об эффективности штурмовки, о ранении бойца.
– Понял. Преследование немцев прекращай, спускайся в лощину. Туда через час выйдут наши. Раненого с машиной в медсанбат отправишь.
– А разведгруппа?
– Как состояние?
– Боевое.
– Тогда пришлю бойцов на усиление. На машинах, насколько местность позволит, двигайтесь за немцами. Как обнаружите – радируйте. Вышлем самолеты. Надо не дать им к американцам уйти.
– Так точно, понял. И еще бы с транспортом сухпаек прислать или термосы, есть уже нечего. Гранат ящика два.
– Все будет. Жди. Конец связи.
Три грузовика прибыли через час. Из кузовов стали выпрыгивать пехотинцы, целый взвод под командованием лейтенанта. Бойцы обстрелянные, ни одного новобранца. У многих на гимнастерках нашивки за ранения, медали. Все автоматами вооружены, прошло время, когда автомат редкостью в войсках был, имелся лишь у командиров и политрука. За одним из грузовиков прицеплена полевая кухня. Пока разведчики принимали пищу, а в армии нет слова «кушать» или «есть», пехотинцы выгрузили ящики с гранатами, патронами, сухими пайками. Лейтенант к Игорю подошел. Игорь честь отдал, доложил об обстановке.
– Сотня еще, говоришь? Ты, старшина, только моих бойцов на них выведи. Покрошат всех.
Ну-ну, обещала теляти волка съесть. Но лейтенант по званию и должности выше. В грузовик, что с полевой кухней был, погрузили раненого Шароварина. Тот и рад и огорчен. Рад, что в госпиталь попадет, квалифицированную помощь окажут. А огорчен тем, что назад, к своим, может не вернуться. Кто рядового бойца спрашивать будет, где ему служить? Разведчики тепло попрощались с раненым, грузовик уехал.
Лейтенант карту развернул.
– Старшина, покажи, где штурмовики удар нанесли? И куда немцы двинулись?
Игорь и на карте указал, и в лес на холме рукой показал. Лейтенант сразу команду отдал:
– Взвод! Стройся в колонну по три, шагом марш!
Разведчики сзади к пехотинцам пристроились. Добрались до места атаки штурмовиков. Лейтенант прошелся, осмотрел результаты штурмовки.
– Ну что, разведка, веди по следам.
Игорь напомнил о приказе майора двигаться на машинах, пока местность позволяет. Времени после штурмовки прошло много, и немцы оторвались, далеко ушли, придется догонять. Но лейтенант сам принял решение.
– Старшина, ты с разведчиками впереди, с тобой отделение пехоты. По рации со мной связь поддерживаешь. А я с двумя отделениями на машинах вперед, на перехват. Как думаешь, как далеко фрицы ушли?
– Полагаю, километров на десять. Все же местность холмистая, леса, не разгонишься.
– Тогда догоним. Селиверстов, со своим отделением останешься с разведчиками.
– Есть!
Селиверстов, сержант лет тридцати, козырнул, на Игоря уставился, ожидая приказа.
Что Игоря порадовало, в отделении ручной пулемет есть, все же огневая поддержка в случае необходимости.
– Значит, так, Селиверстов. Разведчики впереди, ты со своим отделением на полсотни метров сзади. Двигаемся быстро, у немцев три часа форы и километров десять выигрыша. Постарайся не отставать. В случае боестолкновения подтягиваешься, рассыпаешься в цепь.
– Так точно, товарищ старшина.
– Катков моя фамилия.
Впереди отделения разведчиков дозорным шел Самойлов, парень глазастый и опытный. Хотя какое отделение – половина. Зато радист приданный есть. Шли быстрым шагом, периодически переходя на бег. Игорь слышал позади тяжелый топот пехотинцев. Им труднее, навыка нет. Пешком на марше пехота привыкла передвигаться, но не бегом и без привалов. Через три часа Игорь привал объявил на пятнадцать минут – оправиться, дыхание восстановить. К нему сержант подошел.
