Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого -ч.2 Посольства
А вот пункт о разделе остальных вкусностей между союзниками оставили как предмет переговоров будущих послов и позвали Шереметьева, участвовавшего в наземной баталии и показавшего себя достойным воином. Боярину поручили заниматься составлением и ведением всех предварительных документов будущего союза и патронажа. И сделать это — ему надо было до обеда следующего дня, так как потом мы эти документы визируем у Магистра и идем вместе с ним на прорыв к Азову.
Из деловых вопросов, договорились с магистром, что он собирает небольшие лодки, по округе, а так же весь старый порох, без которого они смогут обойтись — и делает новые брандеры, взрыватели для них — сделаю и привезу вместе с десантом.
Из оставшихся трех брандеров забираем один для штурма крепости — а оставшимися, было бы неплохо развалить форт на той стороне пролива, но не этой ночью, а следующей — этой можем вполне нарваться на, переправляющихся в вылазку через пролив, осман.
После совещания была небольшая и культурная пьянка. Ко мне подходило масса народа, выражать искреннюю радость и дружбу до гроба. Приятно. Надеюсь, про гроб была метафора. Выразили мне радость и несколько солдат, примерно такими фразами — "Нет, ну как мы с вами здорово эти суда османов разделали!". Ой, радость, то какая — вас то, ребята, мне и не доставало для полного счастья. Попросил солдат сходить со мной на Орла — команда хочет им лично высказать, свое отношение. Пошли.
Надо будет, потом к магистру зайти, объясниться, и солдат занести заодно. Ночью были слышны залпы толстяков и залпы со стены, закрывающей город со стороны материка. Но залпы так и не переросли в канонаду, просто напоминая, что война далеко не закончена. Уснул успокоенный этими редкими буханьями. Собрать силы — османам понадобиться время, за которое постараюсь привезти большой гарнизон и казаков, для зачистки пригородов.
Утро началось с неприятностей. Всю ночь в городе шла возня. Местные старались нагадить по тихому, и у многих получилось. Сожгли одну галеру ордена и тихо прирезали патруль. Рыцари собрали старейшин и пытались решить дело угрозами. Наивные. Застал уже финал этого действия, но Магистр любезно пересказал мне аннотацию сцены. Подумал. Выходило плохо, но деваться было некуда. Попросил слова. Все, в том числе и османы, воззрились на меня как на заговорившее полено. Обиделся, и озвучил более жесткую версию своего плана.
Пункт первый — собираем по городу всех старших сыновей местных градоначальников и прочих чиновников и сажаем в местную тюрьму. Надеюсь, она тут есть, и ее хватит. Причина понятна, пускай чиновники думают, как обеспечить спокойствие в городе.
Пункт второй — всех, кто сидит в тюрьме, вытаскиваем, сажаем на лодки и отправляем на тот берег — если попытаются вернуться, крепость будет стрелять.
Пункт третий — тюрьму минируем. Если будет большой бунт — рвем всех сидельцев в клочки, а клочки скармливаем собакам. Кстати, собак тут не видел, надо будет присмотреться, а то вдруг действительно понадобиться.
Пункт четвертый — из этих сидельцев расстреливаем двоих за каждого убитого патрульного и десятерых за испорченное имущество ордена — а весь город теперь их имущество. После чего, набираем недостающих по семьям тех же чиновников. Семьи тут должны быть большие.
Вот такой отвратительный план. Надеюсь, меня отговорят от него, а то как-то символом солнца и плодородия в коричневой ипостаси запахло.
Воцарившуюся тишину никто не рисковал прервать вопросом, все было предельно ясно, и тем более никто не пытался высказать мнение первым — уж больно скользкая тема для рыцарей. Вроде и проблему решает, и жертв от городских стычек меньше может стать, но не по рыцарски это! Принцип меньшего зла во всей своей неприглядности. Ждали решения гроссмейстера. Поняв, что гроссмейстер колеблется — упростил ему задачу. Предложил пока собрать сидельцев, отправить уже сидящих за пролив и заминировать тюрьму — а там посмотрим — может, никого наказывать и не придется. Напомнил, что горожан много больше, чем наличных сил, и случись что, потеряем множество верных сынов нашей матери церкви. Решение утвердили. А жаль.
Надкусив яблоко, следовало его доесть. Даже если оно оказалось кислым и с червоточинами. Голод, как известно, делает людей мало разборчивыми. Пошел искать боярина.
С боярином выясняли состояние бумаг, которые еще сочинялись при помощи посольской свиты и выделенных гроссмейстером пожилых магистров. Уже на несколько листов завернули такой, в общем-то, элементарный договор. Ну да им виднее, не это пока интересует. Сели обсуждать с Шереметьевым вывоз из Константинополя населения в Россию. Боярина такое предложение ничуть не смутило, в отличие от меня. Для него полон был делом, освященным традицией. Только надо наш полон вызволить.
Стоп! Какой наш полон? Ух, какие подробности. По словам боярина — нашего, то есть славянского населения в городе чуть ли ни четверть жителей. В основном, подневольные работники и гребцы на галерах. Вот теперь план выкристаллизовался.
Стал расписывать новый план боярину. Добавляем в патрули ордена человека из свиты боярина и пусть методично обходят город. Собирают наших полонян, и пусть они прихватывают с собой мастеров, у которых работали, и умелых работников, которых они знают. Всю эту толпу сводить в бывшие казармы гарнизона или местные военные училища, с вещами и скарбом для переезда. С магистром договорюсь. Может быть. Но основная задача — увезти вместе с нашим полоном всех специалистов Константинополя.
Подумали и решили все же ограничить рамки вынужденного переселения. Работников перевозим на те же десять лет, а не пожизненно. Любили тут срок в десять лет. Одним словом, отработал десять лет и может ехать на историческую родину. А что бы было, на что ехать им ведь и платить придется. Но подумаю об этом позже. Пока важна сама концепция — едут работать не пожизненно. Это будет пряник. Ну, а кнут соответственно будет обратный — за лень саботаж и побег переводим их в состав разнорабочих пожизненно и отправляем рыть совком Суэцкий канал. Хотя нет, это попозже, когда Волгодон прокопают, а заодно уж и Беломорканал. В общем, найдем, что им копать.
Кстати, о копать. Мастера, это конечно здорово, но и копать, кому-то будет надо. Надо предложить магистру всех смутьянов собирать в отдельную казарму, не перепутать бы их с мастерами, и такие кадры буду увозить на работы в Россию. А по городу пустить слух, что любое проявление недовольства приведет в казармы а из них в необъятные волжские степи к монотонному и долгому труду. Если и это не успокоит город, тогда уж и не знаю — альтернатива, только вывозить всех жителей.
Днем обсуждали с Магистром бумаги и новые планы. Делить казармы с гомонящими переселенцами — магистру не понравилось. Но по-другому было никак — кто-то должен охранять эту толпу. А вот еще один вариант сдерживания бунтов магистра порадовал. Так что к обсуждению бумаг подошли в хорошем настроении, и размусоливать не стали. С нашей стороны, понятное дело, никто не подписывался, не по рылу — в связи с этим и орденцы не подписывали, просто повесили на свиток свою печать, в прямом смысле, и мы рассыпались в любезностях.
Стоит отметить еще тот факт, что после утреннего разговора с чиновниками, и принятого решения, горожане гарнизон не беспокоили. Из предместий то же никто не лез на стены, правда, думаю это не надолго.
Оставил боярина инструктировать свою свиту, по новой задаче, сам отправился готовить Орла к переходу в Азов и бою с оставшимися крепостями пролива. Правда, в бой все же хотелось не вмешиваться, боеприпасов нам тут взять неоткуда, а от фрегатов нам не подойдут.
Боцман хомячил османскую верфь. В принципе понимаю, что каждый капитан желает иметь на борту запас для любого случая жизни. И даже двойной запас понять могу, если капитана никто не останавливает. Но мы же боевое судно, а не транспортник! Прекратил это безобразие и скомандовал к отходу. Надо взглянуть на место нашего ночного штурма.
Медленно поднявшись по проливу, Орел встал в паре километров ниже крепости, шевеля парусами и пытаясь удержаться на стремнине.
Рассматривал крепость в бинокль, не сомневаясь, что не менее внимательно рассматривают нас.
Первой четкой мыслью стало — с воды крепость не взять. Брандеры не достанут, да и течение тут было стремительное, брандеру надо будет сначала подняться выше крепости, и только оттуда идти в атаку. Так ему и дадут пройти мимо крепости. Вон как у нее вся стена стволами утыкана. А вот боковые стены у нее просто для комплекта. Пушки там, конечно, есть, да и угловые, круглые, башни очень солидные — но крепость явно заточена на бой против судов. А значит, с воды нам тут делать нечего.
Орел перестал сопротивляться течению и начал скатываться обратно в Константинополь, приглядываясь к европейскому берегу и держась подальше от азиатского.
