Сергей Шкенёв - Параллельные прямые
— Должность? — Переспросил я, затягивая время. И чего заранее не озаботился, не придумал, что буду врать? Сказать ту же правду что и Сталину? Или просто правду? Нет, рано ещё. Да ладно, выкручусь как-то по ходу разговора. Первый раз что ли? — Я как-то без должностей обхожусь, Антон Иванович.
— Но чин генерал-майора предполагает….
— Определённое место в военной или государственной иерархии? А вот у меня его нет, представьте себе.
— И, тем не менее, нарком обороны исполняет Ваши просьбы?
— Полно Вам, это же он не по своей инициативе. Я Иосифу Виссарионовичу в телеграмме намекнул….
— Вот оно как, — покачал головой Деникин, — даже так. Постойте, а генерал Архангельский, что сейчас на «Челюскине» в Ледовитом океане — это не родственник?
— Зачем родственник? Это я сам и есть. А что? Наглядный пример превосходства советской техники. Сегодня на Северном полюсе, а завтра в любой точке земного шара. Слышали про Чкалова? Лётчик от Бога. Вот и доставил на сверхбыстром самолёте. В Советской России прогресс не стоит на месте. Скажу по секрету — к нашей авиации сам Капица руку приложил. Точнее — голову.
— Верю-верю. Вполне такое может быть. — Но с генеральского лица не уходило сомнение. — Гавриил Родионович, Вы за что «Андрея Первозванного» получили?
— За взятие Хотина. — Гордо похвалился я и тут же прикусил язык.
Поздно. Ох, и дурак! Проболтался как…как…, да как последний дебил и проболтался. Забыл, с кем разговариваю. Это товарищу Сталину, замученному самообразованием, можно было лапшу на уши вешать. И довольно удачно. Здесь такое не пройдёт. Среди выпускников Академии Генерального Штаба встречалось много придурков, но дураков не было ни одного.
Лицо Деникина озарилось широкой улыбкой.
— Всё сходится! Конечно же! Он — это Вы!
Не понял, меня тут за кого принимают? Неужели…? Как бы за самозванство, по возвращении домой, неприятностей не отхватить.
— Он — это кто? — Нужно уточнить. Но на всякий случай отодвинемся подальше. Мало ли что, вдруг опять видение?
Антон Иванович вслушался в удаляющуюся в сторону города стрельбу и пояснил:
— Разве Вы не слышали…, ох, извините. Возможно, Вы сторонитесь мирской славы. Но тем не менее. Ещё в бытность мою совсем зелёным юнцом, только-только надевшим юнкерский мундир, пришлось мне услышать легенду, до сей поры имеющую место быть среди офицеров старого производства.
Ага, становится интересно. Мало того, что сделали из меня один из объектов религиозного культа, так ещё и в местную мифологию стараются определить. Категорически не согласен. Ладно, послушаем дальше.
— Я говорю о Вечном Генерале, Гавриил Родионович.
Ну что тут сказать? Знать ничего не знаю. Ведать не ведаю.
— Да что Вы говорите?
— Дело Ваше, господин генерал…, фельдмаршал? Можете не признаваться. Но я всё равно останусь при своём мнении.
— А что уж сразу меня в генералиссимусы не произвели, Антон Иванович?
— Помилуй Боже, — ещё раз перекрестился Деникин. Что за привычка? Как вентилятор, право слово. — По преданию, Вечный Генерал покинет наш мир, как только получит это звание. А пока появляется в трудные для России времена. Ну когда они были у нас лёгкими? Вот так и воюет сотни лет.
Всё перепутали. Я же больше по географическим открытиям специализируюсь. А войны — это так, между делом. Когда уже действительно деваться некуда. Правда, чаше всего и некуда. Да, воюю потихоньку. Но давайте обойдёмся без этакой вот экзальтации. А то дедушка явно начитался фантастики. Или это из нашего ведомства утечка информации произошла? Конечно, все эти легенды льстят моему самолюбию, но как потом работать? Может ещё и автограф попросит?
— Вы, Гавриил Родионович, не переживайте. Тайна будет сохранена, и этот разговор останется между нами. Понимаю, что не ради славы или наград стараетесь. Всё на благо Отечества.
Понимает он. А уж как я себя понимаю.
— Так что Вы предполагаете предпринять для решения литовской проблемы, Антон Иванович?
— Я думаю, что это скоро перестанет быть проблемой. Может быть, у Вас есть какие пожелания?
— Белоруссию не отдам, не рассчитывайте.
— Но как же исторические границы? Ладно, Бог с ними. А с Вильно что делать?
— Забирайте, а что с ним не так?
— Там же поляки.
— Да? Какие негодяи, однако. Впрочем, меня этот вопрос не касается.
— А меня?
— А Вам до них какое дело? Назначьте министра, вот он пусть и решает вопросы национальных меньшинств. Но это всё мелочи. Меня сейчас другой вопрос интересует. Не видели, куда пропала моя собачка?
Глава 22
В городе оттепель,
Чавкает в лужах
Серый мартовский снег
Город весною ранней контужен….
Сергей Трофимов
Бежать! Только бежать. Собственная шкура, она дорогого стоит. И чего этот придурок прицепился, свинья злопамятная? Его хоть лапой кто тронул? Сколько раз твердили миру — никогда не вставайте между столбиком и собакой. Что непонятного? Ой, снова прицеливается. Отстань, противный.
Такс стремительно бежал по привокзальной площади, стараниями местных жителей превращённую в рынок. Мимо мелькали прилавки, горшки, кадушки, опять горшки, козы. Ещё козлы всякие товар выкладывают и вяло переругиваются с ранними покупателями на нерусском языке. И под ногами мешаются. А чего они орут-то? Ну, подумаешь, укусил. И что? До крови? Эка беда, не надо было свои ходули расставлять где ни попадя. А вот носки менять стоит почаще. Тьфу, противные.
Бабах! Что это? Сильный дождь неожиданно пошёл или это кровища растерзанных врагов? Рано ещё, пока никого не разорвал. Но вынудят, гады. Очередной выстрел вдребезги разнёс выставленные аккуратными рядами жбаны с пивом, окатив беглеца с головы до ног. Домашнее. Гадость негазированная, пора бы и научиться. И как его теперь пить? Разве что чуточку, для утоления внезапно проснувшейся жажды? Вот тут один кувшинчик при падении почти не пострадал, только горлышко немного откололось. Ну и что, что запах останется, всё равно от шкуры за версту кислятиной этой прёт. Хозяин будет недоволен? Не его же пиво, чего жадничать?
Это кто ещё лезет? Ага, не нравится? Острые зубы с лязгом медвежьего капкана сомкнулись на толстой ляжке, и незадачливый защитник разбитой посуды повалился на гору клеток, из которых доносилось недовольное кудахтанье. Правильно вот достойное место! Падение спасло пивовару жизнь. Видимо у Ионаускаса кончились патроны с дробью, и он перешел на волчью картечь, которая только сбила шляпу с торговца и проредила куриные ряды.
Пух и перья, разлетающиеся в разные стороны, у некоторых посетителей рынка вызвали весьма нездоровые ассоциации и настроения. Кто-то уже стал примеривать мысленно ермолки на прохожих. Распахнулось окошко ближайшего дома, и внушительных габаритов красавица, с усиками на верхней губе и бородавкой на носу, заверещала на всю площадь:
— Лейба, ты где? Немедленно иди домой! Ты разве не видишь, что мы таки имеем начинающийся погром?
Услышав заветное, манящее своей внутренней силой слово, толпа внизу заметно разволновалась. А в ответ донеслось:
— Но Бетя, солнышко моё, это гораздо безопаснее, чем кушать завтрак, приготовленный твоей мамой.
— Не трогай мою маму!
— Золотце, какие гнусности у тебя на уме! Ой, смотри, собачка! Она наверняка из наших. Нос, так вообще точь-в-точь как у дяди Рувима. О, да это же кобель. Бетюнчик, глянь, он больший мужчина чем наш сосед Хаим. Точно тебе говорю.
— Глупости ты говоришь, у Хаима раза в два больше будет…. Ой, Лейба, зачем ты отнимаешь у Казимираса его ружьё? Немедленно верни эту гадость. Я же имела ввиду именно нос!
Начавшаяся потасовка за обладание оружием позволила таксу немного перевести дыхание. Действительно, почему бы господину Ионаускасу не пристрелить ветреную Бетю? По ней и промахнуться сложнее. Не можешь сам, предпочитая издеваться над беззащитной собакой, отдай двустволку ревнующему мужу. Что говорите? У взбесившегося железнодорожника нет мужа? Странно, а на вид — сука ещё та.
Скрипнула дверь полицейского участка, расположенного, как и все государственные учреждения городка, поближе к единственному центру цивилизации — вокзалу. Охотник, замаскировавшийся в корзине с яйцами, увидел, как на каменную ступеньку опустился сапог громадного размера. Потом второй. Их владелец прокричал, перекрывая шум рынка и вопли кое-где вспыхнувших драк:
— Что здесь происходит?
Тут же нашлось много желающих прояснить ситуацию представителю власти.
— Господин Арлаускас, это погром. — Начала рассказывать молодящаяся молочница в старомодном чепце.
— Вздорные вещи говорите, пани Кшиштина, — перебил её худощавый старик, — это нападение марсиан, подстроенное большевиками. Не читали в газетах про зенитные пулемёты? Вот как раз против них и защита. И откровения русского графа Толстого про полёты на Марс не читали? Впрочем, что взять с неграмотной дуры?
