Сергей Калашников - Заложники темпорального ниппеля [СИ]
- Вот, вроде немолодой я уже, всякого повидал, а не смог просчитать заранее такое простое явление, как вредоносная человеческая натура, - сетовал историк. - Вот если бы мы лезли ко всем с поучениями, как им жить, да что делать, от нас бы отмахивались, убегали и норовили всячески обидеть, только бы мы от них отстали.
Ведь сидели мы мирно, никого не трогали, а началось сущее паломничество. Я рассчитывал, что хотя бы та группа, что по воинской части специализировалась, как закончат подготовку, так по домам разъедется. А, как я понял, они никуда не собираются.
Задумчивый Сашка, поняв, что вопрос обращён к нему, вздохнул:
- Они теперь от арсенала с арбалетами никуда не уедут. Их воспитывали воинами, то есть они всю жизнь полагались на удаль и молодечество, в чём и пытались остальных превозмочь. А тут такое оружие, что после короткого обучения безо всяких проблем они кто по три взрослых бойца положили, а кто и по четыре. Мы же отрабатывали приём демонстративного бегства с деревянными шариками - они полагали, что это просто игра. А когда в бою применили, вот тут-то у парней все привычные представления и рухнули.
Опять же когда добычу в одну кучу положили, да поглядели на эту груду доспехов и другой амуниции, подумалось мне, что так наши юнцы сами себя зауважали, будто не курс молодого бойца осилили, а уже опытными ветеранами себя вообразили. Думаю, если мы их не разгоним - все тут останутся и станут делать то, что велено.
- А почему бы и нет? - продолжил его мысль Сергей Анатольевич. - Кормят, одевают, говорят, что нужно делать, да ещё и развлекают каждый день чем-нибудь новеньким. Не забывайте, эти люди о высоких идеалах гуманизма или демократических свободах никакого представления не имеют. В этом простом мире для них всё хорошо до тех пор, пока они - члены рода, который, как ни крути, должен заботиться о родичах. Тут, за крепкими стенами им ничуть не хуже, чем дома. Да и привычные родственные связи никто их рвать не заставляет. А заступаться за своих в плотном строю надёжных товарищей да под командованием искусного командира значительно комфортней, чем лететь во весь опор с саблей на саблю.
- С десяток человек уедут в конце марта, - встревает Лёшка.
- Помогут своим перекочевать на летние пастбища, - добавляет Наташа. - Потом вернутся, скорее всего, с пополнением и наверняка коровок молочных подгонят.
- Это что же, ты полагаешь, местные нас взяли на содержание, вроде как армию? - пытается уточнить Лидия Васильевна.
- Кто их знает, как кого, - рассуждает Григорий Иванович. - Мне кажется, что кормить того, кто вооружён, здесь просто принято. А тут ещё учёба и лечёба. Только картошечки и кукурузы посадим нынче как следует. В апрельскую посылку я много семенного материала заказал, районированного для нашей климатической зоны.
- И подсолнухов, - напоминает Сашка.
- Посадим, конечно, - Лёшка понимает, что на одни только внешние поставки рассчитывать нельзя. - Только, не стоит забывать, с чего мы начали разговор. Ученики придут новые. Ещё два раза по столько мы на этой площадке разместим, как-нибудь со скрипом прокормим. Но, боюсь, этим дело не ограничится. Раздвигать здешние стены смысла не имеет - они идеально сопряжены с рельефом, а уж места для стрелков и сектора обстрела получились - просто загляденье. Нельзя нам ничего тут менять. Значит, будем строить вторую территорию.
Рудник-то наш как раз расположен в удобном месте. Путь к нему вдоль речки - так мы её гидроэлектростанциями застроим и дорогу для вагонеток протянем по берегу. Выпуск металла, как ни крути, придётся увеличивать. Саман в каркасе из произвестковавшегося плетня по этим местам - вечный строительный материал. А как просохнет всё - заштукатурим той же известью и, считай, влага будет этим стенкам нипочём, хоть в самые сильные ливни. Так что пора брать теодолит и отправляться планировать новую стройку. Думаю, главный военный лагерь мы перенесём туда. Со временем, понятно.
Ведь, насколько я понимаю нашу генеральную задачу, нужно оставить после себя ситуацию, при которой Чингизиды не смогут вывезти отсюда ремесленное население. Ну, лет через семьдесят. Мы-то не доживём до той поры, но внукам нашим или правнукам вряд ли захочется переезжать из этих благословенных мест.
***Едва дни стали тёплыми, Лешка принялся за кладку стен на так и недостроенной цитадели. Цемента в двух последних посылках оказалось достаточно для того, чтобы не дрожать над каждой горсточкой этого серого порошка. Конечно, ситуация сейчас выглядит совершенно иначе, чем в момент, когда он всё это затеял. Тем не менее, никто ведь не поклянётся, что всё всегда будет также безоблачно.
Сергей Анатольевич с Григорием Ивановичем ушли с теодолитом к месту будущей стройки, которую, чтобы не путаться, нарекли Тунгужульским скитом - по названию месторождения, взятому из геологических карт двадцать первого века. С ними два десятка парней из числа тех, что специализируются по воинской части. Их задачи - охрана, питание и заготовка компонентов будущих плетней - жердей и прутьев. А также разведка ближайшего выхода известняка, чтобы не заниматься перевозкой больших грузов на дальние расстояния.
Сашка и Наталья постоянно заняты как в учебном процессе, так и Нюте помогают - то на приёме, то при разных хирургических вмешательствах во внутренние дела пациентов. Ника сейчас на последних сроках беременности, так что ведёт здоровый образ жизни: прогуливается, читает бумаги, что присылает Сергею Анатольевичу папа Мууса, а потом сопоставляет сведения из них с копиями исторических документов, дошедших до наших дней. И ещё она мечтает о том, как бы добраться до каких-нибудь местных архивов и порыться в них от всей души. А у Лидии Васильевны имеется надобность наведаться в ближайшие селения и кое-чем обзавестись.
Гончар из того самого ближнего посёлка, где прошлой весной Нюта кесарила жену по сей день отсутствующего всадника Тимира - большой её друг. Каких только хитрых посудин не сделал он для её электролитической металлургии. Трудами Лёшкиной тёщи и сам мастер, и его семья очень полноценно питаются. Вот и сейчас в лёгкой арбе со сделанными Сашкой для своего несостоявшегося пулемёта колёсами стоит горшочек сохранившегося на леднике топлёного масла, и горшок копчёной говядины. Сейчас, в период отёла, скотину не режут. И, тем более, не доят. Хотя, здесь её не доят всю зиму, пока плохо с кормами. И пара пойманных Григорием тайменей лежат в ящике со льдом.
В корзине ковриги свежего хлеба, до которого местное население большие любители - балует Лидия Васильевна своего сподвижника. А еще балует она ткачиху, что ткет местную, похожую на мешковину ткань из волокон какой-то здешней многолетней травы. Кендырь, кажется, дочка говорила. И чеботаря балует - обувь изнашивается, а сапожки тут шьют - залюбуешься. Опять же помои свинарю завезёт вместе с объедками и очистками. У себя эту грязь разводить неохота, но парням, уходящим в учебный поиск по брусочку сала с собой как же не выдать?
Её и зовут тут "апа", это почти то же самое, что матушка. А она не возражает - чуть не сотня сынков у неё теперь. А что это интересно за лыжники тут на поле? Снега-то уже давненько нигде не видно.
Любопытное зрелище. Сразу видно, что отец с двумя сыновьями-подростками ритмично переступают по полю, попадая правой лыжей в след левой лыжи переднего. А в руках у них длинные коловороты, вроде тех, что используют для бурения льда зимние рыбаки. Они на каждом коротком шаге втыкают их концы в землю, делают круговое движение, отчего инструмент немного заглубляется, взрыхляя крошечный кружок почвы вокруг стержня. Потом бросают в верхний конец этого стержня что-то маленькое, и переступают вперёд.
Ба, да это Сашкины сажалки! Нет, не Сашкины. Тут полый бамбуковый стержень вместо водопроводной трубы, только наконечник с ножами железный. А верхняя часть устройства с рукоятью вообще деревянная. Сеятели средневековые, квадратно-гнездовые. Надо же, как быстро переняли. Даже интересно, какой тут урожай соберут? И ведь даже лыжи приспособили на ноги, чтобы грунт своим весом не уплотнять, а заодно и лунки позиционируют на плоскости пашни. Хотя, какая пашня, если не вспахана?
Пока лошадка перебирала ногами, направляясь знакомым маршрутом, соображала. А как же они собираются уничтожать сорняки?
***Работами по возведению Тунгужульского скита руководит Игнас. Оставил он в покое мысль о воинской карьере. Работа порученца ему больше понравилась. Главное, деньги в кошеле всегда звенят. То туда посылают, то сюда, да не с пустой мошной каждый раз. Они, монеты эти, хоть и не его, но осознания своей власти над солидными суммами ему достаточно. Историк как-то раз растолковывал молодёжи, что платёжные средства, прежде всего, ценны как возможности. Иными словами они - мера количества ресурсов, которые можно использовать для реализации собственных замыслов. Ну, мечтаний, там, желаний, потребностей.
