Кеннет Макси - Вторжение, которого не было
XV. Поворот судьбы
Массированные маневрыУинстон Черчилль без колебаний принял отставку Айронсайда. Он никогда особенно не надеялся на командующего армией Метрополии и был не против заменить его наиболее активным и молодым человеком. Генерал Алан Брук отличился во Франции, но он звезд с неба не хватал. Это был солдат-практик с очень твердым характером. В отличие от Дилла и Айронсайда, он мог отстаивать свою точку зрения перед Черчиллем. Премьер требовал, чтобы Брук восстановил линию обороны и продолжал борьбу. Нужно было выиграть время до поступления американской помощи или же уповать на чудо.
Брук быстро и четко проанализировал ситуацию. Его оценка исключала напрасные надежды. Уже через несколько часов после назначения Брук отчитывался перед кабинетом министров. Он разделял точку зрения Айронсайда: возможностей для массированной контратаки, столь желанной для Черчилля, более не существовало.
Брук заявил: “В моем распоряжении всего лишь горстка танков, которые могут наносить незначительный урон противнику. Пехота не моторизована или полумоторизована. Ее огневая мощь не соответствует современным требованиям. Солдаты могут принимать участие лишь в локальных операциях.[424]
У меня почти нет связи с подразделениями. Сеть гражданских коммуникаций, которой я мог бы воспользоваться, ежечасно подвергается разрушению. Я сделаю все, что смогу, — пообещал он,— но я должен констатировать, что противник может спокойно маневрировать силами: количество бронетехники у них и у нас, по самым приблизительным оценкам, относится как три к одному. В настоящий момент немцы могут действовать там, где захотят, и так, как им заблагорассудится”.
Премьер и кабинет выслушали Брука в полном молчаний. Затем они принялись обсуждать политические вопросы, которые были для них более понятны, нежели военные. Еще в 1938 году лорд Горт имел беседу с Айронсайдом. “Если англичане потерпят поражение в Европе, — заметил он тогда, — силы, расположенные на Среднем Востоке, могут сыграть роль восстановительного резерва”. Эта тема в настоящий момент и занимала членов кабинета.
А утром 26-го числа Черчилль получил очередную сводку о прорыве в районе Бесингстоука и перестал сопротивляться новому политическому курсу. Танки Роммеля ночью прорвали фронт и теперь быстро продвигались к Темзе со стороны Ньюбери. Ничто уже не могло остановить их.
Танковое сражениеТакого рода действия Роммель уже испробовал в мае при прорыве линии Мажино[425]. И тогда, и сейчас удар был смертоносным. Еще одна артерия Лондона — железная дорога “Грейт Вестерн” , соединяющая город с западными районами страны и с дорогой А4, могла быть перерезана в ближайшее время. Так оно в действительности и произошло.
13-й корпус вермахта продвигался по границам Севеноукса, преодолевая сопротивление 43-й дивизии. Участок “Линии Генерального штаба”, включающий аэродром Биггинхилл, к концу дня перешел в руки немцев. Не желая разбираться в путанице пригородных улиц большого Лондона, фон Фитингоф[426] и подчиненные ему командиры целенаправленно уничтожали вражеские силы, попадавшиеся им на пути, однако не преследовали тех, кто укрывался в пригородах. Немецкая пехота сформировала неплотный кордон вдоль южной границы города. Англичане, если их вынуждала необходимость, могли пересекать эту границу. Немцы знали об этом, но они пока не располагали ресурсами для установления “железного занавеса”.
9-я танковая дивизия форсировала “Линию Генерального штаба” и развернула наступление по возвышенности, простирающейся в направлении Ледерхеда и Бэгшота. Ее целью было добраться до Мейденхеда. Часто на пути немецких подразделений оказывались отдельные группы английских солдат. Каждое такое столкновение было чревато задержками и приносило новые жертвы. Обычно у немцев оказывалось больше пленных, чем они могли охранять. Приходилось тащить за собой и захваченную технику, которая, в противном случае, могла попасть в руки партизан.
В течение 25-го и до наступления утра 26 июля 9-я танковая дивизия значительно продвинулась вперед. К удивлению немцев, их триумфальное шествие было приостановлено между Байфлитом и Чобхемом, где наступающие войска неожиданно натолкнулись на свирепую контратаку английских танков. Это были остатки 1-й и 2-й бронетанковых дивизий. Брук собрал их на этом участке в надежде пусть и не на успех, но хоть на какое-то достойное противодействие врагу.
Сражение этого дня было примечательно одним фактом: “На этот раз, — вспоминает капитан Р.Бингли из 4-го танкового полка, — пришла наша очередь застать фрицев врасплох. Группа их легких танков и несколько Pz.III и Pz.IV натолкнулись на наши "матильды". Мы оставались в засаде, пока они не подошли на 200 метров, а потом открыли огонь двухфунтовыми[427] снарядами. В следующую минуту все вокруг было усеяно горящими танками и бегущими людьми. Когда немцы открыли ответный огонь, нас это не пугало, так как их снаряды отскакивали от брони "матильд"“.
9-я танковая дивизия, конечно, пережила шок. Мало того, что их танки были беспомощны против “матильд” и крейсерских[428] танков, они еще и нарвались на засаду. Немцев спасло единственное 88-миллиметровое орудие, которое буксировалось одним из танков к линии фронта. Его огонь перевесил чашу весов в пользу немцев и заставил англичан отступить.
В тот же день 7-я танковая дивизия Роммеля столкнулась на реке Кеннет около Ньюбери с упорным сопротивлением арьергардов 2-й пехотной дивизии.
При переправе через реку первая же рота танков была неожиданно обстреляна из засады прицельным огнем “Валлентайнов” 7-го танкового полка. Поначалу казалось даже, что немецкие солдаты обратятся в бегство. Потребовалось личное вмешательство Роммеля, чтобы передовые части развернулись лицом к врагу и отразили его натиск. В конце концов, главные силы дивизии переправились через реку в другом месте, а англичане вынуждены были отступить.
Очередные плохие вести достигли кабинета министров. Красные стрелки на картах говорили о неуклонном приближении противника к сердцу Англии. Непрочность немецкого присутствия никому не бросалась в глаза. Информация, поступающая в распоряжение англичан, была скудной и доставлялась медленно, так как линии связи находились в плачевном состоянии. Вследствие этого положение выглядело даже еще более мрачным, чем оно было на самом деле.
Впрочем, каким бы тернистым ни было продвижение немцев, какой бы скудной ни была информация об их намерениях, это уже ничего не меняло. Благодаря данным из Кента и Сассекса, Уайтхолл знал, что вермахт преодолел трудности, связанные с десантированием и налаживанием системы снабжения. (Если эти трудности вообще когда-либо существовали.) Немцы устанавливали на английской территории свои порядки. Хорошо ли, плохо ли, но их администрация функционировала. Оккупанты обустраивались на завоеванной земле.
Согласно полученным данным о прохождении немецких транспортов через порты и аэродромы, было известно, что пока на территории Англии находилась только одна немецкая армия — 16-я.
Вскоре должна была начаться переброска следующей армии. “Люфтваффе” располагали теперь достаточным числом аэродромов в Англии и могли поднимать в воздух значительно больше[429] самолетов, чем несколько дней назад. Другими словами, вермахт мог бы справиться с противником и меньшими силами, чем он в настоящий момент располагал.
Пора остановиться26 июля высшее командование в отчете перед кабинетом вынуждено было признать, что, несмотря на локальные победы, англичанам не одолеть противника. Танковые вылазки, имевшие место в течение последних 24 часов, были скорее эффектными, нежели эффективными. Даже вмешательство США не могло ничего изменить. Американский конвой, договоренность о котором была достигнута еще в июне, все еще не прибыл, хотя и находился на подходе к Британским островам.
И без лишних вопросов членам кабинета было ясно, что дальнейшее сопротивление ничего не даст. Командованию оставалось лишь окончательно убедить правительство, что военные действия должны быть прекращены. Черчилль, стараясь найти повод для оптимизма, уверял, что оборона Лондона способна выдержать натиск противника, но даже его одолевали сомнения. Министр внутренних дел Джон Андерсон говорил о несчастном положении людей, которые оказались в оккупированных городах. Министр пищевой промышленности лорд Вультон обрисовал мрачные перспективы надвигающегося голода. Немцы перекрыли почти все каналы доставки продовольствия. Лорда Вультона поддержал министр снабжения Герберт Моррисон. Он говорил, что промышленность приходит в упадок, так как из-за нарушения работы транспорта уже сейчас испытывает недостаток сырья. Рабочие находятся в постоянном страхе перед воздушными налетами.
