Александр Конторович - Черный снег
'Пришел лесник и послал нас всех…'
Да нет, думается мне, что вот как раз с ним-то вопросов и не возникнет.
- Котов!
Оборачиваюсь и вижу особиста. Посвежевший, явно успел поспать. Да и перекусить.
- Я, товарищ старший лейтенант!
- Куда вы направляетесь?
- На завтрак, товарищ старший лейтенант! Потом у нас изучение оружия и тренировка.
- На тему?
- Ну… передвижение под огнем противника, рукопашный бой…
- За мной зайдите, тоже посмотреть хочу.
- Ясно, товарищ старший лейтенант. Сразу после завтрака и подойдем.
Догоняю бойцов и сообщаю им радостную весть. Демин хмуриться и только Лацис пожимает плечами.
- Ну, раз ему так хочется… секретов ведь у нас от него нет?
- Это от особиста-то? - хмыкаю я. - От него, пожалуй, скроешь чего…
* * *Завтрак оказался неожиданно сытным. Макароны и по полбанки тушенки на активное рыло. Конечно, со вчерашним или позавчерашним пиршеством не сравнить, но все равно - здорово! И вкусно, во всяком случае, лучше чем в исполнении Шифрина. Тут тебе и специи и сварено как полагается. Чай тоже пришелся по душе. Прямо курорт! Если не вспоминать о том, что вокруг леса расположены немецкие части…
Заканчиваю перекус и, построив бойцов, топаю к особисту.
А вот и он сам, легок на помине! Рядом с ним какой-то незнакомый лейтенант. Кто такой? В отряде я его не видел. Хотя я тут не всех еще в лицо знаю, но уж командиров, наверное, видел всех.
- Группа - стой! Смирно!
- Отставить, Котов, - машет рукой Хворостинин. - Вы уже на тренировку?
- Да, товарищ старший лейтенант.
- Вот и славно. А мы с лейтенантом на вас посмотрим.
Определенно, ему что-то надо. Знать бы - что? То, что он мне не верит до конца, я понимал. Но уж склад-то должен же был его убедить? А на практике вышло почти наоборот. Ладно. Будет день - и будет пища. Так когда-то говорила моя бабушка. Вот и не станем спорить со старыми людьми…
После часа тренировок командую короткий перерыв. Все это время оба командира сидят в сторонке и внимательно рассматривают наши действия. Вопросов не задают. Однако, стоило бойцам присесть, как меня окликает лейтенант.
- Товарищ Котов!
'Не боец! Товарищ! В устах особиста такая оговорка кое-что да значит…'
- Я, товарищ лейтенант!
- У меня к вам вопросик имеется.
- Слушаю вас, товарищ лейтенант!
- Вот вы сейчас бойцам кое-что показывали… - он встает с пенька и подходит ко мне. - Со штыковым боем, все, в принципе, понятно, хотя вы неправильно прием этот выполняете. А вот с автоматом… держите вы его странно, не по-нашему как-то…
- А что тут такого необычного? - пожимаю плечами. - Меня именно так и учили, может быть, и иначе как-то возможно, так я ж не знаю… Покажете, товарищ лейтенант?
Он берет в руки винтовку, перехватывает поудобнее. Пальцы его перебегают по винтовочному ложу, как у гитариста по гитарному грифу. Ого! Непростой ты парень…
- Укол надо делать вот так! - выбрасывает он вперед винтовку. Острие штыка чуть не со свистом разрезает воздух. Грамотно. Только уж больно по-уставному. Лейтенант еще раз повторяет укол.
- Всем понятно?
- Да, товарищ лейтенант, понятно. Только ведь так работать можно, когда рядом кто-то из товарищей есть. Поддержат, прикроют, в случае чего. А вот если один на один…
- Это как? - удивленно спрашивает он. - Ну-ка, попробуйте!
- Всерьез, товарищ лейтенант?
- Ну, мы ж тут не на детском утреннике?
Так…
Стоит он в правильной стойке, руки не напряжены. А вот глаза… глаза настороже. За моими руками смотрит? А то ж…
Вот его пальцы напряглись. Сейчас колоть будет…
Р-раз!
Отклоняюсь в сторону, и штык просвистывает мимо. Ух ты! Как же он собирался удар имитировать? Ведь мог меня и навылет пропороть? Или лейтенант сознательно руку не придержал, видя мой уход в сторону? Похоже, что именно так. Значит, он более опытен и быстр, чем я предполагал.
Мы затанцевали по полянке, перемещаясь по кругу. Противник мой настороже, реакцию мою оценил и прочувствовал.
Выпад рукой!
Прикладом прикрылся - молодец! Нет, это уж точно не пехотная выучка, этого парня кто-то знающий гонял…
Ответный выпад!
Острие штыка устремляется к моей груди.
Так сказать - аллаверды.
Ну что ж… чего-то такого я и ожидал…
Шаг вбок, отбив рукой - и штык уже нацелен в небо.
И в ту же секунду я успеваю заметить стремительное сокращение мышц правой руки! Окованный приклад по дуге летит мне прямо в висок.
Ох, непростой ты парнишка…
Проворот на правой ноге, приседание - и приклад мелькает над моей головой.
А вот теперь - будя!
Резко выпрямляюсь и толкаю приклад дальше.
Шаг вперед, прижимаюсь к лейтенанту вплотную. Теперь его винтовка бесполезна.
Опа!
Моя левая рука обхватывает его локтем за шею. Выдергиваю из ножен на поясе штык и многозначительно покачиваю им перед глазами оппонента.
- В принципе, можно и просто шею свернуть, - поясняю я ему. Отпускаю шею и прячу штык назад.
Лейтенант ошарашенно смотрит на меня. Бойцы вообще в ступоре, они подобного фокуса никогда и не видели даже.
- Однако… - потирает шею мой оппонент. - Шуточки у вас, Котов…
- Виноват, товарищ лейтенант! Вы же сами сказали - всерьез…
- Да ничего… просто как-то это у вас… неожиданно. Где ж это таким фокусам учат?
- Меня сотрудники НКВД научили, а уж кто их самих учил…- развожу я руками. - Про то мне неведомо.
- Это кто ж такой там у вас умелый-то был?
- Капитан Соловьев, - честно отвечаю я.
А что? Так оно все и было. Именно капитан Соловьев нас всех и натаскивал. Правда, совсем не тогда, когда я Хворостинину рассказывал. Но ведь было же?
- А еще раз? - спрашивает лейтенант. - Только не так быстро, а то я даже и понять всего не успел.
Ишь ты! Не успел… Да хрен бы это у тебя и вышло бы! Не ломаюсь и показываю прием еще несколько раз. Глядя на нас, мои ребята тоже пробуют. Коряво, но уже лучше, чем ничего. Даст бог, я еще вас понатаскаю…
- Хорошо, Котов, с винтовкой понятно. А вот автомат вы почему так держите? Вы же вперед идете? А вдруг стрелять надо будет? Пока развернетесь да прицелитесь…
Беру у Плиева автомат и спрашиваю лейтенанта: - Стрелять сейчас можно? А то еще посты взбудоражу…
- Стреляйте, Котов, - вступает в разговор Хворостинин. - Я посты предупредил, да и не услышат они. Тут овраг, он звуки глушит, и до лагеря почти три километра, лес…
- Хорошо, - согласно киваю я. - А куда попасть?
- Ну… вон в тот пенек, например.
Мои ребята переглядываются - пенек всего в пятидесяти метрах, и они после прошлой тренировки уверены, что я в него попаду.
Перехватываю автомат и поворачиваюсь боком к цели. Показываю рукой Плиеву, чтобы он встал чуть впереди и справа. Лацис встает сзади, а Демин за спиной слева.
- Все готовы?
Ребята кивают головами.
- Пошел!
Все трое прыгают почти одновременно.
Р-раз!
И затыльник автомата впечатывается Плиеву в живот.
Два!
Проворот на правой ноге, приседание…
Снизу-вверх заезжаю тем же затыльником под ребро атакующему Лацису. Сдавленно крякнув, он отлетает в сторону.
В полуприседе поворачиваюсь вокруг и ногой подсекаю Демина. В последний момент он пытается отпрыгнуть, но, увы…
Еще поворот, и сухо звучит короткая очередь.
От пенька летят щепки, и бойцы довольно ухмыляются.
- Ну… примерно вот так, товарищ лейтенант…
- То есть вы стреляете навскидку, Котов? Оружие к плечу не поднимаете? Почему?
- Поле зрения сильно закрывает. Я тогда и видеть меньше буду, да и от нападающих не отобьюсь, просто не успею.
- Хм… интересно…
Оба командира переглядываются, и Хворостинин говорит мне: 'Продолжайте тренировку, товарищ Котов!'
Опять 'товарищ'? Ох, не просто так особист оговорился…
Провожаю взглядом удаляющихся командиров. Чует сердце, скоро предстоит мне с ними разговор по душам…
- Что вы можете сказать по всему, что сейчас увидели? - Хворостинин приподнял ветку, обходя ямку.
- Это не немецкая школа, Игорь Петрович. Совершенно точно могу утверждать.
- А чья же?
- Кое-что знакомое есть. У нас похожие вещи преподавали. Но вот его фокус с винтовкой… - покачал головою лейтенант. - Это уж и вовсе… Я бы сказал, скорее японское, но точно не наше. Да и манера стрельбы…
- Осназ?
- Очень вероятно. Но как он сумел это выучить? И где? Поверьте моему опыту, за год такого не изучить.
- А за два?
- У него это совершенно автоматически происходит, даже под ноги не глядит. Словно на затылке глаза есть. Как он второго бойца припечатал! А ведь видеть его не мог!
- Слышать мог.
- То есть он и на слух работать может?
- А вы как думаете? - Хворостинник подал руку лейтенанту, помогая ему подняться на откос.
