Андрей Посняков - Патриций
– Ты и сам понимаешь, что этот старик – лишняя обуза, – Илмар высказывал именно те мысли, которые старательно гнал от себя Юний. – С ним надо расстаться, и как можно быстрей. По крайней мере, сейчас для этого вполне подходящий момент – берем лошадей и едем, а старик пусть как знает. Надеюсь, в деревне его не обидят.
– Может быть, ты и прав, – согласно кивнул Рысь. – Только вот твое предложение идет в полный разрез с одним важным для меня принципом – omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай. Флакс – мой вольноотпущенник и клиент, даже по закону я обязан оказывать ему всяческое покровительство.
– Плюнь на законы – их здесь нет!
– Не могу – я же все-таки юрист.
– А по-моему, ты больше похож на бывшего гладиатора-авантюриста!
Оба расхохотались.
Но по сути предложение Илмара было вполне разумным, и если б можно было что-то придумать для Флакса… Да еще бы такое, чтоб не обидеть старика…
– А вот и лошади! – услыхав за деревьями ржание, воскликнул германец. – Староста Хильдегавд проявляет прямо-таки неописуемую щедрость.
– Да, лошади стоят немало, – согласился Рысь. – Особенно здесь. С чего бы это Хильдегавд такой щедрый? Пытается отблагодарить за то, что мы спасли его приемную дочку?
– Не думаю. – Илмар Два Меча задумчиво мотнул головой. – Вернее, полагаю, что староста так щедр не только поэтому. Наверняка ему что-то от нас надо…
– Почему ж не сказал сразу?
– Не знаю. Может, захотел еще раз нас проверить?
Березовая рощица вольготно раскинулась на вершине пологого холма, поросшего высокой травою. Слева, за кустами орешника и ольхою, блестела река, справа начинался смешанный лес, тянувшийся далеко-далеко, до самого горизонта – сосны, сероствольные угрюмые осины, сумрачный можжевельник, ели.
– Что-то вы долго, – завидев путников, из-за берез вышла Вента.
Юнию показалось, что девушка выглядела немного странно – варварская бобровая куртка, поверх короткая мужская туника, узкие римские штаны до колен, мягкие башмаки из лошадиной кожи. На поясе болтался скрамасакс, пепельные серебристые волосы стягивал узенький золотой обруч, синие глаза смотрели прямо – казалось, насмешливо и вместе с тем с какой-то едва уловимой грустью.
– Рад, что ты пришла попрощаться, – на родном языке промолвил Юний.
– Я тоже… – Девчонка вдруг вспыхнула, покраснела до самых волос и тут же быстренько отвернулась, буркнув что-то по поводу поручения старосты.
– Ага! – Илмар Два Меча подмигнул Рыси. – Я же говорил, что Хильдегавд не просто так дарит нам лошадей.
– А кто сказал, что он вам их дарит? – обернулась Вента. – Вы взяли их на время и, когда выполните свое дело, вернете.
Илмар закашлялся, удивился и Юний, настолько, что даже спросил, с чего бы это старосте им так доверять?
– Я поручилась за те… за вас, – опустив глаза, тихо пояснила девушка – она так и говорила на языке словен. – Мы с тобой – одного племени, поклянись же нашими богами, что не обманешь!
– Клянусь! – Юний взял Венту за плечи и посмотрел прямо в глаза. – Клянусь Световитом, Перуном, Хорсом! Пусть поразит меня их гнев, если…
– Я верю тебе, – опустив глаза, прошептала девушка. – Почему-то верю…
Юнию вдруг захотелось крепко обнять ее, приласкать, поцеловать в губы… каким-то внутренним чутьем он вдруг почувствовал, что и Вента желает того же… Но они оба не могли сейчас отдаться желаниям – вокруг были люди.
– Ты говорила о каком-то поручении, – вернувшись от лошадей, напомнил Илмар.
– Староста Хильдегавд хочет, чтоб вы присматривали за его землями.
– Однако! – германец присвистнул. – У нас ведь вообще-то есть и свои дела.
Вента улыбнулась:
– Это вас не очень обяжет, ведь вы будете обретаться рядом и всегда сможете предупредить, если вдруг в округе появятся чужие воины. Неважно кто – римляне или алеманы.
– С чего ты взяла, что мы будем рядом? – удивился Илмар.
– А куда же вы денетесь? – Девушка громко расхохоталась. – Именно здесь ошиваются совершившие набег шайки – пока они хотят получить за пленников выкуп, но, боюсь, скоро начнут их убивать.
– Убивать? – напряженно переспросил Юний. – Зачем?
– Римляне вторглись в свободные земли, лежащие вверх по реке, – перестав смеяться, серьезно сообщила Вента. – Они не берут пленных и не знают жалости, а все вокруг предают огню и мечу. Уже сожжено множество деревень, и никто не знает, куда легионы пойдут теперь – на восток, в глубь Пограничья, или сюда – к югу.
– Да, – усмехнулся Юний. – Не очень-то приятная перспектива для германцев. Что ж – это всего лишь возмездие, не нужно было нападать самим!
Услыхав такие слова, девушка презрительно скривилась.
– Я думала – ты умнее, – тихо произнесла она. – Подумай сам, осмелились бы мелкие шайки вторгаться в имперские лимесы, если б их туда не звали?
– Так ты считаешь…
– Предатели есть не только среди германцев. Эрлоин не действовал сам по себе, кто-то другой, сильный и властный, отдавал ему приказы…
Рысь согласно кивнул. Он уже хорошо себе представлял – кто этот другой! Но доказательства, доказательства!
– Вента, а ты согласилась бы выступить свидетельницей на суде?
– Вот еще! – Девушка фыркнула. – Разве можно найти управу в суде на богатого и влиятельного человека? Ведь законы писаны для них… вернее – не писаны.
– А вот тут ты не права, – сверкнув глазами, резко перебил Рысь. – В суде можно добиться многого, главное – хотеть этого. Даже принцепс побаивается открыто нарушать законы. Есть сенат, есть и много других влиятельных и богатых вельмож, поверь мне, далеко не все они бесчестные негодяи, хотя, конечно, встречаются и такие. Однако большинство нобилей любят свою родину и резко выступят против того, кто будет нарушать ее законы, хотя бы это был и сам цезарь! Кричать – «в суде правды нет!» – может каждый идиот, кричать и обвинять других всегда очень легко, куда труднее добиваться этой самой правды. А ее ведь вполне можно добиться, было бы только желание и настойчивость. И я уверен, именно поэтому даже самые закоренелые негодяи трепещут перед законом – dura lex – sed lex – «закон суров, но это закон»!
– И много ты знаешь тех, кто добился правды? – скептически ухмыльнулась Вента.
– Много, – Юний неожиданно улыбнулся. – Я сам помогал таким!
– За плату!
– За вознаграждение! Но, поверьте, с совсем уж откровенных бедняков я не брал ни асса.
– Верю, верю. И чего ты так разошелся, Юний?
– Сам не знаю. – Рысь пристально посмотрел на притихшую девушку. – Скажи-ка, а откуда ты знаешь о связях алеманов с Эрлоином… и с тем, кто повыше?
– Про того, кто повыше, я сама догадалась, остальное рассказал Хизульф.
– А не слишком ли он рискует, оставшись в деревне?
– Нет, – девушка качнула головой, – в Гретарке ненавидят Эрлоина. Он жестокий ростовщик.
– Ростовщик? – удивился Юний. – Не знал.
– Ладно, хватит болтать, – подойдя, засмеялся Илмар Два Меча. – Что велел передать Хильдегавд?
Как оказалось, Хильдегавд предусмотрел многое. Рысь и его люди, в случае обнаружения грозящей жителям деревни опасности, должны были предупредить кого-нибудь из пастухов, что пасли стада на дальних лугах, и Вента подробнейшим образом – с ориентирами – объяснила, где именно находятся луга, стада и пастушьи хижины.
– Хижины – это хорошо, – потянулся Юний и вдруг громко позвал Флакса.
– Да, господин? – Выйдя из-за деревьев, старый вольноотпущенник поклонился.
– Опять ты называешь меня господином? – попенял Рысь. – Впрочем, ладно. Флакс, ты умеешь пасти коров, овец или коз?
– Умею, господин, – с достоинством кивнул слуга. – Я долгое время был рабом на вилле.
– Вот и отлично. – Юний потер руки и лукаво взглянул на Венту. – Вот вам еще один пастух, в пару к кому-нибудь.
– Тебе не нужны люди? – удивилась девчонка.
– Нужны. Но именно там, на пастбище, от Флакса будет гораздо больше пользы. Ты как, старина, согласен?
– Согласен, мой… патрон.
На морщинистом лице старика читалось плохо скрываемое удовлетворение.
– Вот и отлично! Покажешь ему подходящее пастбище?
Вента, немного подумав, махнула рукой:
– Покажу… Пусть идет пока по тропе во-он к тому ельнику.
– Флакс, слышал?
– Да, мой…
В глазах старика вдруг заблестели слезы.
– Благодарю тебя за все, мой господин. – Низко поклонившись Юнию, он разогнул спину и, уже уходя, добавил: – Это было счастье – служить, хоть и короткое время, столь достойному человеку.
– Ну уж, – Юний смущенно потупился и торопливо обернулся к Илмару. – Ну, что, едем?
Кивнув, Два Меча бросился к лошадям, где уже давно дожидались Арминий с Эрнульфом, и Рысь наконец-то остался наедине с девушкой.
Та вдруг покраснела:
– Я еще не все сказал тебе…
– Так скажи!
– Идем… Вон, луг.
По высокой траве теплый ветер гнал измрудно-голубые волны, так что луг казался морским заливом. Трепеща прозрачными крыльями, проносились над желтыми солнышками цветов стрекозы, в высоком голубом небе, слегка тронутом редкими белыми облаками, летали стрижи, где-то совсем рядом, в кустах, пела малиновка.
