Владислав Конюшевский - Иной вариант
Настя кивнула:
— Ага, и даже те конфеты играли на нас. Чистая психология… И хоть сейчас это можно было и не делать, но я поняла почему ты так поступал. Спасибо тебе, Сережа, за науку.
После этих слов девушка, благодарно улыбнувшись, дружески положила свою ладошку мне на руку. Я моментально растаял и тут же захотел выдать еще что-нибудь умное и многозначительное. Но ничего придумать не смог, поэтому просто улыбнулся в ответ и мы пошли сообщать мужикам, что дорога свободна.
Ванин, услыхав мой доклад, только злобно фыркнул и еще раз упомянув недобрым словом долбанутых перестраховщиков, которые заставили раненого, больше часа, вместо того чтобы лежать в теплой постели, сидеть в холодной машине, завел двигатель. Глянув на часы, я возмутился:
— Эй, куда вы намылились? Сейчас только половина третьего! Еще с полчасика тут постойте, а мы перед самым вашим выходом еще раз проверим что там и как.
Но Алексей тихо рявкнул:
— Иди ты знаешь куда? Ты на Толика посмотри — у него уже температура поднялась! Так что ждать больше не будем.
— Блин, а машину ты куда повел? Договаривались же, что на парковку заезжать не будешь!
Но Ванин, вместо ответа, лишь зло глянул на меня и включил передачу.
Вот мудило поповское! Идиота кусок! И что мне теперь — драться с ним? Я раздраженно сплюнул и, радуясь, что находящаяся в салоне, возле Ловягина, Настя не слышала нашей свары, сказал:
— Ладно, делай, как знаешь. Но сейчас — тормози. Мы с Настеной пойдем своим ходом.
Дьякон прижал тормоз, бросив напоследок:
— Параноик!
И дождавшись когда я выведу девушку, взревев мотором, поехал к больнице. Настя растерянно посмотрела вслед «УАЗику» и сказала:
— Вроде разговор был что, машина внутрь заезжать не будет?
Я, с трудом удержав готовое сорваться с языка ругательство, ответил:
— Планы поменялись. У Ловягина температура поднялась и незачем его лишний раз по этому ветругану водить.
— А мы что делать будем?
— У нас все без изменений. Идем к больнице и наблюдаем.
Настя согласно кивнула, опять взяла меня под руку и мы потопали по улице. Пока шли, я успокоился и внутренне уже где-то согласился с Алексеем. Оно ведь действительно, для обычного человека все мои телодвижения и опасения выглядят как приступ острой трусости. Но меня так учили — все просчитать, взвесить и где можно подстраховаться. И лишь только потом — действовать. Но может быть в этом, конкретном случае я дую на воду? Это наверное потому что я толком не знаю как работают здешние спецслужбы вот и перестарался… А, ладно, все равно ничего уже не исправить — вон эти двое уже в здание зашли, так что мы будем стоять снаружи и курить бамбук.
Чем в общем-то и занялись. Я взял в ларьке неподалеку от входа какие-то подозрительные гамбургеры, единственное достоинство которых было то, что они горячие и мы, стоя на пустой автобусной остановке, принялись наблюдать.
А потом состоялся наш диалог, в результате которого я подытожил:
— Так что во время проведения осмотра местности, ты должна сама понимать какие детали важны и нужны, а какие можно отсеять. Вот, например как этот «Шевроле». Просто на будущее знай — оперативные работники никогда не будут пользоваться настолько приметной машиной. Я уж молчу, что такая тачка им просто по рангу не положена. Значит, на нее можно внимания не обращать. А общий вывод таков — ни внутри ни с наружи больницы ничего подозрительного мы не обнаружили. На парковочной площадке никаких крепких, плечистых ребят нет. В больничке тоже все спокойно. Получается, что доктор, собрался честно отрабатывать свои…
И тут я заткнулся, так как на парковку лихо зарулил светло-серый, обшарпанный микроавтобус «Форд». А когда он остановился, оттуда бодренько выскочили трое мужиков и быстрым шагом двинули к больничному корпусу.
Настя, проследив мой взгляд, заинтересованно поинтересовалась:
— А про этих ты что скажешь?
Что говорить я пока не знал, но зато отчетливо ощутил, как по спине прошла ледяная волна, как тогда, в Израиле. А когда один из этих мужиков на секунду остановился возле нашего «УАЗика» и, кивнув на него своим спутникам, пошел дальше, я убито выдохнул:
— Пипец, похоже — приехали…
Наверное, вид у меня был очень красноречивый, так как девушка, напряженно сузив глаза, спросила:
— Ты считаешь, что они могут быть из полиции?
— Я считаю исключительно до пяти. А эти орлы могут быть кем угодно. Но наш рясоносный друг, с утра сюда приезжал на своем зеленом рыдване. Прямо на стоянку вперся, чувырла братская. И доктор, если он вздумал стукануть, вполне мог видеть что Лешка садится в «УАЗ». А ЭТИ, «УАЗик» для себя ОТМЕТИЛИ. Может быть конечно, они фанаты старинных советских машин но это внимание мне категорически не нравится.
Глянув на часы, и увидев время, коротко матюгнулся. Блин, без десяти три! Если бы меня все слушались, то все было бы нормально. И даже если приехавшие оказались ментами, то они бы остались с носом. А сейчас… а что сейчас? Сейчас остается только смотреть и ждать. Но если все обойдется, Ванину морду начищу — это к бабке не ходи. Привью через мордобой понятие дисциплины.
И еще одно — менты не будут ждать операции. Да и доктор ее делать не станет. Значит, если через десять минут наших гавриков не вытянут за шиворот из больнички, то можно считать, что интуиция меня подвела. Тогда можно расслабиться и спокойно дожидаться, когда они выйдут сами. А пока, надо подстраховаться.
Повернувшись к Насте, я достал «Вальтер», загнал патрон в патронник и, взяв девушку за руку, проникновенно попросил:
— Слушай меня внимательно. Я сейчас прогуляюсь туда. Ты за мной не ходи. И если вдруг что-то начнется, не лезь. Ни в коем случае не лезь. Очень тебя прошу. Мне на сегодня и одного своенравного придурка, выше крыши хватило.
Анастасия, глядя мне в глаза, кивнула и ответила:
— Я все поняла. Если начнется заваруха — не вмешиваюсь. А что делаю?
Блин, я уже люблю эту девчонку! Ни споров, ни соплей, ни выяснений! Она лишь только уточняет для себя задачу. Удовлетворенно хмыкнув, ответил:
— В этом случае отслеживаешь ситуацию а потом, ловишь тачку и — пулей к Ваниным. Берешь в охапку Марию ну и дальше — по обстоятельствам. Но по любому вам в доме оставаться нельзя. И еще… хотя — отставить. На этом все.
Я хотел было попросить барышню, чтобы в этом случае она обязательно прихватила мою сумку с железом но, уходя, я ее так заныкал в дальнем углу огорода, что фиг найдешь. Так что пусть портал лежит, где лежит.
— Задача ясна?
— Да. Только… — Настя замялась — ты там осторожней…
От ее слов, последние сомнения в правильности выбранного решения пропали окончательно. Хотя до этого, честно скажу, еще были колебания.
Ну да, компания моих новых знакомых — люди, конечно, необычные. И борются, вроде, за правое дело. Во всяком случае, я их хорошо понимаю. У самого, когда я вижу, что тут творится, в душе комок ворочается. Но раньше я наблюдал за всем этим как бы со стороны. Особо не вникая и даже если помогал, то исключительно для того, чтобы самому не попасть в переплет. Только мысль, которая меня накрыла часа два назад, когда я чистил пистолет, независимо от желания, продолжала крутиться в голове и в конце концов, вылилась в простое осознание. Осознание того, а на хрена я вообще тогда живу? Допустим, плюну на ребят, захвачу портал и уйду к себе. И что? Просто выполню просьбу «Профа» и будет он дальше ставить свои эксперименты. А я? Шкура, конечно, будет целая. Но вот дальше что? Становиться барыгой и ковать бабки, благо стартовый капитал имеется? Еще неделю назад такая идея у меня была основной. Но сейчас понял, что основной она была от безвыходности. Зато теперь, стала вызывать крайнее отторжение.
Наверное, потому, что чуть ли не впервые в жизни встретил самых обычных людей, для которых деньги и личное благополучие, не главная цель в жизни. И этим отношением они мне сильно напомнили пацанов из нашей бригады СпН. Ведь там, для нас, понятия «долг» и «честь» не были пустым звуком и словосочетание «родину защищать», не вызывало глумливые ухмылки. Конечно, всякое случалось, но в основном дело обстояло именно так. А потом я выпал из обоймы и стал сам себе напоминать кутенка попавшего к барсукам. То есть рыть норы и жрать жучков уже научился, но это занятие мне категорически не нравилось. Так чего мне трястись за жизнь, когда ТАМ я буду просто тихо и скучно доживать отмеренный срок, в барсучьей шкуре? Только вот не надо считать Корнева долбанутым на всю голову. Желание спокойствия и комфорта мне вовсе не чуждо. Но что делать, если с самой юности ты был заточен на совершенно другое? И был этим счастлив. А здесь ведь тоже Россия. Ограбленная и униженная, но Россия! Родина. И оказывается, вовсе неважно, в каком она времени и пространстве находится…
