Алексей Витковский - Выбор воина
В борт тихонько плескала вода, под днищем поскрипывал песок и мелкие камушки. Ветер почти стих, и лишь изредка можно было слышать, как он шелестит ветвями деревьев на берегу. Где-то рядом сонно всхрапнул Ворон. Ярина куталась в меха, слушая ночные звуки, смотрела на яркие звезды, которые подмигивали ей с высоты. Ну вот, вроде все спят. Пора!
Она вытянулась на ложе и тихонько зашептала батюшкин заговор на трех птиц. Ей почудилось: небо медленно повернулось вокруг мачты. Потом движение ускорилось. Звезды вспыхивали и гасли, звеня на разные голоса. А затем небосвод быстро надвинулся, и Ярина почувствовала, как воспаряет куда-то вверх невесомой пушинкой.
Внизу медленно повернулась блестящая под месяцем гладь Онеги. Потом она сдвинулась куда-то назад. Темными тенями пронеслись поросшие щетиной леса холмы, сверкнула серебряная змея реки. Полет все убыстрялся. Земля и воды внизу слились в разноцветные полосы. Звезды в вышине дрожали и пели, выкликая свои древние заклятия. Впереди окоем стремительно расступался. Из тьмы навстречу неслись все новые и новые холмы, леса и болота. Промелькнул спящий град на берегу реки, затем простор вдруг перестал всплескиваться земляными волнами и внизу раскинулась бесконечная водная гладь. Изредка на ней вспухали темные пятна островов, миг – и пропадали позади. Где-то в стороне угадывалась большая суша, материк. Там изредка вставали в лунном свете снеговые вершины гор. Но Ярину влекло все дальше, мимо этих вершин, мимо островов. Неистовая пляска теней и света все убыстрялась. Глаза не поспевали следить за всеми переменами. Затем полет снова замедлился. Месяц куда-то пропал, но все виделось отчетливо – не хуже, чем белым днем. Далеко внизу среди ряби волн появились семь темных пятнышек. Пятнышки ощутимо росли. Полет замедлился еще сильнее, и Ярина поняла, что опускается вниз. Вот блеснул холодный металл, огоньки на концах пятнышек обратились факелами, и она признала Ольбардовы лодьи. Ярина помчалась вдоль строя, отыскивая одну, с медвежьей головой на носу. Вот она! Идет последней, оставляя в волнах за собой серебристый пенный след. Ярина стала спускаться к ней, как вдруг заметила в стороне еще одно пятно. Восьмая лодья? Но нет! Эти очертания… «Дракон»! Урмане… Враги? Ведь Хаген остался на Закате… На чужом корабле огонь не горел: там явно хотели остаться незамеченными. Значит, все же враги. Надо предупредить!
Ждан проснулся под утро. Последние несколько дней его не оставляла тревога. Что происходит с любимой сестрой? Ни на сглаз, ни на порчу не похоже. Да и болезнь… Какая болезнь может так выглядеть? Что причиной?
Впервые в жизни молодой кузнец не знал, как поступить. Возвращаться ли назад, если сестре хуже станет? Или идти дальше, надеясь, что в Ладоге найдется какой-нибудь кудесник?
Ждан осторожно поднялся, стараясь никого не потревожить, и пошел взглянуть на сестру. Как-то ей спится?
Ярина лежала на спине, раскинув в стороны бессильные руки. Бледная и бездыханная…
Решение пришло само. Сашка решил, что бой будет принимать только в крайнем случае. Надо показать этим данам, что добыча кусается. Причем кусается больно, и неизвестно еще – кто кого съест.
Он прошел мимо воинов, вооружавшихся для боя, и остановился возле носового порока. Метательная машина была уже приготовлена к стрельбе и развернута в сторону, где должен был находиться датский корабль. Рысенок сидел возле нее на корточках и ждал сигнала.
– Видишь их? – спросил его Савинов.
– Так туман ведь…
– По-другому, не глазами… Видишь?
Рысенок поскреб затылок, на минутку притих, потом сказал:
– Ну вижу… Много их больно. Проредить?
– Пока не надо, сделаем так…
Датский ярл стоял на носу драккара. Он наконец решился. Венды оказались беспечны. Всю ночь он преследовал их концевую лодью, а они и не заметили. Даже огни не позаботились потушить. Мачт не убирали, и до самого тумана не было заметно с их стороны никакой тревоги. Как только молочно-белая стена отгородила корабли друг от друга, конунг приказал убрать мачту и готовиться к бою. Напасть, захватить пленника и уйти. Затем допросить его и узнать, откуда и с чем идут венды. Кто таковы – ярл знал и так. Парус у этого Ольбарда из Гард очень приметный. Идти он может только к родичам своим в Рерик. А вот что везет и много ли у него людей? Если ярл разузнает это, то выйдут в море все его драккары, чтобы перехватить корабли Синеуса.
Что-то подсказывало ярлу: у вендов можно будет разжиться богатой добычей. Это же говорил и колдун, однако со штормом у него не вышло. Зато вышло с туманом. Ярл перекрестился и на всякий случай вознес молитву Тору[86]…
В тумане вдруг резко загрохотало било. Ярл вскинулся, по наитию опытного воина подняв щит… И две стрелы, направленные твердой и сильной рукой, ударили в него, пробив насквозь, и уткнулись жалами в прочный панцирь. Викинг на миг замер, стараясь понять, что произошло. Почему пущенные сквозь непроглядный туман стрелы попали именно в него? Неужели стрелок может пронизывать взором любые преграды? Колдун?
Барабан все грохотал. Явственно слышался плеск весел – венды увеличили ход. Воины, что сидели на веслах в драккаре ярла, оглядывались на него: что делать? Внезапного нападения уже не получится! Ярл поднял было меч, решив все же догонять врага, когда в тумане что-то бухнуло. Послышался нарастающий свист, и резная волчья голова на носу драккара с треском расщепилась, вмиг лишившись своих челюстей. Корабль рвануло вбок, и ярл едва не свалился в воду, чудом удержавшись за обломок носовой фигуры. Но его любимый меч выпал при этом из пальцев и беззвучно исчез в пучине.
Датчанин яростно выругался, посылая невидимым врагам самые страшные проклятия, какие он только знал. В тумане послышался смех, а потом кто-то крикнул по-вендски:
– Еще хотите? Ежели нет – убирайтесь!
Ярл все понял. Он хорошо знал этот язык. Впервые в жизни испытал он бессильную ярость. Враги перехитрили его! Каким-то колдовским способом они видели сквозь туман и давно поняли, что их преследуют. И предупредили…
Он оглядел драккар. Да, еще можно было бы драться, не будь у врага метательной машины. Как они установили ее на боевой корабль? Ведь он должен стать неповоротливым! А ведь ярл думал, что вендские снекки так глубоко сидят из-за добычи… Оказывается, они наладили на них камнеметы. Хотят штурмовать с моря какой-нибудь борг? Возможно…
Датчанин не был трусом, но он не был и глупцом. Даже его флоту из десяти драккаров не взять в море этих проклятых вендов с их камнеметами. Но как они увидели? Может, и вправду колдовство? Тогда надо использовать это в своих целях! Нет, он вернется из этого похода не без добычи. Только это будут не золото и рабы. Ярл привезет идею. Надо будет поискать в своих землях людей, что могут видеть сквозь туман. Ему приходилось слыхать о таких… А Синеуса он еще достанет. В конце концов, не так уж сложно заслать прознатчиков в Рерик…
– Лево на борт! – приказал он и, бросив на палубу свой пробитый щит, пошел на корму. – Мы возвращаемся!
– Прекрасный выстрел! – Сашка хлопнул Рысенка по плечу. – Молодец!
Тот приосанился: знай наших! Воины столпились у борта, посылая данам вслед подначки и оскорбления. Те не отвечали: судя по звуку, они уже разворачивались прочь.
– Это вам не в валенки с печки прыгать! – Савинов, смеясь, погрозил датчанам кулаком. – Радарное наведение артиллерии – не хухры-мухры! Последнее слово техники!
– А что такое ра… рад-дарное? И еще как это – артлери? – Рысенок хотел все знать. Оно и понятно: парню едва за двадцать перевалило. Хоть шаман и воин, а сущий ребенок еще. Сашка ткнул его пальцем в лоб, потом показал на свой.
– Вот это – радар! То есть то, чем мы видим! А это, – он легонько пнул ногой станок порока, – артиллерия. Слово сложное и тебе не нужное. Пусть будет просто камнемет.
Рысенок наморщил лоб и кивнул: понял.
– Ну, раз понял, иди-ка Люта на весле смени. Он после ранения еще слаб.
Солнечные лучи наконец пробили туманную стену. Сашка, улыбаясь, посмотрел на небо и в который раз подумал, что вот неплохо бы крылья. Как в тот раз, когда они с Сигурни «летали» за Хагеном. Тогда бы он смог в два счета долететь до Белоозера и повидаться с Яриной. Ведь наверняка беспокоится, нервничает. А он тут в датчан камешками кидается… Конечно, все не совсем так. Здесь, как и там, – все всерьез. И смерть, как говаривал Храбр, стоит за левым плечом. На нее даже посмотреть можно, а иногда так просто необходимо. Чтобы не забывать о бренности сущего…
Сашка резко оглянулся. Ему показалось, будто что-то темное метнулось за спину и пропало. «Ну тень как тень. Была, и нет ее… Хотя… Она все-таки есть, просто я ее не вижу. Временно. А она ждет… Извините, гражданочка, но у меня, честное слово, пока нет для вас ни минутки! Меня ждет любимая женщина…»
