Александр Мазин - Кровь Севера
Решили. В поход пойдут три драккара и один кнорр. Четвертый драккар, требующий ремонта, останется здесь. Здесь же останутся все раненые и больные плюс человек двадцать хирдманнов постарше. Их задача: укрепить лагерь, где будут храниться ценности и продукты, кои необходимо накопить ко времени нашего возвращения. Начальником оставшихся назначался Хёдин Морж.
Остальные продолжат поход.
Вот счастье-то привалило морским разбойникам! Круглый год – над бездной вод. Мечты сбываются.
Мне присоединиться к команде Хёдина даже не предложили. Ну да я бы и сам не остался. Одно дело – домой, а совсем другое – с дедушками полгода на острове сидеть. Уж лучше я с братвой в Италию сплаваю.
Надо отдать должное норманам, никто даже не предполагал, что будет – легко. Путешествие вокруг Европы – дело не совсем новое. Хаживали, и не единожды. Но море есть море. Тем более – океан. Это сушей из Франции в Италию – практически рукой подать, а соленой дорогой – хрен знает сколько. Сначала – по Аквитанскому морю вдоль французских и леонских берегов. Потом – Атлантика, Испания, вернее, Кордовский эмират – до Гибралтарского пролива, за которым всё та же Кордова, и дальше, по Средиземному морю – можно вдоль северного берега – мимо Южной Франции, а можно – вдоль южного, африканского. Выбор богатый, но по сути: хрен редьки не слаще.
Ну да меня это не касается. Мое дело – весло вертеть.
Глава 28,
в которой герой, вопреки собственному желанию, отправляется на юг
В поход отправилось более сотни наших кораблей. Однако через Ньорва Зунд[15]прошло лишь восемьдесят семь. Во время плавания вдоль испанских берегов наша северная рать порядочно поиздержалась. Главным образом, потому, что поначалу мы постоянно ввязывались в драки с местными. Ни одной настоящей битвы, но – непрерывные стычки. Проба сил. Арабская легкая конница была хороша. Отменные стрелки, отважные воины… В рукопашке против плотного строя викингов им ловить было нечего. Точно так же, как и нам, тяжелой пехоте, за ними гоняться. Но не будь у Рагнара конкретной цели – Рима, мы бы наверняка задержались тут подольше. Места эти (будущая Испания и Португалия) были богатейшие, покруче Франции. Даже простые воины щеголяли в шелках. Но, может, и к лучшему, что Рагнар стремился в Италию. Со здешними населенными пунктами наверняка пришлось бы повозиться. Я в «прошлой жизни» бывал в Испании и видел вросшие в скалы города-крепости. Тут и строить почти ничего не требовалось – природа сама потрудилась.
Оказаться у подножия этих твердынь, под обстрелом арабских воинов, мне совсем не улыбалось. К счастью, ничего подобного от меня и не требовалось.
Мы выбирали местечко, где в море впадала река, высаживались, хватали по-быстрому, до чего можно было дотянуться, – и сматывались. Держались кучей, потому что стоило какому-нибудь кораблю отбиться от стаи, как откуда ни возьмись появлялись арабские галеры и травили одиночку, как псы – кабана. При отсутствии ветра драккары галерам ничуть не уступали, даже превосходили в прыти, а вот в парусной регате проигрывали однозначно.
Отец Бернар сказал мне, что сарацины – такие же пираты, как и мы. Только верят в Аллаха и рожами посмуглее. Такие же морские волчары. Налетали, били… И тут же давали деру, увидев полосатые паруса идущих на помощь своим драккаров. Отступали, но не уходили. Просто держались поближе к берегу, где преследовать их было не только бесполезно, но и опасно.
В отличие от нас, арабы превосходно знали здешние воды, а напороться на скалу или даже просто сесть на мель было чертовски рискованно.
Пока пара-тройка драккаров снимала с банки застрявший кораблик, отважные аборигены вертелись вокруг и осыпали стрелами спасателей и спасаемых.
В одной из таких мелких стычек меня ранили.
Виноваты были наши союзники-нореги из бывшего Торсонова хирда. Поддались на провокацию и погнались за испанским парусником. Результат – брюхом на мель. А нам, естественно, вытаскивать.
Пока возились, вокруг образовалось еще три корабля. Мелких, но – со стрелками на борту. Стрелы падали почти на излете (арабы держали дистанцию), но одна из них всё же долетела до меня и пришпилила ладонь к веслу. Поскольку я – везунчик, то стрела оказалась бронебойной, с узким наконечником-иглой и не повредила ничего серьезного. Просто сквозная дырка – как от большого гвоздя. Крупных сосудов не задело, рана чистая, так что прижигать не понадобилось. Отец Бернар промыл рану горячим вином (то еще удовольствие!), сыпнул какого-то целебного порошка и заштопал аккуратненько с двух сторон.
Зато меня освободили от гребли и приставили к Ольбарду: помогать.
Весьма полезный опыт: за две недели, пока заживала рана, я научился по цвету воды с приличной точностью определять глубину и по характеру волн угадывать на расстоянии наличие опасных для драккара камней.
* * *Заночевали мы близ крохотного островка, даже не островка – отмели, милях в десяти от берега. В условной безопасности, поэтому Хрёрек устроил учения: совместные действия команд в составе единого хирда. Гонял народ часа два, пока окончательно не стемнело. Но недовольных не было. Здоровья у всех (кроме раненых, которые не участвовали) было – девать некуда. Так что тренировки стали не работой, а развлечением. Я, освобожденный по ранению, мрачно помешивал рыбную похлебку в двухведерном котле, слушал вопли, грохот щитов – и завидовал.
Утро выдалось хмурое. Море, вернее, Атлантический океан не порадовал нас солнышком, зато огорчил скверной видимостью. Берег исчез в дымке. Вокруг не было ничего, кроме серых валов.
Тем не менее после завтрака мы отчалили и двинулись дальше – вслед за основной эскадрой, которую мы, естественно, не видели, хотя иногда слышали. Этот полезный навык – угадывать в плеске волн, посвисте ветра и скрипе весел посторонние информативные звуки. В первую очередь – шум плывущих кораблей нашего хирда. А иногда и более дальних – союзных корабликов.
Ольбард терпеливо фиксировал мое внимание на этих звуках до тех пор, пока я сам не начал кое-что различать.
Кстати, я обратил внимание, что мои зрение, слух и обоняние за прошлой год существенно улучшились. Было ли это связано с выходом из технической (телевизор, компьютер, книги) цивилизации или стало результатом постоянного напряжения органов чувств, но я уже не чувствовал себя инвалидом среди глазастых и чуистых викингов. А может, дело было не в самих органах чувств, а в мозгу, который постепенно учился анализировать и вычленять нужное?
В общем, уже к нынешнему лету я перестал чувствовать себя недоморяком.
Еще через годик-другой, думал я, и выйдет из меня отличный мореман. Может, даже и кормчий. Если выживу, само собой.
Но до Ольбарда мне, по-любому, будет далеко.
Сейчас варяг демонстрировал искусство, близкое к волшебству. В условиях ничтожной видимости он так уверенно держал правило, что драккар бежал ровно, как пес по следу. Так, будто у нашего кормчего в голове был установлен GRS или, по крайней мере, обычный компас.
– Скажи, Ольбард, а как ты находишь дорогу? – поинтересовался я.
– А по солнцу, – флегматично ответил варяг.
– То есть? – задрав голову, я не видел ничего, кроме низких свинцовых туч. – И где оно, солнце?
– Там. – Палец Ольбарда указал в небо.
– Ты что, его видишь?
– Нет, – качнул головой варяг. – Но я его чувствую. Вот здесь. Он похлопал себя по выдубленной соленым ветром щеке. – Я Ярилу всегда чувствую. А как же иначе?
Иначе? Да запросто. Я уставился в указанном направлении… Я не чувствовал ровно ничего… Или… Вдруг мне почудилось, будто меж облаков мелькнул проблеск… Верно, почудилось.
– Да это любой хороший кормчий может. – К нам подошел Ульфхам Треска, уселся на бочонок с вином. – А коли не может – тоже не беда. Для таких солнечный камень существует.
– Это янтарь, что ли? – спросил я. – И как им пользоваться?
– В задницу себе засунь! – развеселился Ульфхам. – Совсем ты, Ульф, глупый! Даже солнечный камень что такое – не знаешь!
– Покажи ему, спокойно сказал Ольбард. – У тебя ведь есть.
Ульфхам полез куда-то в штаны, покопался, извлек мешочек и вытолкнул из него на ладонь почти плоский прозрачный камешек с легким синеватым отливом.
– Вот он, солнечный камень![16]Отец мой из Исландии привез!
Ульфхам задрал голову и принялся разглядывать небо сквозь «волшебный» кристалл. Через минуту уверенно заявил:
– Там солнце!
Я вопросительно поглядел на Ольбарда.
– Так и есть, – кивнул кормчий.
– Треска! Покажи, как ты это делаешь? – попросил я. Надо полагать, неправильно попросил, потому что Ульфхам надулся от важности и быстро спрятал камешек в «чехол».
– Это – великое волшебство Ньёрда! – важно заявил он. – Ты не поймешь!
