Русская Америка. Голливуд (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

— В студию…

Машина тронулась с места, но мысли мои в этот момент были далеко, и я не стал разглядывать по пути улицы Лос-Анджелеса, как делал это ранее.

«Пожелание» мэра. «Выгодное предложение» Чендлера. Всё это было упаковано в красивую обёртку, но суть проглядывалась вполне отчётливо. С похожим я сталкивался пару раз и в прошлой жизни. Среди людей, подобных владельцу местной «Таймс» бывают и те, кто смотрит на других исключительно как на ресурс.

Хотели бы мэр со своим другом поставить меня, мои технологии и мою студию «Будущее» под свой контроль? Думаю, да. Ведь это возможная перспектива. Конечно, у них другие методы, нежели у мафии. Такие люди не работают напрямую. Они действуют через контракты, через поручительства, через аренду павильонов на их земле…

Сначала — рекламные ролики. Потом — какие-то оговорённые темы. Потом — «рекомендации» по кадровому составу. И вот уже «Будущее» превращается из независимой студии в удобный, высокотехнологичный цех по производству звуковой рекламы для газетного магната и его друзей. И никакого права голоса…

Фёдор резко свернул на бульвар Сансет, и лучи солнца ударили мне прямо в глаза. Я прищурился и отодвинулся от окна.

Нет. Этого допустить было нельзя. Вставать под чей-то слишком плотный патронат я не собирался.

Чем быстрее «Будущее» начнёт снимать полнометражные фильмы без чужого финансового участия, тем лучше. Мой успех должен быть по большей части только моим. Не обязательно это будет личный триумф Ивана Бережного. Я не настолько тщеславен. Но это должны быть победы киностудии «Будущее»! Мне больше интересно влиять на этот поистине исторический процесс.

Как можно скорее делать всё своими силами! Собственными деньгами. Пусть Чендлер финансирует рекламу — это даст на первых порах студии стабильный доход, новое дыхание. Но всю прибыль нужно вкладывать в собственное производство и павильоны. В тот самый музыкальный фильм, идея о котором уже вызревала в моей голове. Нужно спешить. Уорнеры для меня — союзники сейчас. Но никто не знает — кем станут потом… То же самое можно сказать и про всех остальных…

* * *

Тем же вечером.

Люкс в самом фешенебельном отеле Лос-Анджелеса был похож скорее на тронный зал, чем на гостиничный номер. Широкие окна от пола до потолка открывали панораму бурлящего города, но Джузеппе Ардиццоне редко наблюдал этот вид. Зачем? Мафиози прекрасно знал, что сколько ни вглядывайся сверху вниз — понять: чем на самом деле живёт город — невозможно.

Для этого нужно уметь смотреть «снизу — вверх»…

Ардиццоне вышел с улиц. Самых грязных, мерзко пахнущих, полных самыми отъявленными ублюдками. И он знал — как живёт Лос-Анджелес по-настоящему.

В свои сорок с лишним лет он прекрасно знал, как работают все механизмы в Городе Ангелов. А на улицах его прозвали «Джо Железный Человек».

В дверь заглянул один из подручных Джузеппе:

— Мистер Ардиццоне! Пришёл Лео Штраус.

— Впусти…

Властный взмах руки с дорогой сигарой вызвал колебание дыма, в котором утопал стол гангстера. На красной лаковой поверхности перед ним стоял стакан с граппой. Нетронутый.

В комнату вошёл Лео Штраус, деловой партнер Ардиццоне в нескольких сомнительных предприятиях. Его лицо было серьёзным, движения сдержанными, но в глазах читалось волнение и даже раздражение.

— Джо, — кивнул он, занимая предложенное кресло, — У нас проблема. Серьёзная.

Ардиццоне медленно перевёл на него взгляд, выпуская струйку дыма.

— В этом городе всегда у кого-то проблема, Лео. В чём ТВОЯ?

— НАША, Джузеппе! Земля. Тот участок под новое заведение. Тот, что мы с тобой обсуждали, — Штраус положил портфель на колени, но не открывал его, — Город выводит его из перечня земель, предназначенных для торгов. Готовится распоряжение мэра.

Ардиццоне оставался неподвижным, лишь его пальцы слегка постучали по ручке кресла.

Затем он произнёс:

— И? Люди в управлении городским хозяйством знают о наших договорённостях. Они получают хорошие деньги за то, чтобы такие сюрпризы не случались.

— Они не могли ничего сделать, — голос Штрауса сбился и стал нервным, — Распоряжение пришло сверху, лично от мэра Крайера. Мои люди сказали, что их руки связаны. Все наши вложения, все планы на совместное предприятие… под угрозой. Джордж Крайер одним росчерком пера перечеркнул месяцы работы.

Теперь Ардиццоне наклонился вперёд, его тёмные глаза пристально изучали Штрауса:

— У политиков не бывает просто желаний, Лео. У них бывают интересы. Зачем ему эта земля?

— Я навёл справки, — Штраус наконец открыл портфель и достал несколько листов, — Её собираются передать кинокомпаниям. Братьям Уорнер и какой-то студии «Будущее». Похоже, Крайер сделал ставку на их успех. Создаёт им хорошие условия. Они что-то сняли для него. В поддержку к выборам. И собираются продолжать снимать дальше… Гарри Чендлер, дружок мэра, тоже там каким-то боком. Я слышал про него краем уха…

Ардиццоне медленно откинулся на спинку кресла, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах вспыхнула холодная искра раздражения.

Гангстер тихо произнёс:

— Снова Крайер и этот его приятель Чендлер… Мэр и владелец газеты вообразили себя королями города. Решили поиграть в блюстителей порядка и прогресса, — он помолчал, выдерживая паузу, — Они поверили, что новый шеф полиции обеспечит им «светлое будущее». Забавно. Похоже, они даже не подозревают, какими делами их новый «защитник» промышлял раньше в другом штате, и чем обязан мне…

Штраус молча кивнул, ожидая вердикта Джо.

— Не переживай о земле, Лео, — голос Ардиццоне стал тише, — В крайнем случае я лично поговорю с этими… киноделами. Уорнерами и этой конторой «Будущее». Уверяю тебя, они сами откажутся от подарка мэра. Или с радостью передадут его нам. Так или иначе, эта земля никуда от нас не уйдёт.

Тон, которым были произнесены эти слова, не оставлял сомнений: гангстер уверен в своих возможностях и обещаниях. Штраус кивнул, изобразив радостную покорность. Собрав бумаги, Лео быстро покинул люкс мафиози.

Ардиццоне остался один. Он поднял стакан с граппой, наблюдая, как свет играет в золотистой жидкости. Джузеппе думал. Киношники. Мэр. Газетный магнат. Они думали, что могут диктовать правила. Что их связи в полиции что-то значат. Джо мягко усмехнулся. Мир, конечно, менялся, но не настолько, чтобы ломать привычные схемы жизни Лос-Анджелеса.

Дверь открылась снова. На этот раз вошёл личный помощник Сальваторе:

— Джо, там ждёт один джентльмен с Восточного побережья. Фред Биглоу из Тампы. Это с его кузеном Томом мы обсуждали поставки рома из Флориды.

«Железный человек» усмехнулся:

— Том, это тот, который затем пропал и мы его не нашли?

— Да.

— Я говорил с Биглоу на прошлой неделе по телефону…

Ардиццоне медленно поставил стакан на стол:

— Пригласи его, Сальваторе. Будем вежливы с этим Фредом. Пока что…

Помощник кивнул и вышел. Через пару минут дверь распахнулась вновь, и в комнате показался Фред Биглоу. Его взгляд, тяжёлый и оценивающий, скользнул по роскоши люкса и остановился на «Железном Человеке».

— Мистер Ардиццоне, — произнёс Биглоу ровным голосом, в котором не было ни угрозы, ни подобострастия.

— Мистер Биглоу, — Ардиццоне гостеприимно указал на кресло напротив, — Личное знакомство — это неожиданно. Прошу, присаживайтесь.

Фред медленно прошёл через комнату и занял предложенное место. Он не стал пить, не стал церемониться:

— Я здесь по делу, которое вы вели с моим кузеном, Томом, — начал он, опуская все формальности, — Думаю, вы понимаете, о чём я?

Ардиццоне внимательно посмотрел на него, лицо короля преступного мира Города Ангелов оставалось невозмутимой маской. Он дал паузе «настояться», сохраняя контроль над ритмом разговора. Джузеппе вёл за свою жизнь массу переговоров. И многие из них были совсем не добрыми. Опыт у гангстера имелся обширный…

— Понимаю, — наконец произнёс он, — Как и то, что с вашим кузеном Томом была достигнута договорённость на поставки. А затем он не явился. И поставки мы смогли наладить только спустя две недели. Это — неприятная задержка. Как минимум…