Воин-Врач IV (СИ) - Дмитриев Олег
Я помнил не все слова, но земля наша была богата талантами всегда, и сейчас не подвела. Ставка за один вечер наваяла шедевр, скоморохи влёт подобрали и освоили мотив. Леськин детский хор, который она набрала с позволения князя и патриарха, репетировал неделю. И снова никто не подвёл.
В моём времени эту песню пели подмосковные хулиганы, у которых со временем кроме лирических и бандитских стали отлично получаться и патриотические композиции. И эта мне показалась подходящей. Да и поменять-то пришлось самую малость: вместо князя Владимира появился Чародей наш князь.
Когда из берестяных рупоров зазвучали жалейки и гусли, оба берега притихли. А когда детские голоса запели про зорюшку и журавлёнка — онемели. Такого здесь тоже не было никогда.
— Янко, давай! — выдохнул Всеслав. И ввысь поднялась вторая стрела.
Она не рванула с грохотом, как первая, оставив белое облако. Она приковала к себе внимание тысяч глаз, взвилась под самое небо и начала падать, оставляя тот же белый хвост.
Вздохом, раздавшимся одновременно, нас чуть с ног не сдуло. Потому что с той стороны, куда ушла стрела, воспарили белые крыла́ ангела. Как раз в тот миг, когда про него запели дети на берегу. Оторвавшись от памятного обрыва, он взмыл, кажется, к самому Солнцу. Люди смотрели на него, едва не забыв про свадьбу. И слёзы из глаз их текли не только от ярких лучей.
На словах про княжью дружину, к детям подключились и взрослые из скоморохов. И певчие из Софии, которых прислал патриарх. А Ромка перевёл Мрока на рысцу, как раз под ускорившийся ритм песни. У меня побежали мурашки, и, судя по лицам стоявших вокруг, не у меня одного. И это у тех, кто ещё был хоть немного в курсе сценария. Остальные выглядели — слов цензурных не подобрать.
Ромка взлетел на тот берег, подхватил, склонившись с седла, Ак-Сулу, выпорхнувшую белой птицей из белой клетки, и поехал обратно. Я смотрел на них во все глаза, жалея, что с биноклем или хотя бы подзорной трубой у Ферапонта пока никак не выходило.
Молодые ехали домой. В город, который Всеслав дарил им на свадьбу. Город на мирной земле, где каждый знал и любил княжича и, заочно, его молодую жену. Но они вряд ли думали об этом. Они не сводили друг с друга сиявших глаз. Молодец Алесь, правильно, что коня строжил больше и дольше, чем наездника.
Мрок, чёрный, как сама темнота, конь из нездешних краёв, вёз домой двух счастливых людей, выбирая дорогу самостоятельно.
Вот он ступил со сходней на твёрдую землю.
Детские голоса снова запели про ангела.
И с неба пошёл снег.
Глава 22
Мы сделали это
Когда про эту задумку прознал Глеб — прибежал и принялся с жаром отговаривать. Убедительно, с цифрами, как он умел. Не учёл только, что не всё в мире измерялось деньгами. И что переупрямить батьку было невозможно, а убедить не получалось.
— Мы этот запас из тряпья да опилок сколько делали? Месяц? Через месяц ещё сделаем. Тряпок вон у степняков да иноземных гостей на сувениры сменяешь, — подняв руку, остановил он эмоциональную речь среднего сына. Который при словах про тряпьё, сменянное на глиняные кружочки да блюдечки с выдавленными по Леськиному трафарету образами-портретами Ромы и Ак-Сулу, только зубами щёлкнул. А в глазах явно закрутились новые цифры, лучше прежних.
— Во-о-т! — удовлетворённо протянул Чародей. — А свадьба у брата первая и, коли повезёт, последняя. Отмыкай сундуки давай!
Глядя на то, как секирами-сечками изводили в мелкую дребезгу месячный запас драгоценной бумаги, уже проданный на запад, он ещё отворачивался, явно постоянно напоминая себе вслух отцов наказ и задумку об обмене копеечного тряпья на почти дармовую глину, чтоб потом превратить всё это в небывало нарядные суммы в золоте.
Глядя на шедший летом с чистого неба снег, он восторгался и вопил в голос вместе с тысячами зрителей этого средневекового шоу. И с восхищением глядел на отца, что удумал такое небывалое действо. Кому бы ещё пришло в ум и хватило воли изрубить в снег, в мелкие клочки, запас дорогого товара, а после просто швырнуть его с неба на землю? Да тому же, кто научил Лешко-Икая летать, как птица, на белоснежных шёлковых крыльях. Тому же, кто одерживал победу за победой что в боях, что в науках и торговле. Его батьке, самому сильному и могучему на белом свете! И это я тогда ещё ему не рассказал, что клочки те можно собрать с берегов да с воды, да наново переделать, и бумага только лучше станет. И что сеткой мелкой для этого Днепр ниже по течению уже перегородили.
Встречали старшего сына под прижавший бы кого послабже к самой траве рёв зрителей. Рома шёл твёрдо, ровно, гордо, с прямой спиной, поставив отчаянно красную невесту только в паре шагов от нас с Дарёной, что вышли встречать молодых с ковшом и караваем. Слева стоял Степной Волк Шарукан. Со слезами на глазах. Встретили, как полагается.
Город и вся окру́га гудели полную седмицу. И от небывалого шоу, что пересказывали на все лады, и от того, что все корчмы и кабаки работали круглосуточно, отказываясь брать денег с посетителей. И от того, что по решению великого хана красная линия русских земель скаканула на юг и восток. Он сам предложил считать свои земли братскими и союзными не только на словах, чем заставил Рысь очень подозрительно посмотреть на Байгара. Который хранил на широкоскулом одноглазом лице выражение каменного идола, не читаемое абсолютно.
Под тот разговор и насчёт торгового и военного взаимодействия с Шаруканом условились. Попутно выяснив, что именно и через кого конкретно можно было бы, пока гипотетически, покупать и продавать в тех краях. Условно вооружённое противостояние государств и племён редко полностью прекращало торговые связи. Которые зачастую работали с ведома, а то и в интересах правителей. В просвещённой Европе такое бывало сплошь и рядом, в землях, турок, персов и греков тоже работало. Прикинули ориентировочно, и как передать весточки, а то и приглашения ко встречам тамошним султанам. Примут-не примут — гадать и планировать было рано и бестолку, но проявить, как писали в газетах и сообщали по центральному телевидению моего времени «готовность к конструктивному диалогу и заинтересованность в налаживании связей по дипломатическим каналам» проявить стоило. На будущее. Пусть и имевшее мало шансов на реализацию.
А когда неделя торжеств подошла к концу, пришла пора собираться в путь-дорогу. Двум князьям в одном Киеве, конечно, тесно не было, можно было бы и остаться, но это было бы неправильно по отношению к старшему сыну. Что это за повелитель, у которого за плечом всегда батька стоит, да не образно, а натурально? То, что за спинами Ромы и Глеба всегда угадывалась фигура Всеслава, было понятно любому, кто искал встречи с княжичами. Это очень помогало тем, кто выходил с торговыми или прочими предложениями, вести себя вполне корректно и уважительно. Отходили, видимо, в прошлое памятные истории о том, как братья и близкие родственники приглашали родню в гости, приезжали сами или подсылали нанятых людей, чтобы убить их, получив права на земли, людей и место поближе к великокняжескому. Множество деталей из разговоров с дядями, тётями, племянниками и прочей седьмой водой на киселе, которых за эту неделю состоялось несчитанное количество, позволяли вполне обоснованно на это надеяться.
Перезнакомившись друг с другом, постояв перед «стенгазетой» и посидев не единожды за праздничными столами, а ещё вдоволь налюбовавшись на работу Гнатовых и, что удивительно, Звоновых, все правители не сказать, чтоб обзавидовались, но оказались под очень сильным впечатлением. И принятые решения не поворачивать мечи, копья и стрелы в сторону Чародея в них только укрепились. Трудно было планировать какое-то нападение или иную каверзу для того, кто пригласил на свадьбу сына ангела Господнего, который явил десяткам тысяч чудо: снег летом, тоже, кстати, обещанный Всеславом, пусть и в шутку, вроде бы. Сомнителен был успех злонамеренных начинаний против того, у кого воры и разбойники сами взялись беречь мир и порядок во время народных гуляний, и нескольким своим коллегам, что не смогли пройти мимо чужих кошелей, переломали прилюдно все пальцы. Повинившись за них перед великим князем и обществом. Вернув украденное владельцам. И северяне, и южане смотрели на это диво примерно так же, как и на полёт белых крыл над Днепром. Криминальные элементы давно и вполне успешно организованно работали и у скандинавов, и у югославов. Властители боролись с ними в меру сил, рубя руки и головы, вешая и сажая на колы. Но ни у кого не вышло сделать и близко ничего похожего на то, что творилось в землях русов. Руководители разведок, прибывшие под видом совершенно разных людей, докладывали своим правителям в один голос: умышлять зла против великого князя, его семьи и его дружины никто из местных не станет ни в здравом уме, ни набравшись «всеславовки» по нижнюю губу. И это было поистине невероятно.
