Г.Р.О.М. 2 (СИ) - Киров Никита
Охота шла дальше. Мы завалились всей толпой в бурятскую столовую, которую крышевали Сега с Цыремжитом или Цырей, как его называли знакомые.
С ними людей побольше, это не команда, которая перебивается угонами и случайными заработками, а вполне себе банда, которая в своём районе держит точки. Пусть район у них — небольшой пятачок между двумя улицами, но здесь они хозяева, и наверняка даже следят за порядком.
Многие бандиты проходят такой путь: поначалу занимались рэкетирством, а потом начинали гонять всякую шпану, чтобы не буйствовала на районе. Но не потому что им это нравится, а потому что шпана сама может посмотреть на больших дядек и взять калаши, чтобы согнать их с насиженного места.
Даже, по сути, «спортсмены» объединялись с ворами, чтобы не допустить усиления новых банды, которые постоянно появлялись, как грибы после дождя, как когда-то появились они сами.
Но мне-то важное другое — полковник Некрасов и убитый несколько месяцев назад другой полкан — не их уровень, поэтому кто-то стоит за ними. Надо выяснить кто, и не для того, чтобы сдать его в милицию.
Сега — высокий лысый мужик с торчащими ушами, Цыремжит — высокий бурят в кожанке, крепкий и угрюмый, оба сидели и ели буузы, обильно залитые майонезом. На столе ещё лежал белый хлеб на тарелке и корейская морковка в белых чашках, в кружках парил чёрный чай с молоком. Остальные члены группировки тоже ели здесь, только за другими столами.
У паханов стол находился на возвышенности, самый большой, остальные четыре человека сидели кто где. На нас смотрели враждебно со всех сторон.
— Ну чё? — Цыремжит смотрел на меня, сощурив правый глаз. — Ты чё-то какую-то тачку догоняешь, Кузя говорит. И чё ты к нам пришёл? Предъявы какие-то есть или чё?
Я уселся за стол без приглашения, остальные стояли рядом, наготове. Только Валера отошёл отвлечь официантку, которая так же работала кассиршей, разговором и сделать так, чтобы она ушла. Мало ли, что сейчас будет. Глядели они враждебно, будут идти на конфликт. И пожалеют об этом быстро.
Старший здесь Сега, но без одобрения Цыремжита он, как говорил Глеб, даже в туалет не сходит, во всём спрашивает совета и мнения. Причина проста — в банде были в основном буряты, и Сегу они вертели на одном месте, слушались только земляка Цыремжита.
Но Сега отлично находил общий язык с соседями и группировками покруче, знал и Атамана с Монголом лично, и других бандитов рангом поменьше, и всем было проще разговаривать именно с ним, он говорить умел. А Цырю они даже не порог не пускали, называли косячником. И блатные его не любили, потому что у него брат работал в прокуратуре, а сам Цыря служил во внутренних войсках и чуть не стал ментом после дембеля.
Вот такое вот двоевластие в банде, один без другого не может.
— Ну что, братва, — я положил обе руки на белую скатерть. — Вопрос решать надо, серьёзный.
— Ты кто такой ваще? — спросил Сега, наклонившись ко мне так, что чуть не прижимался к столу. — Брат Коршуна или чё? Так Коршун, пацаны базарят, сам по себе теперь, не с братвой, — он злобно посмотрел на него. — Чё ты там стоишь? Или…
— Ты со мной говори, — прервал его я, а то Ярик уже злился.
Разговор начался враждебно, но в нужный момент их так осажу, что охренеют. Сейчас же смотрят на меня, морды такие, будто за кирпичами пришли, так и просят парочку.
— А ты чё, борзый какой-то? — с наездом спросил Цыремжит, пуча глаза.
— Предъявить за это хочешь? — с таким же наездом парировал я.
— Чё⁈ Да я тебя…
Он начал подниматься, но замер. За моей спиной стоял Костя, вооружённый CZ-75, а Ярик достал из-под куртки обрез вертикалки, всё ещё длинный для более-менее комфортной стрельбы, но который можно укрыть под одеждой.
Всё оружие — трофейное, чешский пистолет был найден в сумке Зиновьева, а обрез сделан из ружья Режиссёра.
Ну, иногда надо показывать и силу. Хоть ни в кого мы и не целились, изменить это можно быстро. Валера оружие не доставал, у Алибека его и не было, но он догадался состроить зверский вид. Хрен догадаешься, что это не полевой командир в федеральном розыске, а православный осетин из Воронежа.
Цыремжит медленно опустился на место.
— Чё за дела? — возмутился тот, но уже не так громко.
— Сиди или… — я цокнул языком и взял из стоящего на столе блюда одну буузу.
Надкусил бок, выпил бульон и съел, после закусил лепёшкой. Цыремжит смотрел на меня выпученными глазами, не ожидая такого.
А приятно так ставить бандитов на место. Не только когда они сидят перед тобой на допросе, но и так, в повседневной жизни. Не привыкли они к такому обращению, думают, им всё можно.
— Да ладно, пацаны, — проговорил Сега миролюбивым голосом. Выбритая макушка заблестела от пота. — Давайте обсудим, как люди. Тачка какая-то? Скажи, какая, пробьём без базара. Если далеко не уехала — вернём. Если уехала — другую подгоним.
Теперь уже не бычат. Просто некоторые понимают только силу и страх. А мы можем дать им это всё. Ну а Сега быстро искал выход из положения, когда его товарищ мог только пучить глаза и смотреть на оружие.
— Тачка — это ерунда, только повод, — сказал я тише. — На самом деле нам неважно, когда вас валить, сейчас или завтра, когда пацан московский своё дело сделает.
— Завтра? — удивились оба.
Удивились именно сроку, а не тому, что я говорю про московского пацана. Про пацана-то они, конечно, знают, сами же его готовили ко всему.
— А вы чего, не догнали ещё? — я усмехнулся. — Пошли покурим. Тет-а-тет побазарим.
Оставлю остальных присматривать за этой бандой, чтобы не вызвали помощь или не начали драться, а с этими двумя как-нибудь справлюсь. Тем более, они заинтересовались моим предложением.
Они вышли вслед за мной. Посмотрел на них, и вспомнилось, как в первой жизни, может быть, даже в эти же самые дни конца мая, ещё до милиции, мы подрабатывали с Димкой на мясокомбинате грузчиками.
Там жил особый учёный козёл: большой, чёрный, старый, рогатый и бородатый, тот ещё провокатор. Козёл-провокатор вёл овечек за собой, заводил их в цех забоя и уходил оттуда невредимым, пока остальных резали. Картинка нам с Димоном запомнилась.
Вот и эти двое тоже идут в цех, как эти овечки, кроткие и спокойные, не ожидают, что их ждёт.
— Чё за дела? — спросил Цыремжит, будто других слов не знал.
От него немного несло перегаром, но он будто протрезвел.
Я молчал. Ветер усилился, листья над росшим у кафе тополем громко шелестели. Где-то орала пьяная молодёжь, распевая Цоя.
— Не догоняете, пацаны? — я усмехнулся. — Так могу подсказать. Тот пацан из Москвы, без пальца на руке… Винтарь, который ему дали, чтобы он мента замочил, как в тот раз… Только в этот раз — хвостов оставлять не будут, потому что новый мент намного круче будет прежнего. Всех причастных — под нож. Вот вас и заказали.
— Кто заказал? — бурят смотрел на меня.
— Не догадываешься? — я снова ухмылялся. — Такой мужичок один, лысый, как ты, — я показал на Сегу, — в красном пиджачке, морда злая, носатый. Не узнали? Он ещё не сообщал вам, когда кино начинается? Так передам заранее — завтра. И вот после этого он сказал вас загасить, а то вы много знаете.
— Да я его падлу… — психанул Сега.
Узнали его — отлично, теперь надо, чтобы они и мне сказали, кто такой. Блефовать выходит успешно, правда, от того, что я делаю хитрую рожу, уже скулы свело.
— Погоди… — я поднял руку. — Думаешь, без причины говорю? Так-то этот гад и нам дорогу перешёл. Но без причины ничего не делаем. Десять косарей.
Ну, пора сыграть роли киллера, который решил кинуть нанимателя. Роль им понятная, такое иногда случается. Ведь человек, когда хочет жить, готов заплатить и больше, и киллеры про это знают.
— Чё десять косарей? — спросил Цыремжит, пуча глаза.
— Десять косарей мне гоните, — потребовал я, — Потому что он платит пять. Завтра забиваете ему стрелу после дела… например, на стадионе у «Свечки». Он приезжает туда, зовёт туда нас, чтобы самому руки не марать. А мы стреляем… но не в вас… если заплатите. И лучше вам ему стрелу забить, а то он скажет вас по домам перебить. Ну, как предложение?
