Наши уже не придут 6 (СИ) - "RedDetonator"
В этот момент в небе промчалось звено Ил-10, нагруженных блоками реактивных снарядов.
Опыт боевого применения штурмовиков показал, что Красная Армия не хочет видеть на них бомбы — ей нужны реактивные снаряды.
Практика показала, что воздушная доставка снарядов БМ-3 «Град» эффективнее любых бомб, поэтому командованию пришлось изменить план.
— Товарищ генерал-майор! — высунулся из танка радист. — Штаб армии!
— Давай его сюда, — кивнул Удальский.
Радист вытащил из танка командирский шлемофон на длинном армированном капроном проводе.
— «Сибирь» на связи! — произнёс Бронислав.
— «Сибирь», говорит «Вулкан», — раздалось в динамиках шлемофона. — Высылаем бандероль. Как принял?
— «Вулкан», «Сибирь», — ответил Удальский. — Принято. Конец связи.
Штаб 4-й танковой армии, вероятно, уже получил приказы от командования Северного фронта. Комфронта — генерал-лейтенант Толбухин.
Толбухину приказы отдаёт Ставка Верховного Главнокомандования, которую возглавляет генерал армии Шапошников, а тот получает стратегические планы от Генерального штаба Красной Армии, который возглавляет генерал-лейтенант Мерецков.
Удальский взял из танка фляжку со свежей водой, посидел на пеньке у танка, потом проверил полки…
О прибытии вестового он узнал по рёву мотоциклетного двигателя.
— Товарищ генерал-майор, здравия желаю! — козырнул старшина. — Старшина Никольский — с пакетом!
— Вольно, — разрешил Удальский. — Давай бумагу.
Вестовой подал ему лист для подтверждения получения.
Поставив подпись рядом с графой «Получатель», Бронислав вскрыл пакет и движением головы отпустил вестового.
В пакете содержался приказ 78-й танковой дивизии:
ШТАБ 4-й ТАНКОВОЙ АРМИИ
БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 48
КАРТЫ 1:50000
ШТАБ 4-й ТА, 17.09.1940, 10:30
КОМАНДИРУ 78-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
1. Противник, понеся тяжёлые потери, продолжает удерживать рубеж ПЛУНГЕ — РЕТАВАС. Ожидается усиление 12-й пехотной дивизией.
2. 78-й ТД, совместно с 132-й МСД, наступать на участке ПЛУНГЕ — РЕТАВАС.
3. Главный удар нанести вдоль шоссе ПЛУНГЕ — КРЕТИНГА, задача — овладеть логистическим узлом у п. КАРТЕНА к 20:00.
4. Поддержка: 3-й самоходный артиллерийский полк — огонь по опорному пункту ПЛУНГЕ. Авиация — налёт в 11:30.
5. Связь: основной канал — 433 кГц, запасной — 521 кГц.
Командующий 4-й ТА
Генерал-лейтенант ТОЛБУХИН
Начальник штаба 4-й ТА
Полковник МАТВИЕНКО
К приказу прилагалась карта с обозначенными манёврами и диспозицией своих сил и сил противника. 12-я пехотная дивизия Вермахта тоже обозначена — скорее всего, немцы уже отправили её на усиление, раз командование уже ожидает.
«Понятно», — кивнул своим мыслям Удальский.
Его дивизия уже давно ожидает приказа, поэтому всё, что ему было нужно — отдать его.
И началась суета.
1-й танковый полк пойдёт на прорыв, а 2-й танковый полк сыграет роль манёвренного, чтобы расширить прорыв и не дать противника закрыть его.
Следом пойдут 3-й и 4-й мотострелковые полки, которые займутся уничтожением оставшихся сил противника, займут и удержат позиции, а также не дадут противнику перегруппироваться и предпринять контратаку.
Когда танковые полки тронулись в путь, в небе снова стало очень много Ил-10 и Ту-2.
Также интенсивно заработала артиллерия — координаты противника уже давно известны, поэтому артиллеристы бьют по актуальным локациям расположения живой силы и техники противника.
Практически сразу появились вражеские истребители Bf-109, поднятые по тревоге. В небе развернулось ожесточённое сражение.
Бомбардировщики шли не на оборонительные позиции противника, а на аэродромы — у них есть кассетные бомбы, которые показали себя очень эффективными против авиации и техперсонала противника.
1-й танковый полк уже вступил в бой — артиллерия уничтожила большую часть противотанковых орудий, но САУ StuG III от этого почти не пострадали, поэтому открыли огонь из засад.
Генерал-майор Удальский координировал действия подразделений и тщательно отслеживал ход продвижения 2-го танкового полка, который по широкой дуге осуществлял фланговый обход.
*17 сентября 1940 года*
— … есть попадание! — сообщил наводчик.
Вражеская САУ, пятившаяся после выстрела, запылала ярким пламенем из всех люков.
«Взрыв боекомплекта», — констатировал лейтенант Макаров Артём Андреевич.
Т-24АМ держались на дистанции чуть больше полутора километров — ближе подходить нельзя и не нужно. На такой дистанции их лобовая броня неуязвима для вражеских снарядов, а 85-миллиметровое орудие отлично справляется с любым врагом.
— Заряжай фугасный! — приказал Макаров. — Два часа, артиллерийский ДОТ!
На самом деле, это кирпичный дом, на первом этаже которого замаскировали орудие, предположительно, PaK 40. Если такое вовремя не заметить и подставиться бортом или подъехать слишком близко, то танк будет уничтожен.
Комдив, генерал-майор Удальский, как уже известно, писал руководству, что 50-миллиметровой бортовой брони новому танку решительно не хватает, поэтому требуется нарастить её хотя бы до 70 миллиметров.
— «Уралвагон-3», это «Уралвагон-1»! — обратился лейтенант Макаров по взводной связи. — Правее бери — слишком близко идёшь! Как принял?
В этот момент наводчик выстрелил в окно дома фугасным снарядом. Внутри здания произошёл аномально мощный взрыв и оно сложилось в себя. Такого расчёт пушки ПТО точно не переживёт…
— «Уралвагон-1», «Уралвагон-3»! — ответил младший лейтенант Мешхед. — Принято!
Лейтенант внимательно рассмотрел пространство перед танком на предмет уцелевших огневых точек противника. Но таких, в первом приближении, не обнаружено.
— Взвод, «Уралвагон-1», — сказал Артём Макаров. — Самый малый — вперёд.
— «Уралвагон-2» — принято! — доложил младший лейтенант Мешхед.
— «Уралвагон-3» — принято! — доложил старший сержант Поляков.
Командование выбрало самый слабый участок обороны противника, но оказалось, что немцы скрытно усилили его САУ и ПТО — на аэрофотоснимках такое разглядеть тяжело, тут вокруг редколесье и защитные посадки.
Мотострелки на Б-24 движутся на второй линии, маневрируя и прячась от возможного обстрела за танками.
Чем ближе взвод Макарова приближался к городу Плунге, укреплённому немцами, тем выше становился шанс наткнуться на замаскированную ПТО.
Когда до города оставалось примерно семьсот метров, немцы открыли огонь из всех замаскированных орудий.
От верхней лобовой детали танка с искрами отлетел бронебойный снаряд — лейтенант Макаров увидел эти искры через командирский прицел.
— Двенадцать часов, цоколь! — обнаружил он огневую точку. — Фугасным!
Наводчик сначала отстрелялся по цели бронебойным снарядом, а затем, когда заряжающий зарядил осколочно-фугасный снаряд, всадил его рядом с амбразурой в цокольном этаже.
Пыль загородила вражескому расчёту обзор. Некоторое время оттуда не стреляли.
Когда пыль осела, наводчик всадил снаряд гораздо точнее. Но там уже, скорее всего, никого не было — немцы, обычно, понимают с первого раза. Но пушку они оставили, её ведь невозможно утащить куда-либо быстро, а это потеря.
— Взвод, «Уралвагон-1»! — заговорил лейтенант Макаров. — Стой!
Танки остановились. «Уралвагон-2» открыл огонь из дополнительного орудия. 30-миллиметровая автопушка начала разрушать стену двухэтажного фахтверкового дома.
— «Агат-1», «Уралвагон-1»! — вызвал лейтенант мотострелков.
— «Уралвагон-1», «Агат-1» на связи! — ответил лейтенант Никулин.
— Мы стоим — вы начинайте зачистку! — сказал ему Артём. — Если что, поддержим огнём!
