Ревизор: возвращение в СССР 23 (СИ) - Винтеркей Серж
— Слушай, нам до июня всего продержаться, — вступил в разговор Ахмад. — Там учёба у Галии закончится, легче будет. А в сентябре малым уже год исполнится. Кстати, а вы на очередь в ясли встали?
— Встали на всякий случай, хотя я не думал, что нам так рано ясли понадобятся… — ответил я.
— Все в год отдают, — удивлённо посмотрела на меня мама. — Ты забыл, как мы Аришку отдали?
— Эх, но все же давайте сейчас еще не будем принимать решение, подумаем еще, — предложил я. — Очень серьезные вопросы поднимаем, и по учебе, и по работе, и по детям. Утра вечера мудренее, так что не будем спешить, тем более Сатчан мне два дня дал на обдумывание. Больше всего я боюсь, как бы дети брошенные не оказались…
— Сын! Это почему они будут брошенные? — обиделась мама. — Что ты хочешь сказать, что мы с Ахмадом плохо за Аришкой смотрели, пока Инна доучивалась?
— Нет, конечно! Вы ещё и лучше за ней смотрели, чем родители, — поспешил ответить я.
— О! Я совсем забыла! — воскликнула жена и побежала в прихожую. — Тебе письмо пришло от Комарцева, — протянула она мне конверт с буквами «С/А» вместо марки.
— О, спасибо! — сказал я, беря у неё из рук конверт. — Все тогда по этому вопросу на сегодня, давайте еще подумаем, ладно? И завтра уже примем финальное решение.
Мама встревоженно переглянулась с Ахмадом. Мне показалось, или меня одного напрягает, что мать двоих трёхмесячных грудничков собралась так решительно, ни о чем не задумываясь, выйти на работу? Нет, я все понимаю, что в семидесятых и не то творилось, вполне можно было оставить маленьких детей бабушке и поехать БАМ поднимать или казахстанскую целину, но я лично не хотел бы такого экстрима для своей собственной семьи.
Распечатал Славкино письмо. Он благодарил меня за поздравление с днём рождения. Похвастался, что дали младшего сержанта. Интересно, а когда ефрейтора дали, он мне не написал или я не помню? Передавал мне привет от командира своей части. Писал, что часто бывает в Святославле…
— Вам от Эммы Либкинд привет, — взглянул я на маму с Ахмадом.
— Что там Славка пишет? — обрадовалась мама.
— Пишет, что младшего сержанта дали и что ему ещё год служить осталось. Поздравляет с наступающим.
Алироевы сразу ностальгировать начали, вспоминать родной для нас всех Механический завод. Нам с Галиёй тоже было, что вспомнить.
Во вторник с утра приехал в университет, и мои парни меня тут же огорошили, что Валиев срочно ждёт моего звонка.
— Что там опять у вас случилось? — озадаченно спросил я.
— Самедов к нему вчера приходил зачем-то, — вспомнил Булатов.
— Блин! Только этого не хватало, — ответил я и пошёл вниз к автоматам.
— Ильдар Ринатович, Ивлев, — начал я, услышав в трубке знакомый голос. — Доброе утро. Вы просили позвонить?
— Да-да, привет, Павел. Тут ваш старый знакомый из комитета комсомола МГУ вчера заходил. Просится к нам в молодёжную группу, говорит, имеет неоценимый опыт работы в подобных структурах.
— Самедов-то? — удивлённо рассмеялся я. — Во даёт! Вы бы спросили его, он, хоть, в одном рейде-то сам был, вообще?
— Вот даже как? — удивился Валиев.
— Лучше не связывайтесь с ним, Ильдар Ринатович. Не знаю, зачем ему это надо, но точно не для того, чтобы работать. Как бы он не подсидеть вас собрался, войдя в группу, добиться должности главы группы не мытьем, так катаньем.
— Я понял. Спасибо, Павел, — немного ошарашенно поблагодарил он меня и попрощался.
Глава 20
Святославль. Дом Зауровых.
— Слыш, Платох, — подошёл старший брат Зауров к младшему. — Лоб опять забухал. Это теперь на неделю, не меньше.
— Нам-то что, Мирон? — безучастно взглянул на него брат. — Пусть себе бухает.
— Ты не понимаешь? Газон-то у дома стоит.
— И что?
— Да то! Сбить машиной Шанцева и все дела.
— Вроде, Лоб пьяный за руль сел?.. Ну, ты голова!
— Мать его на работу уйдёт, надо будет ключи от машины поискать.
— Найдём, — уверенно ответил Платон.
— Что хорошо, что он же не помнит, что делал или не делал, когда в запое. Менты, чтобы дело раскрыть по горячим следам, быстро его убедят в том, что это он сел за руль и задавил директора. Он еще извиняться перед всеми будет перед вынесением приговора…
— Да, директора завода не каждый день давят… Как пить дать, они будут счастливы повязать такого клиента, как Лоб, чтобы не получать пенделей от областного начальства за висяк…
Во время большого перерыва сидели с парнями в столовой, и они мне сказали, что Ираклия сегодня медики обещали выписать из больницы. Надо кому-то его встретить, помочь до общаги добраться. У него вещей там много набралось, пока он больше месяца лежал в больнице.
— Во сколько его отпустить обещали? — спросил я, припоминая, что это до обеда обычно делают.
— Да кто ж его знает? — пожал плечами Булатов. — У нас с Лёхой сегодня смена в стройотряде, в принципе, можем опоздать на час-другой. Только надо сразу после пар в больницу ехать.
— Да ладно, не надо, — задумчиво проговорил я. — Пока вы после пар доедете, он уже в общаге будет… Давайте, я прямо сейчас и поеду, у меня свободное посещение, мне можно последнюю пару задвинуть.
Спокойно доел свой обед, успел обсудить с Лёхой, как у них со Светкой продвигается поиск квартиры. Оказывается, она так и осталась, пока в общаге МИИТа, к матери Лёха, вообще, даже и не пытался её приводить. Вчера они, после Лёхиной работы, успели вечером посмотреть всего один вариант, из тех, что маклер предложил, но им не понравилось. Далеко и от МГУ, и от МИИТа.
— Не отказывайтесь никогда сразу, — посоветовал я. — Берите время на подумать. Так все делают. А то может получиться так, что это самый лучший вариант окажется, а вы уже отказались. Я как вспомню, по каким квартирам ходить пришлось, когда угол жене ещё до свадьбы искали! Это что-то с чем-то… Так, ладно, поехал я за Ираклием.
Я поднялся, пожал всем руки и попрощался до завтра.
Москва. Лубянка.
Диана и Мария уже полдня сидели в гримёрной с Ольгой Анатольевной.
— Нет, детка, я не советую тебе трогать брови, — говорила она Диане. — У тебя красивая, аккуратная линия бровей, хочешь, подведи немного коричневым карандашом, но дёргать не стоит… С возрастом волосы, вообще, редеют, а если их дёргать постоянно, к сорока годам тут нечему будет расти. Будешь с нарисованными бровями ходить.
Девушки переглянулись и смущённо фыркнули, представив себе эту картину. Ольга Анатольевна разложила перед ними модные европейские журналы и на примере моделей с обложки объясняла, как достигнут тот или иной эффект и как он называется.
— Насчёт синих теней… Когда есть возможность самой выбрать свой стиль, в том числе и макияж, я бы не стала их использовать. Синие тени слишком упрощают образ, согласитесь. Дневной макияж должен быть незаметный, прозрачный. Вечерний может быть поярче. Перед съёмкой надо запудривать лицо, чтобы не было отблесков от световых приборов. Если съёмка в полный рост, запудривается всё тело. Не должно быть разницы в оттенках лица, шеи и остальных частей тела.
Ольга Анатольевна продолжила лекцию наглядными примерами на себе и тут же предложила девушкам повторить, заодно обращала их внимание на ошибки и показывала всевозможные хитрости.
— Ну что, перерыв? — с улыбкой посмотрела она на своих ошалевших от количества информации слушательниц.
— Перерыв, — с готовностью согласились девушки.
— После обеда займёмся руками, — улыбнулась Ольга Анатольевна.
Девушки поблагодарили её и отправились в ближайшую от квартиры, где они проходили обучение, заводскую столовую.
— На чём мы с тобой остановились? — спросила Мария, когда они уселись за отдельным столиком.
— На явочных квартирах, — напомнила Диана.
— Да, — кивнула Мария. — Явочные квартиры, явки. Это может быть не только квартира, это может быть дом, заведение какое-то, парикмахерская, кабинет стоматолога. Посещение этой квартиры агентом должно быть обязательно легендированно. То есть у агента должно быть обоснование посещения этой явки. Или ты к стоматологу пришла, или к портному, понимаешь? Пользоваться явками надо в крайних случаях, когда предполагается длительный контакт, например, для переснятия документов, чтобы агент их тут же забрал и вернул на место.
