Простой советский спасатель 5 (СИ) - Буров Дмитрий

— Вы видели, что в ящиках? — спросил я особиста.

— Не успел. Что там?

— Там оружие, и никаких сокровищ, — вздохнул я, направляясь к коробу, в котором копалась Лена, перед тем как все началось.

— Оружие? — Кузьмич поднялся с деревянного контейнера, на который успел присесть.

— Откуда, думаете у меня вот эта игрушка? — я потряс винтовкой.

— Потише, не размахивай, — вскинулся особист. — Здесь нашел?

— Отсюда достал, — я наклонился и достал еще одну винтовку, замотанную в промасленную тряпку. — Вот думаю во всех ящиках винтовки? Или только в одном?

— Сейчас узнаем.

Сидор Кузьмич перехватил у меня орудие, развернул тряпицу, осмотрел со всех сторон, отложил в сторону, достал еще одну, изучил, отложил.

— Идите кушать, — окликнула нас Лена.

Я оглянулся на девушку, а особист продолжил изучать содержимое ящика. Не став дожидаться мичмана, я подошел к подруге принял из её рук пирожок и кружку с чаем, и с наслаждением откусил кусок выпечки.

Тем временем, Сидор Кузьмич перешел ко второму ящику, снял крышку, заглянул внутрь. Доставать ничего не стал, пошел к следующему. Мы равнодушно наблюдали за передвижениями особиста от ящика к ящику. Мичман обошел весь первый ряд и перешел ко второму.

Из первого короба он вынул какую-то громоздкую шутку, размотал тряпку, и мы увидели части какой-то очередной смертоносной игрушки. И еще одной, и еще.

Мне надоело наблюдать за мичманом, я перевернул снятую крышку, подвинул её к стене, взял еще один пирог, уселся на деревяшку, облокотился на камень и пригласил Лену упасть рядом. Так мы и сидели, попивая чай, следя за Кузьмичом, который схватил топорик и принялся срывать деревянные крышки.

Глава 23

— Сидор Кузьмич, — первым не выдержал я. — Остановитесь! Идите чаю попейте, успокойтесь. Потом вместе продолжим, — выдвинул предложение.

Не знаю, что подействовало на мичмана больше: мой голос или приглашение выпить чаю, но особист как-то резко прекратил кромсать ящики, медленно отложил топорик и так же не торопясь двинулся в нашу сторону.

Честно говоря, увидев выражение лица Кузьмича, я малость напрягся. Вдруг вспомнилось, что у начальника в кармане пистолет, и если дурная мысль стрельнет ему в голову, то я не смогу защитить ни Лену, ни себя. Взгляд метнулся в сторону крышек от ящиков, сложенных стопкой на расстоянии пары шагов. Но я просто напросто не успею ничего предпринять, если прямо сейчас не поднимусь с места.

Я неторопливо отставил кружку, чтобы не нервировать мичмана, и приготовился при необходимости кинутся снизу, но не пришлось. Особист спокойно присел на сложенные крышки, задумчиво на нас посмотрел и принял протянутую Леной кружку с чаем, отказавшись от пирожка.

— Ну, что, сворачиваемся? — прервал я затянувшееся молчание.

— С чего бы? — мичман удивленно приподнял бровь.

— Ну, так сокровищ нет, одно оружие, а с него какой толк? Разве что в музей сдать. С этим вы и без нас разберетесь. Хотя я бы на вашем месте, тут его и оставил.

— Почему?

— Так искали-то вы совсем другое, — пожал я плечами. — А нашли оружейный склад. Сомневаюсь я, что вышестоящие товарищи поверят на слово, что кроме винтовок в хранилище больше ничего не оказалось. Затаскают по… беседам, — я запнулся на слове «допрос», но, думаю, Кузьмич и сам понял, о чем речь. — Все нервы измотают, из доверия выйдете. На нет же и суда нет, Сидор Кузьмич, вам ли не знать.

— Больно ты умный, Алексей, как я погляжу, — недобро прищурился особист, но по глазам было видно, что мичман и сам подумал о таком варианте развития событий.

Значит, не соврал тогда в кабинете, не только по своей инициативе рыщет по подземелью в поисках петербургской казны. Казну — партии, княжеское наследие — себе по праву крови, так получается? А тут такой облом, ни сберкассы, ни клада.

— Какой есть, — широко улыбнулся я, поднимаясь с доски. — Ну, так что? Мы, пожалуй, пойдем тогда?

— Вынужден не согласиться.

Сидор Кузьмич сделал глоток чая, поставил кружку рядом и тоже поднялся.

— Пошли, студент, продолжим вскрытие, так сказать. Проверим все ящики. Лена, будь добра, продолжи опись.

— Мне винтовки пересчитывать? — девушка недовольно сморщила носик.

— Нет, — особист ненадолго задумался. — Помечай ящики цифрами и литерами.

— Это как? — изумилась девчонка, одним движением вскакивая на ноги.

Вот ведь неутомимая, мне так до чертиков уже надоело тут торчать, даже первоначальный азарт поиска сошел на нет.

— Это так.

Особист подошел к первому коробу, с котором возилась Лена, поднял с пола химический карандаш, который выкатился из тетрадки, когда девчонка её уронила, послюнявил и нарисовал крупную цифру один, а рядом начертил заглавную букву «В».

— Понятно?

— В — значит винтовки? — уточнила Лена, взглянув на художества Кузьмича.

— Точно так. Вон в том ящике пулеметы, поставишь литеру «П». Дальше по факту, смотришь, записываешь, нумеруешь, записываешь в тетрадку нумерацию и краткую опись. И количество.

— Вы же сказали… — вскинулась Лена, но договорить не успела.

— Передумал, — отрезал особист. — Нумерация, литера, краткая опись, расшифровка обозначения буквы и количество содержимого.

— Так мы и до утра не управимся, — тоскливо вздохнула девушка, оглядывая три ряда ящиков.

— А кому сейчас легко, — синхронно с подругой вздохнул я, подхватил топорик и бодро поинтересовался. — Ну, что, приступим?

— Приступим, — кивнул Сидор Кузьмич.

Я еще раз демонстративно вздохнул и принялся взламывать ящики. Работа спорилась, мичман помогал отрывать, затем относил крышку к стене, пока я колдовал над очередным коробом. Лена пересчитывала оружие и записывала в тетрадку. Продвигалась медленно, застряв на подсчете винтовок в первом ящике.

Мы с Кузьмичом рассматривали содержимое, но пока что кроме старинного вооружения ничего интересного не попадалось. На десятом по счету коробе мы решили чуть передохнуть. Мичман закурил, присев на край ящика, а я позавидовал, что не курю. Лена недовольно фыркнула, но ничего не сказала и не прервалась, продолжая пересчитывать содержимое второго сундука.

— А нафига нам это все надо? — в никуда поинтересовался я.

— Для отчетности, — буркнул особист, глубоко затягиваясь.

— Для какой? — продолжил я допытываться.

— Для такой, — отрезал Сидор Кузьмич.

— Понятно, что ничего непонятно. Сидор Кузьмич. Вскрывать, я так понимаю, будем отсюда и до обеда.

— Понадобится — будем, — буркнул мичман. — Хватит болтать, — начальник поднялся, тщательно затушил окурок, поплевал на него для надежности, поколебался, но таки сунул его в карман. Подхватил топорик и сам принялся взламывать ящики.

Я пожал плечами и присоединился к процессу: отрывал и таскал.

— Алексей! — напряжение в голосе мичмана заставило резко оглянуться.

Я относил очередную крышку, пока Кузьмич взламывал следующий короб.

— Что там? — Лена первой сориентировалась и подскочила к мичману, который застыл возле ящика, осторожно спустив сбитые доски в проход.

— Бумаги… — разочарованно выплюнул Сидор Кузьмич.

— Это не просто бумаги, — задумчиво протянула девушка, вытащив одну из пачек, перевязанных жгутом.

Я подошел к напарникам и тоже заглянул внутрь. Не сговариваясь, мы с Кузьмичом достали по такой же стопке.

— Дело департамента полиции, — прочитал я на титульном листе. — О распространении альбомов, портретов Российских Государей Дома Романовых. Что за ерунда? — удивился, взял следующую. — Дело судебного следователя… Дело судебного пристава… Что это? — я глянул на девушку, которая увлеченно перебирала бумаги, и даже носом не повела от запаха старости.

— Это полицейский архив, — благоговейно прошептала Лена. — И это тоже нельзя… передать в музей? — девчонка подняла голову и печальным взглядом посмотрела на Сидора Кузьмича.

— Посмотрим, — мичман уклонился от прямого ответа. — Ладно, продолжим.