Наталья Манусаджян - Боевой пекинес Мавка в поисках клонов (СИ)
Наконец, стук прекратился. Подросток замер возле холма расположенного недалеко, спрятавшись в его тени. Он явно кого-то ждал. Вскоре я услышал тихий свист, скорее, шипение с присвистом. Бектер отозвался, издав точно такой же звук. Через мгновение я услышал тихие голоса.
- Что у вас нового? Как ведет себя твой брат? Он все еще собирается мстить?
- Собирается, Очирбат-бохо.
Это был голос Бектера! Значит, он был лазутчиком в собственной семье! Я обомлел. Такое поведение и по отношению к любому из членов племенного союза монголов несло смерть предателю. А тут… Брат доносил на брата. А разговор, тем временем, продолжался.
- Я говорил Таргутаю-Кирилтуху! Он не успокоится и станет опасен. Я постараюсь уговорить Таргутая. Слишком не похож твой брат на других. От волчонка нужно избавиться, пока он не превратился в волка.
Бектер молчал. А я подумал:
- «Бохо» означает большой. Нужно запомнить. Мало ли у тайджуитов людей по имени Очирбат.
Собеседник предателя продолжал:
- Чего молчишь? Он и от тебя избавится, придет время.
- Он и сейчас может избавиться, - буркнул Бектер.
- Да, может, если узнает про твое предательство.
- Я не предатель! – выдохнул Бектер.
- Предатель! – в голосе Очирбата я уловил злорадство. – За кусок мяса продал всех! На, держи. В мешке еда на десять дней, если только ты не слопаешь все сразу. Через десять дней я приду опять.
Наступила тишина. Ни звука! А ведь я должен был услышать топот копыт. Хороший конь у Очирбата! Выученный. Я стал ждать, пока Бектер поползет обратно, но услышал какой-то звон. Должно быть Бектер прятал мешок, ковыряя ножом землю. Других металлических предметов я у него никогда не замечал.
И тут я увидел… - сияние! Зеленые всполохи были видны отчетливо, а Бектер воскликнул: «Что это?»
Я сразу понял, что нашел самый сильный из братьев – указатель, казалось, сошел с ума. Стрелка вертелась, как бешенная.
- Голова тролля! – мысленно выругал я сам себя. – Как же ты не догадался, что статуэтка прямо под тобой! Не бывает холмов в степи. А если холм есть, то это могила, и древняя.
Бектер, судя по звукам, усиленно копал. Он сопел, звенел, причмокивал губами. Словом, стремился выкопать свою находку. А я даже не мог вмешаться! Это было категорически запрещено. Дневник Корнелиуса смутно намекал на то, что Проклятая Вещь могла изменить параметры пространства и времени. Поэтому, мне оставалось лишь одно – ждать и следить за Борджигином.
Наконец, Бектер откопал статуэтку. Я понял это по тому, что разом прекратились все звуки, а сияние, напротив, стало еще сильнее. Холм скрывал Бектера и он не боялся, что сияние увидят. А вот мне из моего укрытия было отчетливо видно все. Я даже отключил ненужные теперь приборы ночного видения.
- Хвала Тэнгри, – прошептал ошеломленный Беткер. И сам себе сказал: Не отдам тебя никому. Спрячу. Ты моя.
Я был поражен. У него даже голос изменился, стал каким-то ласково-мурлыкающим. Статуэтка действительно была хороша. Я разглядел ее отлично. Кто и когда завладел ею? Как она оказалась в кургане? На эти вопросы ответа не было. А Бектер, засунув находку за пазуху халата, пополз обратно, да так осторожно, что даже устройство-слухач перестало биться о землю.
Я вышел на связь, коротко доложил о случившимся и полу-чил строгий приказ: «Наблюдать, но ничего не предпринимать».
Глава 3. Ключ иссяк, бел-камень треснул
Узкая полоска света показалась на горизонте. Новый день наступал и я решил хоть немного поспать. Уже засыпая, я услашал короткий диалог:
- Бектер, от тебя мясом пахнет.
Я узнал голос Бельгутая, родного брата Бектера.
- Спи, завтра расскажу, - впервые Бектер оборвал брата не грубо, а как-то испуганно-ласково.
Наступила тишина и я заснул, не придав значения этому короткому разговору. Если бы я знал к каким последствиям он приведет!
Меня разбудили голоса женщин. Как всегда они встали раньше всех и занялись своими хозяйственными делами. Затем они стали будить мальчишек. Бектера в этот день послали сторожить табун. Хотя это громко сказано – табун. Три лошади, вот все, что осталось у семьи Есугея.
Обычно Бектер начинал спорить и доказывать, что не его дело пасти лошадей, но сегодня он молча поднялся, вскочил на одну из лошадей и погнал табун в степь.
Оэлун распорядилась:
- Темуджин, Хасар – сегодня на охоту пойдете вы, а ты, Бельгутай пойдешь ловить рыбу.
И тут события начали разворачиваться с удивительной быстротой. Как только Оэлун ушла, Бельгутай захныкал:
- Не хочу ловить рыбу, я тоже хочу сусликов стрелять. Я тоже хочу мясо. Бектер даже ночью на охоту пошел.
Темуджин и Хасар переглянулись. Благодаря приборам, я уидел, как в глазах Темуджина полыхнул какой-то странный свет. Казалось, внутри человека проснулся волк. Мне стало не по себе. А простодушный и болтливый Бельгутай продолжал:
- От него пахло мясом, когда он вернулся.
- Бектер выходил ночью на охоту? - тихо спросил Хасар.
- А куда же еще, если от него мясом пахло.
- Ты, Бельгутай, пойди рыбу ловить, - заговорил Темуджин, - а я обещаю тебе, что сегодня мы накормим тебя мясом, даже если нам ничего не останется.
Ох, не понравился мне голос Темуджина! Наконец, и толстокожий Бельгутай почуял неладное.
- Может мне показалось?! – испуганно сказал он.
- Может быть, - ответил Темуджин. – Нам идти пора.
И повернувшись братья зашагали в степь. Да только пошли они в ту сторону, куда Бектер угнал табун.
Я больше не мог оставаться на холме. Нужно было срочно догнать подростков. Что я им скажу? Что сделаю? Я не знал этого. Я понимал, что нарушаю приказ, но взгляд Темуджина не давал мне покоя. Драки было не избежать – это я понимал, но я не ожидал того, что произошло дальше.
Применив все умения, я спустился с холма и пустился за братьями. Нужно было двигаться осторожно, не приближаясь к ним. Устройство-слухач я взял с собой и услышал весь разговор братьев.
- Я был прав, Хасар. Он ночью куда-то ходит. Бельгутай чует мясо, как степной волк. Он не мог ошибиться!
- А если он правда на охоту ходит? – робко спросил Хасар.
- Ночью? Да он и днем не хотел ходить, потому и отнимает у нас всю добычу. Ему кто-то еду привозит. И мать знает об этом! Она почему-то все время защищает Бектера. «Ах, что мне с вами делать? Что это вы так неладно живете со своими братьями! Не смейте так поступать!»
- Она наша мать, - тихо сказал Хасар.
- Я помню об этом. Я не осуждаю ее. Она его боится и избегает ссоры любым путем. А это значит, что она знает, с кем он встречается. И я знаю! Очирбат-бохо. Это он бросил копьё в спину старого Чархи. Никто не видел, только я. Он мечтает всех нас убить! Только сам Таргутая пока боится.
- И что теперь делать? – спросил Хасар.
- Правду узнать! Подкрадемся к нему и прямо спросим. Он не ждет нас.
Дальше братья пошли молча. Вскоре послышалось ржание. Я насторожился, мальчишки приготовили луки! Я думал, что они хотят напугать Бектера и они его, действительно, напугали, внезапно встав из травы.
- Зачем вы смотрите на меня будто я у вас ресница в глазу, когда у нас нет друзей, кроме своих теней, нет плети кроме бычьего хвоста, – дрожащим голос произнес Бектер.
- Очирбат-бохо принес тебе плохое мясо, - насмешливо сказал Темуджин, наставив на него лук. Хасар последовал примеру брата.
Бектер молчал, только губы дрожали.
- Предатель! – словно кнутом ударили Бектера слова Темуджина. Он сгорбился и, невиданное дело, закрыл голову руками.
- Видишь, Хасар? Я был прав! Это он доносил на нас Очирбату. И ты получишь своё!
- Думаешь, что сможешь исполнить непосильную месть за обиды, нанесенные тайджиутскими братьями? – Бектер не говорил, он шептал. – Не разоряйте моего очага, не губите Бельгутая.
Я был слишком далеко. Я не успел! Темуджин и Хасар застрелили Бектера. Мальчишки убили мальчишку.
Он падал медленно, халат раскрылся на груди и статуэтка выпала. Она упала на землю и на нее полилась кровь Бектера.
И тут произошло что-то ужасное. Раздался рёв, статуэтка завсетилась ярким зеленым цветом и стала расти. Вокруг меня бушевала буря. Я успел увидеть бежавших к этому страшному месту женщин. Меня поразило то, что Сочихэл бежала молча, хотя по лицу ее струились слезы. А вот Оэлун… Ее крик я не забуду никогда!
- Проклятие на ваши головы! – кричала родным сыновьям их мать. - Нельзя убивать родственника, когда нет друга, кроме своей тени, нет плети, кроме конского хвоста! Беда! Беда придет! Ключ иссяк, бел-камень треснул! Проклятие! Теперь конец всем нам!
Темуджин, казалось, не слышал и не видел ничего. Как зачарованный потянулся он за статуэткой. А за моей спиной в это время раздался характерный щелчок раскрывающегося портала. Я быстро обернулся и увидел своего отца, а за ним Сибелиуса.
