Борис Харькин - В пасти Джарлака
Палач так и застыл с занесённым над головой факелом, разинув рот. Потом сообразил, что дело принимает нежданный оборот и ретировался с помоста.
А Зябба не мешкал, он уже рвал верёвки на Дитере.
Несколько стражников ринулось на орка. Самый прыткий замахнулся алебардой. Но Зябба поднырнул под лезвие. Ухватился за древко и вырвал оружие из рук опешившего солдата.
– Взять их! – завизжал Отец Гафтон, вылупив глаза.
Элеондил выругался по поводу того, что позволил себя уговорить расстаться со стрелами. Вытащил меч и запрыгнул на помост. Его команда кинулась следом. Но желающих подобраться к нам было много. Эльфы уткнулись в спины охранников, сжимающих кольцо вокруг орка.
В столб чуть выше моей головы вонзился арбалетный болт. Я вздрогнул, машинально втянул шею. Очень неприятное ощущение!
– Арбалетчик, сын мой, ты что творишь?! – вскричал Гафтон. – Кто ещё пальнёт, отлучу от церкви! Живьём брать! Жечь будем!
А вот это – хорошо. Неожиданное преимущество! Взять орка с гномом живьём будет нелегко. И главное, арбалетчики теперь шмалять перестанут.
Освобождённый Дитер уже отвязывал меня, а Зябба крутил алебарду не подпуская стражников и эльфов.
– Что, только торговцев обирать умеете, а как до дела дошло, так в штаны наложили?! – выкрикнула Ника в адрес стражи.
Дитер отвязал меня и кинулся к Васяну. Всё – я свободен! Надо освободить Нику и Ариэль.
– Спаситель! – воскликнула Ника, когда я развязал её, и чмокнула в щёку.
Нашла время!
– Освободи Ариэль, – скомандовал я.
– Сам освобождай! Я сражаться пошла!
– Чем?
Судя по её лицу, об этом она ещё не подумала.
Вдвоём мы быстро отвязали Ариэль.
– Держись у нас за спинами! – сказала Ника тоном строгого папочки.
Ариэль испуганно кивнула.
Зябба размахивал алебардой, словно пытался изобразить из себя мельницу, со всех сторон на него наседали охранники. Долго он так не продержится. Мы все уже были свободны, но помочь орку не могли. Оружия-то не было. Впрочем, умелый боец всегда найдёт себе оружие.
Самым сообразительным оказался Дитер. Он ринулся в бой, держа в руках веревку (благо их у нас было хоть отбавляй). Спустя мгновение гном заарканил копьё, ловко выдернул его прямо из рук охранника и кинул мне.
Ну что ж, настало время проявить себя.
Меня охватило неизвестное доселе чувство. Когда терять уже нечего, ты зажат в угол – страх отступает, а на его место приходит азарт. И мне это понравилось, клянусь! Просто так я свою жизнь не отдам!
Я ворвался в гущу боя, парировал несколько ударов. Сам врезал одному из стражников по шлему, используя копьё как заурядную дубину. Тот пошатнулся, шлем слетел с белобрысой башки. На-ка тебе ещё раз! Размахиваться громоздким копьём в толпе было неудобно, но я как-то ухитрялся. После второго удара солдат рухнул, словно мешок. Отлично, одним меньше!
Я не питал иллюзии, что мы выберемся из этой передряги. Правда, кое-что нам здорово помогало. Усердие капитана Балуса.
– Живьём брать, живьём, остолопы! – надрывался он. – Велено сжечь, а не в фарш порубить! Дубинами их дубинами. Господин инквизитор изволили сжечь!
И тут в круговерти тел, я увидел, что отец Гафтон всё ещё здесь – на краю помоста. Ты смотри, какой смелый! Не сбежал, как крыса – палач, а наоборот – орёт, распоряжается. Даже святое писание из рук не выпустил.
Заметил инквизитора и Васян.
Пользуясь суматохой, друг подскочил к нему.
Я не понял, чего добивается Стольник. Он ведь без оружия, а инквизитор, хоть и тощий, но жилистый и на две головы выше. Но Василий знал, что делает. Он вырвал из рук инквизитора книгу. Подпрыгнул, как баскетболист закладывающий мяч в кольцо, и огрел Гафтона святым писанием по балде. В библии – сила! Тот закатил глаза и рухнул с помоста.
Красиво, не спорю! Вот только на Васяна прыгнули двое эльфов с мечами, а у него из оружия – лишь книга.
– Лови! – Я кинул ему копьё. Стольник поймал, принялся неумело отбиваться от эльфов. К нему на помощь ринулась Ника, где-то уже раздобывшая меч. А я-то думал, она только из арбалета палить умеет. Похоже, отобьются.
Вдруг прямо передо мной вырос капитан Балус. Какая встреча!
Широко размахнувшись (как учил Зябба), вкладывая в удар вес всего тела, я влепил капитану в морду. Брызнула кровь, во все стороны полетели зубы. Балус упал навзничь и затих. Всё-таки Зябба – хороший учитель, если я такого жирдяя с одного удара уработал!
Я окинул взглядом поле боя.
Зяббу и Дитера теснили к столбам. На Нику с Васяном наседали уже трое эльфов. А Ариэль вообще не видать.
На досках помоста валялось с пяток охранников и два эльфа. Кто стонал, кто шевелился, кто не подавал признаков жизни. Эльфы так вообще были порублены в капусту. Это Зябба постарался.
С нашей стороны пока потерь не было. В основном, благодаря усердию заваленного мною Балуса.
Народ орал от восторга, но в драку не вмешивался.
Видимо, я засмотрелся.
Бах! Моя голова словно взорвалась. В глазах потемнело, а дышать стало очень тяжело. Потом весь мир сузился в точку…
Часть вторая Горячие проводы
Очнулся я от яркого света, который проникал даже через сомкнутые веки. Голова гудела и мысли разбегались. Кажется, меня хотели казнить. Нет, не меня, а нас. Сжечь. Точно. На костре, как поганых еретиков. Вместе с памятью вернулся и страх.
Я открыл слипшиеся глаза. Веки были тяжёлые, словно из чугуна. Осмотрелся.
Похоже, всё-таки замысел инквизитора не удался. Если, конечно, я не на том свете. Но тогда уж точно не в Аду, как пророчил отец Гафтон.
Просторная светлая комната (свет льётся из широкого окна), обставленная дорогой резной мебелью. А я лежу на великолепной кровати – мягкая перина, свежее бельё, куча подушек. Значит, я не пленник! Да и руки не связанны.
Я пошевелился – по телу прошла тупая боль. А, ну да, мы же сражались и нас лупасили дубинами, копьями и алебардами! Не удивлюсь, если мне все органы поотбивали, сволочи.
Я ощупал тело. Вроде, всё на месте. Только ломит буквально каждую мышцу.
С трудом поднялся.
На стене висело зеркало в полный рост, что тоже свидетельствовало о богатстве хозяина комнаты. Зеркала в Эорине я видел только во дворце королевы Элиры и на гномьем базаре по бешеной цене. Скрепя сердце, осмотрел свою физиономию.
Так паршиво я ещё никогда не выглядел. Под обоими глазами синяки, нос опух. Зато на лоб кто-то заботливо налепил какое-то подобие пластыря. На затылке обнаружилась шишка размером с теннисный мяч.
Подошёл к окну. Ух ты! Вот это вид! Это же площадь.
Я находился примерно на высоте восьмиэтажки.
А вон и помосты. На одном я состязался с местными горлопанами, на другом – нас хотели казнить. Вон столбы торчат из кучи хвороста.
Судя по всему, я в монастыре Святого Патрика.
Интересно, что я тут делаю и где мои друзья?!
Распахнулась дверь. В комнату ввалился Жорик собственной персоной, одетый в расшитую золотом сутану. За ним вошёл Васян.
Так. На вопрос где друзья – ответ узнали, теперь, надеюсь, они мне всё расскажут.
– Очухался?! – вопросил Стольник таким тоном, будто я от работы отлыниваю. – Наконец-то, а то мы без тебя уже идти собрались!
– Куда?!
– Куда, куда, на кудыкину гору! Достопримечательности осматривать пойдём. Мы же как-никак в Лареции! Или ты не помнишь? У тебя, случайно, не амнезия?
– Может, вы мне объясните всё?!
– Жорик, рассказывай, – распорядился Васян, развалившись в кресле.
– Ну… с чего начать-то… Вас в ереси обвинили…
– Ты давай ему про свои похождения расскажи! – перебил Стольник. – Про нас мы и сами знаем.
– Это ты знаешь! – возмутился я. – А у меня, как ты выразился – 'амнезия'! Я после того, как мы на помосте сражались, ничего не помню!
– Ты сначала про Пухлого послушай, а потом и до нас дойдём. Поверь, у него история не менее интересная! Так что давай, Жорик, рассказывай всё по порядку. Причём с того момента, как мы расстались. А уж потом поведаешь Петрухе, что мы тут делаем и как костра избежали.
Жора потёр лоб и принялся повествовать:
– Когда на нас напали упыри, я побежал за Дитером. Но потом отстал, он хоть и коротконогий, но бегает – дай Бог каждому. Побрёл я тогда наугад, через лес. На второй день так проголодался, что думал – похудею, и тут вижу – костёр за деревьями. Подкрался поближе, смотрю – четверо сидят. Сперва хотел к ним выйти, еды попросить, но потом мозгами пораскинул – мало ли чего от них ожидать?! Решил для начала послушать: о чём говорят, а уж потом если что показаться.
– Какой ты, пухлый, умный! – вставил Васян. – Не часто у тебя мозг над желудком вверх одерживает.
Жорик, пропустив подколку мимо ушей, продолжил:
– Послушал я и понял – правильно сделал, что сразу не вылез! Это оказались бандиты. Рыжий Ганс и трое головорезов из его шайки.
![Анна Завгородняя - Проклятый [СИ]](/uploads/posts/books/42220/42220.jpg)
