Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности
Безумная на первый взгляд идея Ронвы Умелого, которую он успел за несколько часов до кончины донести до Йовена Столеды, являлась на сегодня единственным и пока ещё призрачным шансом на выживание не только жителей Брашена или рашей, но и всех айредов.
Так думал Йовен. Но идея, даже самая красивая и безумная – это всего лишь идея. Для того, чтобы она превратилась из призрачного шанса в реальный, нужен был опыт.
Да, пора решаться. В конце концов, он – лекарь, и это его работа. А умирать придётся в любом случае. Не от последней беды, так от ещё какой-нибудь пакостной заразы или просто от старости. Но если опыт удастся...
Йовен поднялся, ещё раз окинул взглядом безрадостный пейзаж за городскими стенами и шагнул к лестнице.
- Ни хрена себе денёк начинается, – сказал Женька. – Мало нам с киркхуркхами возни, так теперь ещё и эти айреды. Кто они такие?
Атмосфера в кают-компании – поначалу весьма жизнерадостная ввиду очередного «воскрешения» Оскара и вкусного завтрака – довольно быстро омрачилась, когда мы с Мартой сообщили присутствующим свежие новости прошедшей ночи.
- Гуманоидная раса, – ответил я. – По техническому развитию отстают от Земли на несколько сотен лет. Там Средневековье, Женя, и, кроме нас, помочь им некому.
- А чем ты недоволен? – удивился Никита. – Насколько я понимаю, в этом заключается наша работа. Точнее, и в этом тоже. Иначе от владения Пирамидой нужно было отказываться с самого начала.
- Чем выше возможности, тем больше ответственность, – сказал Влад. – Это универсальный закон. Разумеется, для тех, кто готов данную ответственность нести.
- Ладно, ладно, – проворчал Аничкин, – набросились. Вы мне ещё о Киплинге и его бремени белого человека напомните. Всё я понимаю. Кроме одного.
- Чего именно? – поинтересовалась Марта.
- Именно того, каким образом мы можем оказать айредам помощь. Конкретно. Ни врачей, ни тем более вирусологов-эпидемиологов среди нас нет. Да если бы даже и были... – Он безнадёжно махнул рукой. – Чтобы лечить, необходимо лекарство. Или вакцина. Ни того, ни другого у нас тоже нет. Да и вообще... Их там целая планета, а нас всего семь человек.
- Восемь, – поправила Маша.
- Хорошо, ты права, пусть будет семеро землян. Свем – местный.
- Отец моего отца жил долго, – веско промолвил Свем и, по своему обыкновению, умолк, дожидаясь, когда на его слова обратят должное внимание.
Мы молча посмотрели не него, ожидая продолжения.
- И что? – как всегда, не выдержал Женька.
- Однажды, когда он был ещё мальчишкой, в племя пришла болезнь, от которой не было спасения. Человек внезапно становился очень горячим, терял силы. Потом на его теле появлялись незаживающие язвы, потом кожа серела и чернела. Потом человек умирал. Обычно за три или четыре дня. Редко кто мог прожить пять.
- Подобные заболевания нам изве... – нетерпеливо попытался перебить охотника Аничкин, но был остановлен спокойным жестом широкой, словно том медицинской энциклопедии, ладони Свема.
- Потерпи чуть-чуть, ладно? Я же терплю, когда ты говоришь.
Кто-то – кажется, это была Маша – отчётливо хихикнул.
Женька выразительно закатил глаза к потолку, но всё-таки умолк.
- Рассказывай, Свем. – Я счёл, что не лишним будет подать командорский голос. – Мы внимательно тебя слушаем.
- Каждый день и ночь умирало всё больше и больше людей. Не помогали ни обильные жертвы богам, ни травы и заговоры, ни сжигание заразных мёртвых тел на погребальных кострах, ни перемена обиталища. Ничего. Наше племя и сейчас одно из самых больших и сильных по эту сторону горного хребта, что на севере. А тогда, по словам отца моего отца, нам и вовсе не было равных. До того дня, как явилась эта болезнь. Отец моего отца рассказывал, что ещё немного, и племя исчезло бы с лица земли. На его глазах умерли трое старших братьев, двое сестёр и мать. Умер старый вождь, а за ним и тот, которого избрали вслед за ним. Потом отправился в загробный мир главный шаман почти со всеми своими учениками, несколько помощников знахаря, затем сам знахарь и все три колдуньи племени – укротительницы злых духов, к которым обращались за помощью только тогда, когда не было иного выхода. Те, кто был ещё жив, готовились умереть. А те, кто уже заболел, и так считались всё равно что мёртвыми. Но как-то под вечер в стойбище явился человек из другого, враждебного нам племени, чьи охотничьи угодья располагались в семи днях пути на закат. Он заявил, что его племя умирает от той же самой болезни, что сводит в могилу нас, а к нам он пришёл, потому что был изгнан сородичами.
Его, как водится, хотели сразу же убить, но кто-то из немногих оставшихся в живых старейшин предложил сначала выслушать чужака.
Тот рассказал, что был изгнан из племени по наущению главного шамана в паре со знахарем за то, что предложил очень необычный способ лечения, который сочли не менее убийственным, чем сама болезнь.
Способ был следующий – нужно окунать костяную иглу в гной умершего накануне человека и этой заражённой иглой прокалывать кожу тем, кто здоров.
- Чёрт возьми! – воскликнул Влад. – Какое великолепное подтверждение тому, что наши предки из каменного века соображали не хуже нас. Где-то я читал, что прививки от оспы умели делать не только в Древнем Китае, но и в первобытных африканских племенах. И вот вам – пожалуйста! Извини, Свем, за то, что перебил. Не смог удержаться.
- Охотно, – показал в улыбке крепкие белые зубы Свем. – Я не до конца понимаю, о чём ты говоришь, но, кажется, догадываюсь. Да, этот чужак сумел убедить старейшин, а затем и всех остальных, что этот его на первый взгляд ужасный и просто-напросто невозможный способ поможет. При этом честно предупредил, что некоторые всё-таки могут умереть. Но зато те, кто выживет, уже точно больше не заболеют, и племя навсегда избавится от страшной заразы. Так оно и вышло. После того, как всех оцарапали отравленными иглами, племя свалилось в жару и бреду. Но уже через два дня многим стало лучше, а ещё через три почти все выздоровели. Умерло только несколько человек, как чужак и предсказывал. Но после этого он уже не был чужаком – его приняли в племя, и очень скоро он стал новым знахарем.
- Поучительная история, – сказал Женька не без доли сарказма. – Ты предлагаешь нам отправиться к айредам и сделать всем желающим и даже, возможно, нежелающим прививки?
- Не всем, – ответил охотник. – Всем не получится, потому что, как ты правильно сказал, нас только восемь, и кто-то ещё должен остаться здесь. Но можно спасти хотя бы малую часть. Мы им покажем, как это делается. Они научатся и потом уже сами будут спасать остальных своих сородичей.
- Интересно, – задумчиво произнесла Оля Ефремова. – Что сделали бы в земном средневековом чумном городе с чудно одетыми пришельцами, которые швыряются молниями, разговаривают при помощи волшебных коробочек на груди и заявляют, что сейчас они чуть-чуть заразят чумой тех, кто пока ещё здоров, но потом обязательно вылечат?
- Н-да, – почесал в затылке Влад. – Вопрос, прямо скажем, резонный. И хуже всего, что ответ на него лично я знаю наверняка. Дохлый номер. Сожгут нас на городской площади, как пособников дьявола, и даже имени не спросят.
- Как это – сожгут? – возмутился Женька. – Мы что, безоружными туда полезем?
- Если обозлённая толпа навалится, то и плазменная винтовка киркхуркхов не поможет, – сказал Никита. – Не говоря уже о твоём «вальтере».
- К тому же мы, кажется, собираемся их лечить, а не убивать, – добавила Марта.
- Чёрт, – подумав, согласился Женька. – Вы правы. Если б можно было отправить туда вооружённый отряд хотя бы человек в тридцать, то мы бы просто запугали граждан отдельно взятого города, временно захватили там власть, насильно провели вакцинацию и – нате, живите! А там бы дальше народ сам разобрался, что делать. Но силами двоих-троих такой фокус не провернуть – слишком большой риск.
- Сколько у нас времени? – спросил Влад. – Я так понимаю, что время сейчас главный фактор.
- Оно всегда главный фактор, – вздохнул я. – Думаю, пара месяцев. Возможно, чуть больше.
- Потом спасать будет просто некого, – добавила Марта.
- Оскар, а вы как считаете?
- Согласен с Мартином и Мартой. Я им уже говорил, что это первый случай среди гуманоидных цивилизаций на моей памяти. Даже самые страшные пандемии уничтожали не более трети всего населения планеты, а затем прекращались.
- У людей так или иначе вырабатывался иммунитет? – спросил Влад.
- Да. Мало того, к тому времени, как болезнь выкашивала, скажем, четвёртую часть, она уже начинала замедляться, и к тому времени, как потери приближались к трети, практически останавливалась. Здесь же ни о каком замедлении и речи нет. Наоборот.
- На Лекте как раз умерло около трети, – сказал Женька, глядя на монитор терминала с последними данными от Цили Марковны. – Девяносто из двухсот пятидесяти миллионов. Может, как раз сейчас и начнётся замедление?
