Валерий Ковалев - Левиафан
- Я немедленно отправляюсь к императору и передам ваши условия, - с минуту подумав, ответил адмирал. - Ждите моего возвращения господа. И откланявшись, спустился вниз.
- А как же твоя семья? - наблюдая за удаляющимся катером, - спросил Лобанов Круглова. - Она ведь в столице.
- Да нет, - вздохнул тот.- Перед плаваниям я отправил их на юг, в Малороссию. А теперь собери в кают-компании командиров боевых частей - посоветуемся, как быть дальше.
На проведенном вслед за этим совещании, практически все офицеры крейсера огласились с решением старшего помощника. Против высказались только механик и врач.
- Это негуманно, Юрий Михайлович, - сказал, встав со своего места Ярцев. - За что убивать ни в чем неповинных людей?
- Вот именно, в чем они виноваты? - решительно поддержал механика Алубин.
- А кто вам сказал, что мы будем именно убивать? - парировал Круглов. В случае отказа дадим новому самодержцу три дня на эвакуацию города. За это время, уверен, он образумится и выполнит наше требование.
- Ну а если все-таки не выполнит, что тогда? - буркнул механик.
- Случится то, что я сказал, - жестко отрубил Круглов. - А потом мы уйдем в море и решим, как быть дальше.
Когда белесый шар солнца коснулся горизонта и на залив легли первые тени, со стороны Санкт - Петербурга показалось идущее в сторону Кронштадта судно. Это была парусная яхта. Войдя на рейд, она сбавила ход и заскользила в сторону крейсера.
- Эй, на "Левиафане, примите чалку! - пробубнили оттуда в рупор.
Через минуту, покачиваясь на легкой зыби, яхта встала борт о борт с крейсером и с нее, на надстройку, поочередно перебрались Морев, Сокуров и Грейг.
- Здравия желаем! - приветствовали командира с заместителем стоявшие на мостике старпом и помощник. - С благополучным возвращением.
- Как вы? - пожимая руки офицерам, - поинтересовался Морев. - На борту все нормально?
- Да, - ответил Круглов. - Без особых происшествий.
- Ну что же, в таком случае прошу всех вниз, обсудим создавшееся положение, - обернулся Морев к Грейгу.
После этого, у себя в каюте, он подробно рассказал обо всем, что приключилось накануне.
- Ну, дела, - переглянулись Круглов с Лобановым. - Получается, мы все теперь государственные изменники?
- Именно, - подтвердил Сокуров. - И личные враги императора. Так нам было сказано на допросе у Шишковского. А знаете, кто заварил всю эту кашу?
- Березин? - хмуро поинтересовался Круглов.
- Да, наше "око государево". - Решил, так сказать, проявить бдительность.
- Вот сука, - фыркнул Лобанов. - И чего ему не хватало?
- Ему не хватало власти, господа, - горько улыбнулся Грейг. - Поверьте старику. Уж я то это знаю наверняка. И что вы теперь намерены предпринять? - обвел он присутствующих взглядом.
На несколько минут в каюте возникло тягостное молчание и первым, как и следовало ожидать, его нарушил Морев.
- Скажу одно, Самуил Карлович, - раздельно произнес он. - Служить новому Императору мы не намерены. Надеюсь, я высказал общее мнение? - взглянул он на своих офицеров. Те согласно кивнули головами.
- А поэтому в ближайшее время поднимаем якорь и уходим в море - продолжал командир. - Там определимся, что делать дальше.
- Я бы поступил точно так, - качнул головой старый адмирал. - Вас примет с распростертыми объятиями любая другая страна. Например, та же Англия.
- В этом нет ни малейших сомнений, - согласился Морев. - Но только лично я, служить больше никому не намерен.
- Займетесь каперством? - хитро прищурился адмирал. - Дело весьма прибыльное.
- Думаю, до этого не дойдет, - улыбнулся Морев. - Ну что же, спасибо вам за все, Самуил Карлович. Нам пора уходить
- А как у вас с провиантом? - поинтересовался Грейг.
- Да есть немного, на пару недель хватит.
- Провиант я вам доставлю, - решительно сказал адмирал. - К утру он будет на борту.
- Спасибо, на добром слове, - поблагодарил адмирала Морев, после чего все встали и, выйдя из каюты, поднялись наверх.
- Хороший старик, - сказал, ни к кому не обращаясь, Сокуров, когда яхта с адмиралом отошла от крейсера.
- Да, хороший, - эхом повторил Морев, наблюдая как она исчезает в тумане.
Чуть позже состоялось общекорабельное собрание, на котором решали, что делать дальше. Как принято на флоте, сначала высказались самые молодые, а затем все остальные, заканчивая старпомом и заместителем. Предложения поступили самые разные - начиная от свержения Павла и провозглашения республики, и заканчивая поступлением на службу к английскому королю.
Последним взял слово Морев.
- А почему бы не послужить себе? - обвел он взглядом присутствующих. - Мы все одна семья, а "Левиафан" наш дом. Осталось найти ему достойное место, где нет императоров и королей. Оно будет нашей новой родиной.
На минуту в кают-компании воцарилась полная тишина.
- И что же это за место? - спросил кто-то из задних рядов.
- Канада, - сказал Морев и, видя недоумение на лицах подводников, встал.
По - моему, это самое подходящее для нас. Там здоровый климат, выход в три океана и относительно слабая власть английской короны. Высадившись на побережье, мы привлечем на свою сторону племена местных индейцев и провозгласим их независимость.
- А что, это дельная мысль! - раздались в кают-компании сразу несколько голосов.
- Вот только как к этому отнесется Англия? - спросил сидевший впереди начхим.
- Если она попытается воспрепятствовать нам, организуем блокаду морского побережья и уничтожим все ее базы, - жестко сказал Морев. - Ну, так как? - обратился он к живо обменивающимся мнениями подводникам.
- Мы согласны! В Канаду! Идем!! - бурно отреагировали присутствующие.
- В таком случае, прошу всех быть готовыми к походу. Утром грузимся продуктами и поднимаем якорь.
С первыми лучами солнца, к борту "Левиафана" пристал лихтер с Грейгом на борту, откуда на крейсер подняли несколько сеток ящиков, мешков и бочек.
- Ну что же, прощайте, господа, - подал адмирал руку, сошедшим на судно Мореву с Сокуровым. - Счастливого плавания, надеюсь еще услышать о вас.
- И вы прощайте, Самуил Карлович, - тепло ответили офицеры. - Непременно услышите.
А чуть позже, огласив еще спящий рейд тоскливым звуком сирены, "Левиафан" двинулся к выходу из залива и растаял в туманной дымке.
Часть 2. Новый Свет.
Глава 1. В стране Великих озер.
Над безбрежным морем голубых лесов, к западу клонилось солнце.
Оно освещало закатными лучами землю, светлые зеркала Великих озер и уходящие ввысь горные вершины, над которыми парил беркут.
У устья впадающей в Гудзонов залив реки, именуемой Северн, на обширной, окруженной с трех сторон вековыми деревьями поляне, раскинулось индейское селение.
Селение состояло из двух десятков каркасных, крытых корой вязов длинных домов, небольшой, расположенной в его центре площади, с врытым в землю столбом-тотемом с изображением медведя гризли, а также высящихся в разных ее концах, башен высоких амбаров.
Открытая часть поляны выходила на зеленый берег, на котором паслось стадо мустангов, а у небольшого деревянного причала покоились на воде десяток каноэ.
У самого большого дома, перед расположенным в торцевой части входом, на покрытом медвежьей шкурой помосте, скрестив ноги, сидел высокий, средних лет мужчина и задумчиво курил трубку. Рядом, на траве, вытянувшись во весь свой громадный рост и, положив голову на лапы, дремала похожая на волка собака.
На мужчине были мокасины, замшевые штаны и рубаха, отделанные бисером и иглами дикобраза, широкий кожаный пояс, с заткнутым за него ножом, а на голове убор из орлиных перьев.
Его звали Текумсе, он был вождь и великий воин.
Текумсе, или Летящая стрела, родился на равнинах в племени шауни, с юных лет храбро сражался с бледнолицыми и с остатками своего народа входил в Лигу ирокезских племен.
Этот, созданный два века назад союз, активно противостоял французам, англичанам, и американцам в экспансии индейских территорий, имел ряд побед над их войсками, но к моменту описываемых событий терпел неудачи.
Владычество Британии все больше укреплялось, а индейские племена уничтожались или загонялись в резервации.
Внезапно уши собаки вздрогнули, она подняла голову и уставилась в сторону леса.
Через минуту оттуда донесся едва слышный топот, потом на тропе среди деревьев показался всадник, галопом пронесся по пустынной улице и осадил мустанга рядом с помостом.
- О, великий вождь, - ловко спрыгнув на землю, приложил он к груди руку. - На Большой воде чужие люди.
