Алекс Кун - Архангельск
Свободными вечерами ходил в повседневной сбруе, выхватывал то кортики, то пистолеты. Пистолетами пытался прицеливаться и щелкать бойком, кортиками размахивал, понимая, что учиться такому бою надо долго и вдумчиво.
Работы в цехах велись уже чуть ли не круглосуточно. Все знали, что готовим большой караван в Москву с товарами и подарками царю. Надо чтоб все было солидно, а товаров много. Разговоры в слободе и деревне крутились теперь только вокруг каравана. Надеюсь, до разбойников эти разговоры не дойдут.
Вечерами Тая упрашивала взять ее с собой в Москву, очень убедительно упрашивала. За время совместной жизни она заметно раскрепостилась и многому от меня набралась. Дневная работа за станком ее не очень изматывала, так как льна у нас было мало, вот она и была активной вечером.
Брать Таю не хотелось, был уверен, что она бросится в ноги царю и попросит снять с меня запреты. Кроме того, еще сам не был уверен, что поеду. Дорога хоть и не очень дальняя, но туда на санях, а обратно уже распутицу застать можем, и добираться будем долго.
Сказав о своих сомнениях Тае, вызвал ее удивление. Не ехать мне получается нельзя, подарки должен вручать лично и отчитываться лично. На мои сомнения о ее целях ответила, что даже в мыслях такого не держала, просто помочь хочет, и что ей без меня теперь жизнь будет не интересна. Плохой синдром, однако.
Но вот ее слова о помощи навели меня на интересные мысли. Войсковое соединение создаю, а службы его обеспечения нет. По дороге питаться в деревнях, может, и не удастся. С этой мыслью на следующий день терзал кузнецов. Принес им чертежи полевой кухни на двух колесах, вместо которых можно полозья поставить, и прицепного склада к кухне тоже на двух колесах. За основу взял сцепку пушки и зарядных ящиков к ней, не раз виденную и в фильмах, и на картинках. Кузнецы поскрипели зубами, но одну штуку обещали сделать. После этого заглянул в деревню, проинспектировал кожевенников и нашел старосту. Порадовал его, что ввожу новую службу при войске для кормежки и прочих хозяйственных надобностей войска. Подойдут вдовы да незамужние женщины, но им придется много пешком ходить и, кроме того, никаких женитьб и детей минимум три года. Староста обещал поговорить с большухами и заверил, что вопрос будет решен.
Задумавшись о караване, додумался кроме кухни тащить с собой маленький кунг типа купе плацкарта, туда и раненых, и обмороженных класть можно, и женщин там повезем. Направился с этим к плотникам. Ничего нового им, оказывается, не сказал, используют такие кунги в этом времени. Меня сразу потыкали носом в недостатки – действительно тяжело получается.
Предложил сделать только каркас и рамы под койки, а остальное затянуть войлоком. Теперь потыкали в возможность промочить все это добро, так как с водостойкими тканями тут было сложно. Велел делать каркасный кунг с откидными койками и обшивать войлоком. Печка у кузнецов еще не была готова, заказал сделать в дополнение небольшую печку для кунга, тоже с железной трубой. Кузнецы только обреченно покивали.
По цехам не пошел. Процесс идет нормально, люди все силы прикладывают, не буду лишний раз их подгонять или нервировать.
На стрельбище сегодня тихо, значит, и туда нет смысла идти. Братьев тоже нет. Ощутил себя полным бездельником. Не понравилось. Стал придумывать себе дело. Придумал мундир для отдела обеспечения, точнее, решил слегка модернизировать морпеховскую форму, заменив штаны длинной юбкой и поменяв эмблему на череп с крестом. Заказал в литейной новый штамп и просил передать на штамповку новых пуговиц и кокард. Что бы еще придумать?
Замечая мой ищущий взгляд, мастера, похоже, начинают прятаться. Пора завязывать с предстартовым мандражом. Решил съездить в Холмогоры, хоть пару дней людям на мозги капать не буду. Решил и сразу уехал, предупредив только Кузьму.
В дороге на санях хорошо расслабляться, проблемы уходят на второй план, а вокруг проплывают пейзажи. В Холмогорах мне ничего по большому счету было не надо. Визит вежливости к архиепископу, мало ли он чего-то захочет, заеду к портным, возьму у них сукна на наши бушлаты, может, еще чего на рынке присмотрю. Переночую у стрельцов да неторопливо обратно двинусь.
Разговор с архиепископом вышел серьезный, на этот раз не на богословские темы. Сначала он хвалил мои достижения и прочее. Потом ругал за проповедование безбожия, затем снова хвалил. Так и хотелось спросить фразой из фильма «Деда, ты сам-то знаешь, чего хочешь?». Общий смысл в итоге уловил. Священник был недоволен, что знания свои не передаю.
На мой удивленный вопрос: «Кто же тогда мастеров на верфи обучает?» – Афанасий только отмахнулся. Свелся разговор к тому, что надо училище в Холмогорах открывать, где моряков учить для кораблей новоманерных да корабелов для строительства таких кораблей. Только вот церковь такая бедная и несчастная, что готова расходы переложить на кого побогаче, да на того, кому грехи большие замаливать надо. Ну надо же, какие прозрачные намеки.
Договорились, что начнем это дело летом, а пока пускай церковь соберет поморов, которые не старые да новоманерным кораблям обучаться хотят. Коль найдет три-четыре десятка желающих, пускай в Вавчугу отправляет, у меня места в казарме есть, там и начну. Афанасий удовлетворенно покивал, сказал, что пара десятков молодцов у него уже есть и он их отправит сразу, а остальных пришлет позже.
Афанасий, конечно, неплохой дедок, но что ему мешало просто сказать, что хочет своих приписных морячков переучить на халяву. Торговаться с церковниками все равно бесполезно, они от бога и всегда правы, однако можно попробовать хоть что-то выцарапать под хорошее настроение. Царский корабль он мне и так благословит, капеллан в войсках пока не нужен… Чего бы такого попросить?
Попросил опытных людей для обучения ножевому бою. Дать нескольких учителей архиепископ то ли пожадничал, то ли действительно не было, но вызванному монаху велено было отвести меня к Демиду и передать ему волю церковную – ехать в Вавчугу.
Демид оказался крепким тридцатилетним стрельцом, немногословным, скупым на движения. Покивав монаху, стрелец пригласил меня в дом, налил и предложил рассказывать, в чем нужда. Попивая квас, вкратце рассказал, что надо сотню абордажников учить ножевому бою, причем, скорее всего, против сабель.
Демид только похмыкал, но кричать, что такое невозможно, не стал. Предложил рассказать поподробнее. Рассказал ему свое видение абордажа, когда сначала все сносится пистолетной стрельбой, а потом бой в упор на ножах. Все, что дальше боя, в упор уничтожать огнем пистолетов. Рассказал и про парные пистолеты, и про парные кортики.
– Ты сам чьих кровей будешь? – неожиданно спросил Демид.
– Русских. А почему спрашиваешь?
– Бой твой мудрен, вот и думаю, из каких земель. А то, что против сабель, скажу, что не каждый мастер ножа против отрока с саблей пойдет, а ты отроков с ножами на сабли удумал. Дрянная это затея.
– Не ножи у них оружие основное, не даю им сабли специально, чтоб не хватались за нее почем зря, а врагов побивали огнем.
– Так, а я тогда зачем?
– Коль ножи им дадены, должны уметь бой вести. А задумал ножи затем, что не всегда громкое оружие уместно, может, надо будет тихо подплыть да бесшумно всех вырезать.
– Интересная у тебя задачка, давненько я отроков не гонял. Возьму-ка с нами еще Бояна, и мне с кем перевидеться будет, и за сотней отроков пригляд лучше. Как, потянешь еще одного стрельца на прокорм?
– Потяну, коль в общей дружинной избе жить согласны да с отроками за общим столом сидеть.
– Отчего же не пожить, нет в том зазора, согласны. Когда поедем?
– Завтра с утра. Хотел еще по рынку пройтись, дела порешать да на стрелецкий двор устроиться.
– К чему тебе двор стрелецкий, у меня оставайся, вечером втроем посидим, о делах перемолвимся.
– Что ж, принимаю твое предложение с благодарностью. Теперь позволь откланяться до вечера.
После Демида заехал к портным, переговорил с ними о раскройке юбки. Порисовали. На мой взгляд, слишком длинная, но мастера в один голос утверждали, что короче нельзя, это как с голым задом ходить. Все же убивают меня эти моды: полпятки торчит из-под юбки – это уже с голым задом. Мастера сказали, что к утру могут сшить образец. Показал им размеры на пальцах, все же фигуру своей женщины надо знать досконально. Договорился на пару юбок к утру и штуку сукна.
Потом походил по рынку. Холмогоры были все же центральным городом воеводства или губернии, не знаю, как сейчас правильно. Торговля тут шла бойко в любой день. Да и выбор товаров не многим хуже архангельского, а цены так и ниже, пожалуй.
Тем не менее ничего такого, что купить захотелось, в глаза не бросилось. Для дома вроде тоже ничего не надо. Кузьма в Холмогоры ездит регулярно. Зато походил по рынку, как по выставке, поговорил с купцами. Те, кто меня не знал, а таких было много, рассказывали, какой у них есть супертовар, прямо из Вавчуги, не чета заморским, и готовы были отдать за бесценок.
