Антон Демченко - Воздушный стрелок
— О да… мягко говоря. — Только и смог проговорить я в ответ. И задумался.
У Громовых явно что-то происходит, и они пытаются обезопасить молодежь. Кстати, а почему именно к Бестужеву? Что, других мест нет?
— Боярский городок, нейтральная зона. — Ответил на мой вопрос Валентин Эдуардович. — Государь не терпит шума в своей столице, так что, попробуй кто-то из бояр развязать здесь боевые действия, и гвардейцы сожгут его вместе с вассалами и имениями, одним ударом… если успеют.
— То есть, могут и не успеть? — Уточнил я.
— Ну, бояре тоже не любят шум рядом с домом. Так что, гвардейцам, если те не поторопятся, могут достаться только загородные имения буяна.
— Получается, Федор Георгиевич решил воспользоваться вашей усадьбой, как нейтральной территорией. У вас такие хорошие отношения с Громовыми? — Спросил я, одновременно пытаясь понять, с чего вдруг дядька так обеспокоился безопасностью младшего поколения рода. К войне, что ли, готовится?
— Хорошие отношения у меня были с твоим отцом. — Покачал головой Бестужев. — И тебе я помогаю, потому что ты нареченный моей единственной дочери. Будущий родственник. Ну а раз так, как я могу отказать в гостеприимстве твоим родичам, тем более, что речь идет о детях?
— Но… я же уже не член рода Громовых. — Нахмурившись, пробормотал я. Но боярин услышал.
— И что, штамп в паспорте отменяет кровные узы? Или лишает Малину и Людмилу «звания» твоих сестер? — Холодно осведомился Бестужев.
— Хм. Их и раньше этот факт не особо беспокоил. — Невольно вздохнул я, и боярин хмыкнул.
— Что, такие плохие отношения? — Я, в ответ, только рукой махнул, но, мой собеседник, кажется, прекрасно понял невысказанную мысль, и нахмурился. — А как же ты их тогда учишь?
— На совесть. Да и сестры, надо отдать им должное, чтут договор. Справляемся…
От воспоминаний меня отвлек шум, донесшийся от базы наемников. Ну-ка, что у нас там…
Глава 5. Работа не волк, но если догонит, мало не покажется
Я, все-таки, смог рассмотреть, что именно прячут наемники в фабричном корпусе. И то, что увидел, мне совсем не понравилось. В открывшемся проеме распахнувшихся ворот, была отчетливо видна боевая платформа… вроде полицейской, вот только я сильно сомневаюсь, что мощная спарка установленная на ней, это такой новомодный брандспойт для разгона толпы. Приземистая шестиколесная машина тускло поблескивала серо-стальным цветом отключенного маскировочного покрытия, призванного глушить собственные эманации эфира напичканного артефактной техникой агрегата, и менять свой цвет в угоду окружающему фону. Эдакий стальной хамелеон с десантным отсеком, вместо резервуара для воды. Как я это понял? Так, успел рассмотреть заднюю часть платформы, украшенную характерными люками, пока машину переставляли с места на место, чтобы без помех загнать в здание три морских контейнера, только что доставленные на базу.
Поднявшаяся суета позволила мне хотя бы примерно прикинуть количество бойцов находящихся на базе. И судя по всему, их тут не меньше двух десятков… а то и больше. Неужто, весь отряд в Москву притащили? Или их просто больше, чем в обычных «бандах»? Черт. Нужна информация. И не только по «Гончим». Сведения о самом Романе тоже нужны, как воздух. Вот только, где ее взять? Бестужев?
Нет, старший тут же начнет интересоваться зачем, да почему, а младший, наверняка, не в курсе дела. Если же он полезет с вопросами к отцу… хм. Скорее всего, результат будет тот же, только еще и подозрений, не пойми в чем, у боярина прибавится. Да и как замотивировать этот самый интерес, особенно в отношении Романа? Нет, этот вариант не подходит. Гдовицкой и дядька? Ну-у, как-то, где-то… Попробовать завязать свой интерес на эмблемах и Лине… можно попробовать. Саму-то Лину, спрашивать об ухажере, явно будет бессмысленной тратой времени с моей стороны. Ответа в этой жизни я от нее точно не дождусь. Действовать через Милу… кхм. Тоже не вариант. С момента приезда, обе близняшки сторонятся меня, словно прокаженного, даже на тренировках стараются не подходить на расстояние ближе двух метров… Конечно, можно было бы свалить их поведение на последствия нашей последней тренировки в моем доме, но это глупость. Страха у них нет, я бы почувствовал. Осторожность? Да, присутствует… но и только. И в чем тогда здесь дело?
Проводив взглядом закрывающиеся ворота фабричного корпуса, я вздохнул и, потихоньку убрался со своего НП. Пора домой… в смысле, к Бестужевым. Раиса-повар, которую, как хвастался боярин, он с боем отбил у лучшего ресторана столицы, обещала на обед свой замечательный борщ, и пропускать его я не намерен. Да и обещанную притихшим близняшкам тренировку, тоже не стоит сбрасывать со счетов…
Связываться по браслету с Федором Георгиевичем, я решил из усадьбы Бестужевых и не без причины. Пару дней назад я уже рискнул созвониться с ним, находясь в городе, и он прочел мне короткую, но крайне емкую нотацию, из которой следовало, что я вообще не должен покидать дом Валентина Эдуардовича, кроме как для поездок в гимназию. Тоже мне, заботливый родственник выискался. Где он был предыдущие годы, хотел бы я знать?
Кстати, действительно, а с чего вдруг у него проснулось такое чадолюбие? Что изменилось-то? Ну, если не учитывать нового витка обострения боярской вражды, из-за которой род Громовых вдруг перешел на военное положение… Да-да, именно так Федор Георгиевич объяснил причины, по которым он сплавил сестер из имения. А вот Алексей остался при нем. Вроде бы как, для учебы… Хм. Хорошо, что для подобного обучения, дядька счел меня слишком юным, или просто решил, что мне это без надобности. Не хотелось бы участвовать в войне родов, до которых мне, как мещанину, не должно быть никакого дела. Пусть и мещанин я вре… кхм. Прочь, гормон, фу, зар-раза такая! Я еще ничего не решил, совсем ничего, да. Сначала надо дожить до совершеннолетия. Ар-р… Гадство.
А ведь дядя Федор был в курсе матримониальных планов своего младшего брата и его супруги. Он сам это признал, в том же разговоре. Но почему никогда не говорил об этом с Кириллом, мне непонятно. Как и то, почему об этом не знал дед… Странно все это. Очень странно.
Я вздохнул и, спустившись по шаткой, давно проржавевшей пожарной лестнице, завел стоящего под ней Лисёнка. Вопросы, вопросы… разберусь с ними после Романа. Придя к такому решению, я поддал огня, вывернув рукоять, и рыжий запетлял по узким проулкам и дворам.
Пока мотоцикл катился по старому фабричному району в сторону Стромынского тракта, я размышлял об увиденном на базе наемников и, в конце концов, придя к выводу, что без личного осмотра фабричного корпуса изнутри мне не обойтись, сосредоточился на дороге, временно выбросив все мысли о Романе и его наемниках из головы. За стол лучше садиться в спокойном и расслабленном состоянии, иначе даже самая вкусная и лучшая еда не пойдет впрок…
* * *— Нет, ты мне объясни, за какими мавками нас спихнули на попечение… этого! — Кипятилась Лина.
— Не «этого», а Кирилла. — Флегматично поправила ее сестра. Она сама не очень-то понимала, чем руководствовался отец принимая это решение, но недавно взятая за правило, мысль придерживать экспрессию сестры, заставила Милу поправить Лину.
— Пф. Какая разница… — Сердито буркнула та. После смерти матери, она, в отличие от Милы не стала более сдержанной, зато злое ворчание, кажется, теперь прекращалось только, когда Лина засыпала. Все остальное время, срывавшийся с ее язычка яд, разве что одежду окружающих не прожигал. А уж когда она узнала о решении отца отправить их на попечение Кирилла, как учителя, даже Мила старалась ограничивать общение с сестрой, парой-тройкой минут за раз.
— Договор, Лина. Там прямо сказано, что мы должны проживать либо у родителей, либо у учителя, по их выбору. — Вздохнула близняшка, расправляя складки платья. Тут она краем глаза заметила идущую по двору Ольгу, и сама еле сдержала рассерженное шипение. С первой минуты их появления в доме Бестужева, хозяйка дома ясно дала понять, что к Кириллу она их не подпустит. Как будто бы им это нужно?! Вот только, один раз заметив, как эти двое весело смеются над какой-то немудрящей шуткой Леонида, Мила почему-то почувствовала какую-то иррациональную злость. Как будто она вернулась в детство и Линка снова отняла ее любимую игрушку… Как же так?! Это же моё!
Покосившись на сестру в надежде, что та еще не заметила Ольгу, действовавшую на близняшку, как красная тряпка на быка, Мила мысленно застонала. Поздно! Лина, с какой-то кривой полуулыбкой на губах, прищурившись, будто прицеливается, внимательно следила за каждым танцующим шагом хозяйки дома.
— И что она в нем нашла? — Тихо прошептала Лина.
— То, чего ты не видела никогда. Человека. — Неожиданно раздавшийся над головами близняшек, холодный и безэмоциональный голос Кирилла, заставил обеих дернуться. — Плохо. Совсем не следите за происходящим вокруг. А теперь, встали и побежали. Даю вам десять минут, чтобы войти в транс.
