Константин Калбанов - Вепрь-2
Не спят гады. А может уже привыкли и обладают чутким сном, поэтому сумели вовремя проснуться. Когда живешь в постоянной опасности оказаться на плахе, волей-неволей начинаешь спать вполглаза и вполуха.
— Стой где стоишь, — послышался голос одного из караульных, когда он уже был на середине узкого прохода.
За кустами мелькнула тень. В чистом утреннем воздухе раздался треск сломанной ветки, это скорее всего побежал к упорам рубщик. Подойти тихо, не вышло. Плохо. Если они его не подпустят, то будет совсем худо. Это пол беды, но если охотники не рассмотрят позицию рубщика то может быть еще хуже. Ладно, как там говорил киногерой из советского фильма про десантников — взял карты, играй.
— Ты там не пальни сдуру.
— Кто таков?
— Меня Любим прислал к Ступе.
— А где сам?
— Ногу он повредил, а дело отлагательства не терпит.
— Чего велел передать?
— А ты что атаманом заделался? — Подпустив наглости в голос, ответил вопросом на вопрос Виктор. — Вот станешь ватагу водить, тогда и вопросы будешь задавать.
— Ты там не очень, — ага задело. А чего ты хочешь, сказано к атаману, так и веди к атаману, а то возомнил себя не пойми кем.
— Оружие брось.
— У меня того оружия, только нож на поясе, да засапожник.
— Вот их и брось. Обратно пойдешь подберешь. — Виктор выполнил требование, аккуратно сложив указанное на валун. — Теперь сними кафтан. Давай, давай снимай. Руки подними и обернись.
— Ну, все или еще и барыню сплясать?
— Поговори еще. Вот скажу, чтобы полз, так поползешь, а нет так живо шкуру прострелю из мушкета.
— Ты попади сначала, Аника воин. Понаберут в ватагу всяких дурней, а ты потом с ними мучайся.
Не выдержав, Виктор бубня себе под нос возмущения, но так громко бубня, чтобы слышали архаровцы, направился к караульным.
— Эй ты куда!? А ну стоять!
— Я те стану. Я те так стану, что задница огнем гореть будет. Меня уж палач потчивал каленым железом, когда ты еще у мамки титьку сосал, сопля стуженная.
Когда Виктор приблизился достаточно близко, то двое появились из-за куста, один из них и впрямь держал старенький мушкет, у другого в руках лук однодеревка, случись поддетой кольчужка, так тому только в голову бить или по ногам, потому как доспех ей не пробить.
— Чего смотришь? Нравится.
— Эка тебя расписали.
— Попадешься, распишут не хуже.
— Я что дурной, палачу в руки даваться.
— Ты поговори еще, раскудрить твою в качель. Умник, курок-то спусти, не то и впрямь пальнешь, тудыть твою. Вот так. Глядите у меня, если ножи и кафтан приберете или решите поменять, так и Ступа не поможет, бошки поотрываю.
— Да чего ты завелся-то, не тронет никто твои пожитки.
— Вот и не трожьте. Фу-у, умаялся. Куда тут дальше-то идти?
— Дак вдоль речки, прямо до стана дойдешь.
— А что никто не проводит.
— Не-е, нам нельзя. Хочешь обожди с часок, скоро смена придет, тогда с нами пойдешь.
— Некогда. Не видишь всю ночь шел.
— Тогда иди сам, да там не заплутаешь, уж стежку набили.
— Набили они, — продолжал возмущаться Виктор, явно затягивая время, он уже увидел, что третий успокоенный поведением товарищей приближается к ним. Вот так ребятки, давай те все в кучку, чтобы разом накрыть.
Ножи ушли в цель совершенно неожиданно для ватажников, буквально вслед им раздался сдвоенный хлопок, пневматических ружей. Порядок. Всех троих взяли. Только промашка малая вышла. Одного из караульных, Виктор намерено ранил, угодив ему в плечо, болезненно так, чтобы ничего не успел натворить, но не насмерть, информации все же маловато, но Соболь как назло взял на прицел именно этого парня. Так что вместо языка они получили три гарантированных трупа. Как говорил другой киногерой, когда не смог взять живым диверсанта — чего смотришь, холодный как судак.
— Ну и чего делать? Я ведь сказал, ваш рубщик.
— Дак, мы того… На всякий случай, — понурившись оправдывался охотник. — Чего вдвоем по одному садить, тут всего-то шагов сто пятьдесят.
— Охламоны. Времени и без того всего-то ничего, а тут его еще и терять придется. Где-то через час должна смена подойти, еще трое архаровцев, вы хоть одного оприходуйте живым.
— Сделаем, — уверенно проговорил приободрившийся охотник.
Сделали. Не подкачали. Одного спеленали, причем того, что поплюгавей, а стало быть и поразговорчивее. По всему выходило, что в лагере только что прошел завтрак и все вылезли на солнышко погреться, спать в пещере все же зябко и за ночь успели изрядно продрогнуть. Это только в байках разбойничий хлеб сладок, а жизнь легкая не обремененная тяготами, на деле все иначе. Место перед пещерой открытое и ровное как стол, а шагах в двухстах, по склону проходит густой кустарник, по которому можно подобраться к лагерю. Но это и все, ближе никак не подойти. В ватаге три десятка человек, сейчас-то меньше, около двух дюжин, но все одно изрядно. Если действовать с дальних подступов, то велика вероятность, что разбойнички успеют скрыться в пещере. Вооружены не слабо, больше половины имеют огненный бой, как они им управляются, то вопрос пятый, может и хорошо, а может и плохо, у этого в руках был лук однодеревка, поэтому ему каждый кто с мушкетом или пистолем казался страшно крутым воякой, но несколько добрых стрелков наверняка должно быть.
Вот они родимые. Все как рассказал плененный разбойник. Около двух дюжин распластались кто где, подстелив под себя что придется, иные и просто лежат на травке, а что, земля уж успела не только избавиться от росы и но и прогреться не то что было ночью. Кузнечики стрекочут, солнышко еще не жаркое, а скорее ласковое, каковым пробудет до обеда, дальше уж лучше искать тень.
Вроде все как и ожидалось никаких вводных не требуется. Виктор внимательно посмотрел на обоих охотников замерших неподалеку, так же как и он с карабинами, на которые насажены гранаты. План действий был простым как мычание, если все расписать как по нотам, то должно сработать с просто убийственной эффективностью. Взгляд в другую сторону, парни все сосредоточены и готовы. Ну, раз больше ждать некого, тогда можно начинать.
Виктор зажал подмышкой приклад карабина, прицелился в двоих которые сидя прямо на земле, вели неторопливую беседу, сопровождая ее ленивой жестикуляцией, все больше шансов поранить, впустую тратить гранату не хотелось. Мысленно произнеся короткую молитву, вот таким набожным стал, он нажал на спуск, не забыв зажмуриться. Вообще-то он эту привычку местных стрелков сильно не одобрял, но одно дело когда затравочная полка расположена на отлете и совсем иное, когда вот так, считай у самого носа, не зря зажмурился, веко резко обожгло отскочившей раскаленной гранулой, но он даже не дернулся. Карабин выстрелил как-то непривычно глухо и в тоже время звонко, приклад уже привычно лягнулся, чай не по одному и не два выстрела отрабатывали, с болванками понятное дело.
Граната описав пологую дугу, с полощущимся небольшим лоскутом ткани, ударила в землю рядом с беседующими. Едва услышав выстрел, мужики обернулись на звук, но не успели рассмотреть даже дымок от выстрела, как и те некоторые что начали лениво подниматься, кому это мол, там неймется, балует с огненным боем. В следующее мгновение их внимание привлек резкий взрыв гранаты, ничего Голливудского, даже искры от взрыва не видно, только облачко густого белого дыма, быстро начавшего подниматься вверх, клубясь, ширясь и постепенно истаивая. Виктор сумел увидеть, как оба собеседника повалились в траву, один с криком ухватившись за грудь, а второй резко мотнув головой, словно кувалдой прилетело, разом отвалился в сторону и остался лежать без движения.
Не-ет, ребятки, с вами даже не интересно. Бараны. Как есть, бараны. Толи дело гульды, чтоб им в аду жарко жилось, даже оглушенные, дезориентированные они в первую очередь готовились к схватке, как именно, с какими шансами на удачу, это разговор десятый, но уж как туристы на пикнике точно себя не вели. Разбойники с гомоном подскакивали на ноги и бежали к мету происшествия, что именно они там кричат не разобрать, но наверняка решили, что кто-то доигрался с пороховницей.
Виктор едва успел остановить охотников, уже приготовившихся пустить свои гранаты. Первым должен был стрелять Виктор, так сказать поднять дичь, затем по всполошившимся стреляют охотники, окончательно внеся сумятицу и только в качестве довершения, остальные бойцы. Но зачем так-то, когда тати сами облегчают им задачу. Вот так, давайте в кучу. А это что? Не всем видать по вкусу лежать на солнышке, нашлись и те, что находились под сводами пещеры. Эвон, четверо бегут. Нет, ну полная анархия и бедлам. Где ваше оружие, олухи царя небесного!?
Среди выбежавших из пещеры как видно оказался и атаман, потому как едва приблизившись к столпившимся ватажникам тут же учинил допрос, как да что, бросил взгляд в сторону несчастных, одного сразу же оставили в покое, а вот над вторым колдовали двое. Все, дальше тянуть нет резона. Кивок охотникам. Сдвоенный хлопок. Разбойники обернулись в сторону раздавшихся выстрелов, Но в этот момент гранаты наконец долетели и раздались взрывы сопровождаемые криками раненных, умирающих и паники, дошло таки до убогих, что дело неладно. Боевого опыта ноль, поэтому ведут себя бестолково. Нет чтобы залечь, или рассыпаться, они одной сплошной толпой побежали в сторону пещеры, сопровождаемые разрывами гранат, уносящих то одну то две жизни. Парни Виктора запускали свои гостинцы не залпом, а беглым огнем, выцеливая убегающих, четко помня за кем должен стрелять следующий, от этого и эффективность была весьма высокой.
![Константин Калбанов - Вепрь - 2 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
