Василий Кононюк - Я – меч, я – пламя!
– Вот оно как… – Последовала продолжительная пауза. – Ну что ж… все это нужно обговорить. – В трубке раздалось несколько щелчков.
– Слушаю, товарищ Сталин, – послышался в трубке голос Артузова.
– Товарищ Артузов, я думаю, нам нужно не откладывая встретиться с Ольгой и обсудить все назревшие вопросы. Лучше всего – у меня на даче. Машина за вами сейчас выедет. Договоритесь с девушкой, где вы ее подберете, охрана будет предупреждена. Я скоро приеду.
Правительственная машина лихо глотала километры. Оля под любопытными взглядами шофера куталась в шелковый шарф и думала, что в первом поколении все далеки от совершенства. Даже правительственные шоферы, а что уж говорить про красноармейцев и командиров.
Охрана, ничего не спрашивая, пустила их в ворота. Выйдя из машины, они зашли в большой дом. Их бегло осмотрели, помогли снять верхнюю одежду, потом Ольгу отдельно тщательно осмотрела молчаливая женщина и усадила их после этого за большой стол. Долго они не ждали. Не успели толком накрыть на стол, как приехал Сталин и увел их в небольшой кабинет.
– Слушаем вас, товарищ Стрельцова, – коротко, без приветствия обронил вождь и зашагал по кабинету. Артузов удивленно поднял брови, потом опустил их.
– Родилась я в городе Н-ском Днепропетровской области. До пятнадцати лет росла умственно отсталой, инфантильной девочкой, проводила большую часть времени с дворовой шпаной. Двадцать первого апреля сего года в результате неудачного стечения обстоятельств я получила сильный удар по голове. В себя пришла только на третий день в больнице. С тех пор в моей голове постоянно возникают новые знания. Это происходит спонтанно, помимо моей воли, читая или делая что-то, я вдруг обращаю внимание на какое-то слово или действие, и во мне возникает лавина новых сведений и фактов. Как правило, в такие моменты у меня сильно кружится голова, я могу потерять сознание на короткое время. Иногда удается определенные сведения «вспоминать» целенаправленно, читая нужную литературу, но, как правило, все происходит помимо моей воли, и неизвестно, какие действия или книги вызовут информационный всплеск. После этого приходится долго, иногда неделями, разбирать и осознавать полученные сведения, чтобы иметь возможность их использовать. Больше всего информации на сегодняшний день у меня по радиотехнике и будущей войне с Германией, которая может сложиться для нас катастрофически. Интуитивно я чувствую, какие сведения совершенно точны, а какие требуют дальнейшей проверки и до конца мной пока еще не поняты. В своих посланиях я, безусловно, ограничивалась только достоверными данными.
– Это все, что вы нам хотите сказать, товарищ Стрельцова? – Тон вождя был достаточно жестким.
– Да, товарищ Сталин, – девушка осталась совершенно спокойной, – к сожалению, я не могу сказать определенно, откуда у меня эти знания. Хотя в исторической литературе встречаются упоминания о феноменах, аналогичных моему, так что я не первая провидица на планете.
– Хорошо… расскажите нам максимально подробно все, что вы знаете про будущую войну с Германией, – с легким напряжением в голосе попросил вождь. – В первую очередь нас интересуют причины, приведшие к ней.
– Основные события следующего года вам известны. Тридцать седьмой будет беден на громкие события, так всегда бывает перед бурей, все замирает, ожидая грозу.
– Если можно, товарищ Стрельцова, обойдитесь в своем рассказе без лирических отступлений.
– Извините, товарищ Сталин, первый раз вам докладываю, а как известно – первый блин комом, еще не знаю, что говорить, а что нет, надеюсь, в следующий раз у меня лучше получится. – Голос Ольги оставался спокойным и приветливым. – Если разрешите, я продолжу.
– Продолжайте, – буркнул вождь, продолжая ходить по кабинету.
– Самым значимым событием тридцать седьмого можно считать полномасштабное вторжение Японии в Китай, что, если рассматривать данный факт прагматически, снимет напряжение на Дальнем Востоке, поскольку у Японии явно нет сил воевать на два фронта. Начиная с тридцать восьмого события понесутся галопом. Будет мелкое столкновение на Дальнем Востоке, но основные события развернутся в Европе, вокруг Чехословакии. Сначала Гитлер присоединит к Германии Австрию. Затем судетские немцы, подстрекаемые Гитлером, начнут требовать автономии и присоединения к Германии. Первая попытка, которую назовут Первым судетским кризисом, окажется неудачной. На угрозу Гитлера ввести войска Франция и СССР продемонстрируют готовность помочь Чехословакии в отражении агрессии согласно заключенным между ними договорам. Германия пойдет на попятную, опасаясь войны на два фронта. Казалось бы, такой очевидный успех совместных действий должен открыть новые пути для коллективных усилий по сдерживанию агрессивных притязаний германского руководства. Но реальная политика Англии изначально направлена на создание предпосылок к вооруженному конфликту Германии и СССР. Поэтому Англия предпримет все возможное, чтобы разрушить единственный договор с участием СССР. И ей это удастся. Ей удастся убедить Францию нарушить договор и в Мюнхене, без участия СССР подписать позорное соглашение, заставить Чехословакию добровольно отдать Судеты Германии. Причем руководству Чехословакии будет прямо заявлено, что обращение за помощью к СССР приведет к совместному походу всех европейских стран против коммунизма. Бенеш согласится, и Чехословакия перестанет существовать на карте Европы. Кусок оторвет себе Польша, которая подпишет с Гитлером сепаратный договор, кусок хапнет Венгрия. Отделят Словакию, в ней посадят марионеточное правительство, полностью зависимое от воли Гитлера. Оставшиеся две области прихватит Германия вдобавок к Судетам. СССР объявит себя свободным от всех обязанностей перед Францией и начнет зондировать почву для заключения договора с Германией. Польша в свою очередь будет пытаться склонить Германию к совместному нападению на СССР.
Франция и Англия пообещают отнестись к такой затее с пониманием и ничем не мешать. Но Гитлер будет уверен: никто ему до конца довести поход не даст, в самый благоприятный момент Англия с Францией и Польша в придачу ударят ему в спину. Поэтому он предложит СССР очень выгодный договор. Вы, товарищ Сталин, до конца будете пытаться заключить обязывающий договор о совместных действиях против агрессора с Англией и Францией, но дальше разговоров ничего не пойдет. К этому добавится достаточно крупный военный инцидент с Японией на Дальнем Востоке в тридцать девятом. События вновь напомнят, что войну на два фронта для СССР никто не отменял. Этот конфликт мы закончим на четыре с минусом по пятибалльной шкале, победой без блеска. В конце августа СССР заключит договор с Германией, сразу после этого Германия нападет на Польшу. Согласно заключенному договору мы займем Западную Белоруссию до Бреста и Западную Украину до Львова. Затем присоединим к СССР прибалтийские страны и начнем переговоры с Финляндией, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда. По вине Англии переговоры зайдут в тупик, и СССР начнет зимнюю войну с Финляндией. По многим причинам, в первую очередь из-за шапкозакидательских настроений у командования РККА и отсутствия какой-либо осмысленной подготовки к этой войне, события сложатся крайне неудачно для СССР и окончательно убедят Гитлера, что РККА не сможет на равных бороться с вермахтом. В сороковом году Гитлер разгромит Францию и начнет воздушную войну с Англией. Расчет у него будет такой. Если он сможет захватить превосходство в воздухе, то весной высадится на остров и захватит Англию. Если нет, то развернется на восток, разгромит СССР и через нашу территорию ворвется в английские колонии по суше. К сожалению, ПВО Англии окажется ему не по зубам, и в сорок первом он нападет на СССР. Если в РККА все будет идти так, как до сегодняшнего дня, начальный период войны сложится катастрофически. Умея только атаковать, Красная армия будет бросаться на объективно более сильного противника и гибнуть в окружении и встречных боях.
– А почему вам так весело, товарищ Стрельцова? – Желтые глаза Сталина жгли как расплавленная лава, а голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.
– А мне не весело, это я хорохорюсь, товарищ Сталин, чтобы не расплакаться. Трудно говорить об этом, я ведь вижу, как они гибнут в окружении, под бомбами, пытаясь выполнить идиотские приказы, которые им дают их паникующие военачальники. Я слишком долго уже это переживаю, вот и научилась отгораживаться от этого знания, жить ведь как-то надо. – Оля замолчала, сглотнула ком в горле. – У меня ведь теперь цена каждого прожитого дня – десять тысяч жизней. Правильно день прожила – спасла десять тысяч, зря день прошел – десять тысяч погибнет. – Голос Ольги звучал спокойно и приветливо, она никак не реагировала на ярость вождя.
В комнате воцарилась тягостная тишина, прерываемая лишь шагами Сталина.
