Владислав Конюшевский - Главный день
Прядилин протянул:
— Пон-я-ятно… Но честно скажу — я удивлен.
Продолжая недоверчиво покачивать головой, он закурил и словно бы невзначай подкинул еще один вопросик:
— Слушай, а вот мне еще очень интересно, что у вас на Северном Кавказе творится? Там ведь такой суп-бульон должен быть… Дагестан, Ингушетия, Чечня… Или вы их сразу отсекли? — Тут собеседник на пару секунд задумался, пробормотав под нос: — Хотя нет, в этом случае идет возникновение южного пояса нестабильности, потеря Каспия, выход фундаменталистов на восток и — хана стране… — И уже в голос: — Так что насчет Кавказа?
А до меня наконец дошло, насколько хитро и продуманно могут работать действительно опытные контрразведчики. Я ведь не собирался никому ничего говорить. Во всяком случае, сегодня. Но этот парень так построил беседу, так хитро все вывернул, что гость из параллельного мира сначала с интересом выслушивал его рассуждения, а затем сам, с радостью, подсказывал правильные ответы в тех местах, где Прядилин затруднялся или ошибался. Да и Валера с ним в паре отлично сработал. Как Мухин четко сыграл на моем смущении, тут же задав свой первый и вроде совсем невинный вопрос! А я, чувствуя свою вину перед потерявшим семью человеком, ответил на него. Ну а дальше меня весьма лихо раскрутили. Вот ведь психологи, екарный бабай! И ведь что характерно — «тихушники» уже сейчас более-менее могут представить себе положение России, которое сложилось в моей параллели. Блин, одно слово — профи! Ладно, теперь моя очередь. Улыбнувшись спокойно глядящему на меня Игорю, я ответил:
— У нас на Кавказе за шесть лет две войны было, прежде чем там хоть немного устаканилось, — и, резко переводя разговор в другое русло, спросил: — Только вот, ответь, почему ты мне ударник отдал?
К чести Прядилина надо сказать: поняв, что клиент соскочил, он не стал дергаться или настаивать на продолжении своей игры. В общем, как говорят японцы — «лицо не потерял», лишь хитро прищурился, переглянулся с Валеркой и после паузы ответил:
— А зачем надо было обострять отношения с потенциальным союзником?
Я усомнился:
— Но ведь вы тогда еще не могли знать — с союзником или нет. Да и сейчас тоже…
— Ну почему же? Вот если бы ты, под каким-либо предлогом попытался уничтожить Артура, тогда бы у нас совсем другой разговор получился. Но сложилось как сложилось. Ты ведь не подозревал, что Жданов наш человек, считая его агентом Бюро. И ты не мог не знать, что этот агент, попав в руки контрразведки Сопротивления, обязательно расскажет, как именно он был расшифрован. А уж особый отдел, несомненно, заинтересуется полной копией «карателя» в рядах подполья. Вывод — собираясь сдать Артура нам, ты сознательно пошел на свое раскрытие. Причины? Они могут быть разные, но совокупность собранных нами предварительных данных позволяет предположить, что ты в гораздо большей степени можешь являться союзником, чем противником.
М-да… высказался парень кучеряво, но в общем-то понятно. Интересно только, какие такие «предварительные данные» они на меня нарыть успели? Хотя чего тут гадать: наверняка переговорили с Ереминым, с Васькой, с тем же Мухиным. Возможно, даже Настене вопросы задавали.
Бли-и-ин! Подумав об ожидающей меня реакции Брусникиной, я поежился. Нет, не зря во время службы слышал от опытных людей присказку, что настоящий боевой офицер в этой жизни не боится никого и ничего, за одним исключением. И это исключение — собственная жена. А я, глупый, тогда хихикал и не понимал всей глубинной мудрости данного высказывания. Настя мне пока не жена, но все же, м-м-м… страшновато. Она у меня барышня резкая и вполне в состоянии устроить крупный наезд за то, что я водил ее за нос и не рассказал о себе правды. И фиг ей докажешь, что собирался все выложить, только обстоятельства помешали…
Хотя, с другой стороны, особисты вовсе не дураки и наверняка опрос проводили под какой-нибудь совершенно невинной легендой. Так что об иномирском происхождении жениха Настька узнает из первых уст. Ну если все нормально срастется…
Так, слегка успокоившись относительно гипотетических семейных разборок, я, пользуясь позитивным настроем собеседников, решил прояснить еще один вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как Артур назвал меня «карателем»:
— Это хорошо, что вы меня за союзника держите. Только вот как же быть относительно здешнего Корнева? Неужели этот мудак, продавшийся Бюро и являющийся моей копией, никак не повлиял на ваше отношение? Ну хотя бы чисто психологически?
Ха. Похоже, Прядилин не был готов к такому повороту. Мухин, тот просто удивился, зато у приезжего тихушника в глазах что-то мигнуло. И это «что-то» позволило мне развить тему:
— Или мой двойник не совсем из Бюро? — Видя непонимание на лицах у собеседников, пояснил более развернуто: — Я сильно сомневаюсь, что вы каким-то образом можете выяснить настоящее имя БОГСовца, так как это весьма и весьма конфиденциальная информация. Настолько конфиденциальная, что ее утечка ставит под угрозу жизнь и безопасность не только сотрудника, но и его родственников. Соответственно, берегут ее пуще глаза. Хотя, готов допустить, что фамилии некоторых вам все-таки известны. Но вот касаемо досье… Нет, кое-какая информация у вас есть, только далеко не на всех служащих Бюро. И теперь сами прикиньте, какова вероятность того, что я окажусь двойником именно того человека, на которого у вас есть не только верные данные ФИО, но и досье, а на досье — «контролька»?..
Я замолк, собираясь выдержать многозначительную паузу, только спрятавший улыбку Прядилин резко поторопил:
— И к чему ты клонишь?
— К тому, что когда Валерий упомянул о метке на досье, меня это сильно царапнуло. Просто я догадываюсь, в каких случаях ставится сигнальная отметка. А вот когда ты упомянул насчет отпечатков пальцев и тестов ДНК, почти все встало на свои места. Ведь я, в СВОЕЙ конторе, тоже — и «пальчики» оставлял, и образцы тканей. Через это проходят все военнослужащие, имеющие отношение к разведке. И если предположить, что здешний Корнев не каратель, а ВАШ человек, то сразу все непонятки находят объяснение. И знание его анкетных данных, и «контролька» на личном деле, и отпечатки пальцев. Я прав?
Игорь хмыкнул:
— Ну, положим, про пальцы и тесты я, может быть, образно выразился. Хотя ход твоих мыслей достаточно интересен. А с другой стороны, не все ли тебе равно?
— Нет! Знаешь, мы с ним не сталкивались, но сама мысль, что твоя копия, практически ты, может предать все самое для тебя дорогое, вызывает такое кипение внутри…
Махнув рукой, я замолк, а внимательно разглядывающий меня Прядилин аккуратно затушил сигарету и ответил:
— Понимаю, но давай этот вопрос пока отложим. До лучших, так сказать, времен.
Так, так, так… интересненько. Если бы я был неправ в своих выкладках, то этот парень просто бы развел руками — дескать, что поделать, если твой двойник стал предателем. Зато ты сам — ого-го! Пришелец и союзник! Но он так не сделал. Почему? Да потому что понимает — нам, возможно, вместе работать, а мой интерес к Корневу-2 никуда не пропадет. Соответственно, рано или поздно я узнаю правду и, если он мне сейчас соврет — выкачу претензию. Только ведь и вот так, с бухты-барахты, сдавать агента смирновцев, внедренного к противнику, Игорь явно не уполномочен. Поэтому и выразился столь обтекаемо. Но, как говорится: умному — достаточно.
И это не может не радовать, а то, честно говоря, мне было очень неуютно от осознания факта, что при некоторых обстоятельствах я могу стать скурвленной сукой. Зато сейчас все встало на свои места и настроение резко повысилось. Настолько, что, не удержавшись, я подмигнул особисту, а он, поняв, что я понял, поджал губы, побарабанил пальцами по столу и опять повернул разговор в неожиданную сторону:
— Слушай, Сергей, вот мы с тобой общаемся, общаемся, а я все никак не пойму — почему ты так настаиваешь на присутствии Еремина? Зачем тебе это надо?
Я пожал плечами:
— Павел Викторович приедет, на все вопросы отвечу. В том числе и на этот. А сейчас — извини… И вообще — у меня есть предложение: завтра, чую, будет очень насыщенный день, а время — за полночь. Так что, может, пора закругляться?
Прядилин, выдохнув сквозь сжатые зубы, оценил непреклонное выражение на моей физиономии и вынужден был согласиться. Единственно, перед отправкой на боковую обговорили, что именно скажем остальным ребятам, да я для себя прояснил непонятку, касающуюся странного поведения Артура. Спрашивается, зачем он вскочил, когда мы его уже вязать собрались? Но чекисты объяснили ситуацию просто: парень, поняв, что я его собираюсь сдать особистам, решил не усугублять ситуацию и сразу обозначить свою принадлежность к контрразведке Сопротивления. Видно, опасался, что ему, еще до того, как он хоть что-то успеет объяснить, грубые «вымпеловцы» в процессе «пеленания» почки опустят. Только этот торопыга не учел моего взвинченного состояния…
