Юрий Валин - Запах снега
Долго в доме разведчики не выдержали, кашляя и отплевываясь, вывалились на свежий воздух.
— Вот так бабка, — вытирая слезящиеся глаза, прохрипел Ёха. — Четверых уделала. Такой старушке только попадись под руку.
Лит промолчал, умываясь снегом.
— Значит, она их порешила, а потом сидела над мертвецами, любовалась, — азартно соображал северянин. — Вот это нервы. Выпытывала из мертвецов что-то? Некромантия, а, брат?
— Некроманты не такие, — пробурчал Лит. — У одного мертвяка, ты видел, рот наглухо воском залит. Уж какие тут допросы? Скорее наоборот.
— Жуть, — Ёха покосился на дверь. — Так чего она от них хотела?
— Ты стол с веревками видел? Думаешь, она хозяев приматывала?
— Да тут и без дедуктивного метода ясно — сперва наоборот. Сперва покуражились над теткой. Вот выродки. «Крестовые» — чего от них еще ждать? Ну, она в долгу не осталась. У вас что за подобный самосуд положено?
— Не знаю. Пошли в хлев заглянем.
Ёха гладил вороную кобылу по шее. Остальные три лошади, застоявшиеся и истосковавшиеся по человеческой ласке, тоже тянулись.
— Выходит, лошадей баба-яга жалела? И поила и овса подсыпала, — огорчено сказал северянин. — И что делается? Люди к людям хуже волков относятся, а скотину берегут.
— Скотина тебя на столе растягивать не будет. Собственно, и волки попросту сожрут, без изысков. Не люблю я людей, — признался Лит.
— Люди разные бывают. Нравы здесь средневековые. Образования и классовой сознательности катастрофически не хватает. И пролетарская прослойка тонковата.
— Да не гони ты с этой прослойкой. Лошадей будем брать или нет?
— А как же?! Что ж им пропадать здесь, в мракобесном колдовстве? Вообще-то, я бы и сапоги подобрал…
— И не думай! В жизни не отмоешь. Хватит моего запашка.
— Тоже, гордый какой, — проворчал Ёха, но упорствовать не стал, — видно, и ему не хотелось возвращаться в страшный дом.
С лошадьми северянин сдружился мигом, лишь крупный саврасый мерин нервничал и рыл копытами грязную солому. Лит поглядывал на зверя с недоверием, послушно вытаскивал на воздух сбрую и мешки с овсом. Ёха суетился вокруг саней — доверия старенький экипаж не вызывал. Воз, оставшийся в сарае, выглядел куда как солиднее, но на нем, понятно, по снегу не сунешься.
— Доедем, — заверил Ёха. — Посыплются сани — подремонтируем. Руки у меня есть, да и ты топор не только для вырубки пустых голов носишь. Доедем, точно говорю.
Запряженные кобылки, вороная и каурая, нетерпеливо переминались. Нервного мерина и его спокойного собрата Ёха привязал сзади. На санях громоздились мешки и седла, — бросать что-то из сбруи северянин категорически отказался, — сказал, что и так сбруя жидкая, дикарская, и вообще ее натуральные троглодиты делали.
— Мы на грабителей похожи, — неуверенно сказал Лит. — На грабителей и конокрадов.
— Никаких не грабителей, — возмутился Ёха. — Я лошадок новому хозяину перегоняю, а ты попутчик. За компанию тебя взял, по дружбе.
— Благодарствую. А если знакомцы настоящих хозяев встретятся?
— Вряд ли. Ну, а если встретятся, придется их к хозяевам отправить. Пусть вместе воняют.
— Все-то у тебя продумано, — с горечью заметил Лит.
— Не трясись. Смелость города берет. А нам ничего брать не нужно. Просто сиди себе, да по сторонам глазей. Мигом докатим.
Сидеть, облокотившись о мешок, было удобно. Лит смотрел на отдаляющиеся ворота, вроде на миг отвел взгляд — всё, никакого хутора, лишь ели над оврагом торчат.
Ёха тоже обернулся:
— Действует? Цены такой маскировке нету. Только с ведьмами связываться — себе вредить. Встречал я парочку девиц, хоть и помоложе этой карги, но тоже…
— Что тоже?
— Вырваться тоже нелегко, — туманно пояснил северянин и подбодрил лошадок.
Проехали уже полдороги до города. Прав Ёха — на санях катить, это не пешком ходить. Знающий он парень. Нужно тоже подучиться. Боги позволят, свою упряжку можно завести. Совсем иная работа пойдет. И ничего такого невозможного в подобной задумке нет.
Лит краем глаза успел заметить что-то промелькнувшее у обочины.
— Стой!
— Что такое? — Ёха придержал лошадей.
Лит скатился с саней, пробежал по истоптанной копытами дороге. На обочине лежал тощий заплечный мешок. Лит стряхнул с находки снег, — и кому это пришло в голову добром разбрасываться?
— Что там? — крикнул Ёха.
Лит показал мешок.
— А внутри что? — поинтересовался нетерпеливый северянин.
Внутри оказалась краюха черствого хлеба, неровно то ли отрезанный, то ли отгрызенный кусок окорока, светлые полосы драного тряпья и вполне хороший, чуть изогнутый нож.
Литу мгновенно стало жутко:
— Ведьмин мешок!
— С чего ты взял? — удивился Ёха. — Тут еще кто-то после нас проезжал, видишь следы копыт? Верховые, наверное, и потеряли.
— Ты на те следы посмотри, — Лит ткнул за дорогу.
— Теперь вижу, — пробормотал Ёха. — Только что их не было, а? Опять морок?
Лит кивнул, опять ведьма глаза отводила. Только теперь слабенько. Силу теряет? Вон там, у обочины, вроде как на снег повалилась. Потом ушла в лес. Вышла уже дальше, — следы неровные, — шатало ее, что ли? За мешком не вернулась. Путников опасается?
— Слушай, она где-то здесь, — дрогнувшим голосом прошептал Ёха. — Поехали, а? Да ты брось мешок, нужен он нам, что ли?
— Поехали. Мешок возьмем. Она его сама оставила. В обиде не будет.
Ёха поспешно ухватил вожжи.
— Да ты не дергайся. Не будет она за нами гоняться, — пробормотал Лит. — И вообще, что ж ты, боец бесстрашный, какой-то старухи боишься?
— Я не боюсь того, с чем схватиться можно, — оправдался Ёха. — А тут как воевать, если не видишь? Мне, знаешь ли, слепота не в радость.
— Тогда вперед смотри, и не озирайся, — посоветовал Лит. — Видишь, несет кого-то.
— Лишь бы не еще одну бабу-ягу, — пробормотал северянин.
На ведьм всадники похожи не были. Трое мужчин, один в плаще паломника с видимым даже издали крестом-решеткой.
— Вот не было печали, — процедил Ёха, усаживаясь поудобнее, и подвигая локтем рукоять меча.
— Эй, стой, селяне! — издали заорал крестоносный.
— Ёха, лучше я буду разговаривать, — шепотом предупредил Лит, и во весь голос ответил: — Стоим ваша милость! Не чаяли в глуши слуг Светлого встретить!
— Во славу Светлого! — рявкнул всадник. — Кто такие будете?
— Из Фурки, ваша милость. В кожевенной лавке трудимся. Вот, лошадей послали забрать. Хозяин осенью давал родственникам. Теперь взад забрали, стало быть. Кожи возить надобно.
— Благостен труд смиренный, — пробурчал всадник, пристально разглядывая сидящих в санях.
— Ибо сказано Светлым: «Не убоится тот, кто смиренно и в трудах бытие свое измышлял. Ждет Светлый в чертогах высоких…» — с глупой улыбкой ответил Лит.
— Знаешь закон, Светлый доволен будет, — одобрил всадник. — Раз местный, скажи, как нам к Выселкам выехать? Эта дорога или другая?
— А как же, эта и есть. Вон туда, подальше проехать, и на месте будете.
— Ездили мы дальше, — злобно сказал второй всадник, заросший рыжей короткой бородой. — Там кроме развалюхи ничего и нет. Нам хутор нужен. Там нас знакомые ждут.
— Так вам Новые Выселки нужны! — обрадовался Лит. — То по дороге на Тинтадж. За город выедете, там пряменько поворот налево, потом еще налево. Поворот неприметный, а так все прямо, только чуть левее нужно брать. Рукой подать. А здесь Старые Выселки. Есть еще Луговые Выселки, так те по дороге на Дубник…
— Демоны вас здесь раздери, — крестоносный выругался, разворачивая коня. — Сплошь Выселки. Придумать ничего получше не могли? Еще городом назвались.
— Со старины так повелось, — сочувственно сказал Лит. — Сами путаемся.
— Поехали, — приказал крестоносный спутникам. Узконосый всадник, почему-то особенно пристально разглядывающий Лита, хотел что-то сказать, но предводитель уже ударил каблуками коня.
— Здоров ты врать, — сказал Ёха, глядя вслед верховым. — Наплел мигом.
— Чего я врал? — Лит пожал плечами. — Луговые Выселки действительно имеются. Отчего не быть Старым и Новым? Фурка, все-таки не деревня какая-то.
— Ну да, — Ёха хихикнул. — «Всё прямо и прямо, только левее держать нужно». Ух и разозлятся, когда допрут. Я бы их порубил, да и дело с концом.
— Еще не поздно, — пробормотал Лит. — Возвращаются. Что-то быстро доперли.
Всадники возвращались рысью.
— Эй, длинный, — еще издали крикнул крестоносный. — А ты сам-то откуда будешь? Что-то ты нам знакомым кажешься.
— Я кожевеннику помогаю, — сказал Лит. — А раньше в лесу работал. С вашими, что Светлому верят, не раз встречался. Интересные люди, это да.
— Ты нам зубы не заговаривай, — резко сказал узконосый. — Топор где взял? У моего дружка такой был. Очень он им гордился.
