Нерушимый 10 (СИ) - Ратманов Денис
Гости снова переглянулись.
— Ладно, — проговорил Кокорин, поднимаясь. — Спокойной ночи.
Я посмотрел на Микроба. Эх, Федор, тебе-то зачем эти дрязги? Микроб поймал мой взгляд и пожал плечами: а я что, я ничего, и не собираюсь интриговать, это так.
Ну, буду надеяться.
Когда улегся, стоило сомкнуть веки, и перед глазами мелькала нарезка кадров из игры, ревел стадион. Накатывала радость и мешала спать. Но в конце концов усталость победила адреналин.
Разбудили меня крики в коридоре, причем это была не просто перекличка. Случилось что-то скверное, дурное предчувствие разлилось холодом по спине. Наспех одевшись, я высунулся в коридор, где пробегал встревоженный Тихонов.
— Что случилось? — спросил я.
— Коровьев траванулся, — ненадолго остановившись, ответил он. — Все-таки нажрались какой-то дряни.
— Что с ним? — спросил я.
— Блюет, понос. Но другое меня настораживает: у него зрение падает, жалуется на туман в глазах.
«Метиловый спирт» — пришла первая мысль, но я сразу отмел ее: стоит хлебнуть шампанского, и оно сработает как антидот. Да и откуда тут взяться техническому спирту?
— Может, морепродукты не пошли? — предположил я, — такое часто бывает.
— Совсем хреново ему. Туман в глазах откуда? Ты бы его видел!
— Где он?
— Доставили в больницу, промывание желудка и все прочее. Берут анализы. Дай бог, к полуфиналу оклемается.
Интуиция подсказывала, что дело не в морепродуктах, пусть и очень хотелось в это верить.
Глава 22
Ошибка
Отравлению Коровьева особого значения не придали, пошумели немного и утихли. Подумали, что возникла реакция на какой-то белок, повара-то наши, продукты проверяются перед готовкой — во избежание эксцессов. Тем более существовала опасность, что местные попытаются нас нейтрализовать таким вот способом.
Ну а Коровьев… Кто из нас не травился арбузом? День понос и рвота, два дня слабость — и снова в строю. До полуфинала целая неделя, к этому времени наш лучший защитник придет в норму, и его можно выпускать в поле. Версию, что это диверсия, никто не рассматривал: да, Коровьев — отличный защитник, но, если команда лишится его, потеря не будет фатальной.
Гораздо больше мы потеряем без капитана, Денисова. И вообще катастрофа, если что-то случится со мной, все-таки Максат уступает мне и Игорю.
Но мы с Денисовым в строю. Значит, имеет место случайность.
На всякий случай нагнали местных спецов брать мазки у кухонных работников: вдруг кто-то подцепил инфекцию и стал носителем инфекции.
Врач-суггестор побеседовал с соседями Коровьева по столу: Джикией и Русланом Топчи — надо было узнать, что такого особенного ел отравившийся. Ну не с пола же он продукты поднимал, не по мусоркам же лазал! Однако никто ничего особенного вспомнить не смог.
Сегодня у нас планировался день отдыха, и Кокорин продолжал праздновать, компанию ему составил жизнерадостный Сэм, они так и ходили парой. Денисов косился неодобрительно, тренеры никого не трогали, потому что парни заслужили, можно расслабиться.
Дабы перестраховаться, на завтрак не было никаких изысков: творожная запеканка, яйца, омлет, сыр — на выбор. То есть то, чем отравиться в принципе невозможно.
Эйфория немного схлынула, и меня больше заботили две сегодняшние игры: Швеция — Уругвай в пять вечера и Ирландия — Италия в девять. После этого станет ясно, с кем мы будем играть в полуфинале, четырнадцатого июля в Сиэтле.
Швеция и Уругвай были равны, и тут пятьдесят на пятьдесят. Обеим командам повезло, что они играют друг с другом, иначе шансов было бы меньше.
А вот Ирландии не подфартило. Итальянцы считались фаворитами. Но этот мундиаль богат сюрпризами, и прогнозы делать я не рискнул бы. Взять хотя бы сборную СССР, разгромившую англичан! Ну чем не чудо?
После завтрака я засел перед «плазмой», нашел спортивный канал. Практически все разговоры были о чемпионате мира. Показывали гуляния на улицах городов, принимающих футболистов. Пока их было четыре, потом останется два, куда стекутся все желающие, и на улицах будет пестро от флагов разных стран. И в конце концов все съедутся в Лос-Анджелес, где будет проводиться финал.
О нас говорили вчера, сегодня строили прогнозы будущих матчей, показывали, как готовятся команды. В общем ничего интересного. До сих пор казалось, финал — что-то недосягаемое, далекое, что случится не со мной. Стоило подумать, что я — на воротах! — и сердце пропускало удар. И если раньше были сомнения, что из одной восьмой выползем, то сейчас посещали дерзкие мысли — ну а вдруг и полуфинал будет за нами? А там и до абсолютной победы…
Но почему-то казалось, что мысли об абсолютной победе… слишком громкие, что ли. Настолько громкие, что могут отпугнуть удачу, а без нее нам никак.
А еще выяснилось, что мы не знаем, куда девать свободное время. В Союзе все залипали бы в Комсети, читали бы, что о нас пишут, здесь же доступа в Интернет не было, и парни скучали, ходили друг к другу в гости. А я не мог дождаться вечернего сеанса связи, когда я наконец увижу Рину. Сегодня он аж в десять вечера, в Москве в это время восемь утра.
Как же несправедливо, что мы в такой момент на разных концах земли! Когда Рина ложится спать, я просыпаюсь.
Вчера по понятным причинам мы ни с кем не созванивались, общались с фанатами, потому все перенесли на сегодня. Представляю, как Рина вчера радовалась! Только бы рожать не начала до срока. Читал, что многие дети, рожденные на восьмом месяце беременности, часто умирают из-за то, что по непонятной причине не начинают дышать. Даже у семимесячных малышей шансов больше.
В полдень, перед обедом, нас снова собрали в конференц-зале, причина была неясна. Но, судя по хитрому прищуру Валерия Кузьмича — нас ждал приятный сюрприз.
Когда мы расселись, Курбан Бекиеч включил экран, откуда нам мило улыбнулась… Ольга Сапова! Та самая девушка из Бургаса, что взяла интервью у Сэма и Микроба и сделала себе имя. И вот она телезвезда! И не узнать в этой красотке ту девчонку!
К ней вышел молодой человек, похожий на Тома Круза, и сказал, белозубо улыбаясь:
— Дорогие телезрители!
— Для вас работает «Футбольный обозреватель», — подхватила Ольга звонким голосом. — Я — Ольга Сапова и мой коллега Андрей Фёдоров. Мы работаем для вас до тех пор, пока наша сборная остается на чемпионате мира!
— Четвертьфинал позади! — приятным баритоном сказал Андрей. — Впереди у наших футболистов финал!
— Ты хотел сказать «полуфинал», — поправила его Ольга.
— И он тоже, — отмахнулся ведущий. — Ты видела игру⁈ Столько драйва! У меня нет сомнений, что наши выйдут в финал.
— Парни, спасибо вам за эмоции! — Ольга приложила руку к груди. — Мы с вами! Смотрим, поддерживаем! У всех у нас свои любимчики.
— Я восхищаюсь игрой Александра Кокорина. Вот где профессионал наивысшего класса. — Он обратился к Ольге. — Признавайся, кого ты считаешь лучшим футболистом?
— Фёдора Хотеева! Сверхновая звезда на футбольном небосклоне. Месси и Роналду в одном лице.
Я скосил глаза на Микроба, сидящего рядом. Он вытянул шею, лицо покрылось красными пятнами, минута — и он пунцовый, казалось, выключи свет — уши будут светиться. Пожалуй, это самое необычное и яркое признание… пусть не в любви — в симпатии, которое я видел. И ведь как непринужденно вышло!
Сэм, сидевший по другую сторону от Микроба, заорал:
— Епта, это ж твоя Оля!
Остальные про Микроба и Ольгу ничего не знали и не обратили внимания на возглас Самата.
— Давайте посмотрим, как празднуют наши соотечественники!
Пошла нарезка: крупными буквами — название города, потом — центральная площадь, где установили экраны, и вокруг собралась толпа, больше, чем на Первомай, несмотря на то, что ночь. Нашим людям устроили свой мундиаль, а мы подарили им праздник. Потом камера выхватывала отдельные лица: девушка со слезами радости, обнимающиеся и орущие подростки, старушка, усатый мужчина. А после — привет от болельщиков любимому футболисту и теплые слова.
