Рычаг локтя (СИ) - Тыналин Алим

Дядя Федор помолчал, о чем-то задумавшись. А потом вдруг улыбнулся — так по-доброму, как никогда раньше.

— Я вот помню, в мое время случай один был. Тоже на соревнованиях, — начал он, щурясь от нахлынувших воспоминаний. — Приятель мой закадычный, Генка Свиридов, в финал вышел. А супротив него — друган армейский, еще с учебки. Сошлись, значит. И так Генке хреново было — против своих биться! Думал — не смогу, рука не поднимется.

Я слушал, глядя на тренера. Надо же, и у дяди Федора такое бывало! Выбор меж дружбой и долгом. Меж личным и важным.

— И что же он? Твой Генка? — спросил я, боясь спугнуть откровение. — Что решил?

— А что? Вышел и отбился! — хмыкнул тренер. — Понял, значит, что тут, на ковре — нет ни друзей, ни врагов. Есть только ты, твое мастерство и твоя честь. И Родину не подвел, и дружбу сохранил. После схватки первый руку армейцу пожал.

Действительно, это верно — на ковре ты наедине с собой. И только от тебя зависит, каким выйдешь с него. Победителем или побежденным.

— А еще случай был, — продолжал меж тем дядя Федор. — У меня самого. Влюбился я по молодости, да так сильно, что света белого не видел. Думал — все, пропал! И тренировки побоку, и режим. Какое там — одна зазноба в башке!

Я невольно улыбнулся. Надо же, и железный дядя Федя когда-то туго соображал! Прямо как я сейчас. С Олей ли, с Аней.

— Ну и чем кончилось-то? — не утерпел я. Хотя и так все понятно. — Бросил спорт? Женился?

Тренер расхохотался, хлопнув себя по колену.

— Ох, Витек, наивная ты душа! Конечно, нет. Поплакал, пострадал — а потом взял себя в руки. Понял, что для меня главное. Не в бабах счастье, а в деле своем. В борьбе, в учениках. Вот за то и держись, за суть свою. А девки… Что ж, и на них время найдется. Коль любит — подождет!

Я кивнул. Ответ всегда самый простой, лежит на поверхности. В том, что мне всего дороже. В самбо, в долге, в правде своей.

— Спасибо, дядь Федь, — пробормотал я. Действительно, благодарен за откровенность. Раньше такое за стариком не наблюдалось. — Я, кажется, понял. Про главное-то. Оно ведь всегда с тобой, да? Никуда не денется.

— Истинно так, Витюша, — кивнул старик, прищурившись. — Ты вот что. Ты давай, голову не вешай. Чай, не красна девица. Соберись, настройся. Скоро опять на ковер. Там уж не робей, борись до последнего! А с остальным разберешься. Духу тебе не занимать.

С этими словами он встал, похлопал меня по плечу. А я остался сидеть.

Глава 23

Сидел, само собой, недолго. Вернее сказать, недолго думал о словах дяди Феди.

Ведь там, внизу, теперь выпала очередь выступать одноклубнику Артему Звеньеву. Его соперником оказался мощный, резкий, неудобный Султан Туркиев из Сухуми. Парень, который, говорят, победил на первенстве юниоров страны. Очень сильный борец.

Борцы стояли друг против друга в центре ковра, готовясь к решающей схватке. Оба под стать друг другу — рослые, широкоплечие, с мощными руками и бычьими шеями. Но если Звеньев светловолосый и голубоглазый, с правильными чертами лица, то смуглый Туркиев щеголял иссиня-черной шевелюрой и носом с горбинкой, выдававшим его кавказское происхождение.

Схватка началась без разведки. Туркиев сразу пошел в атаку, пытаясь ошеломить и смять Артема мощными, жесткими бросками. Но не тут-то было! Звеньев и сам был мастером внезапных контратак. Увернувшись от захвата, он молниеносно зашел за спину соперника и перевел того в партер. Султан тут же попытался высвободиться, но Артем железной хваткой сковал его руки, заставляя носом пахать ковер.

— Давай, дожимай его! — крикнул, кажется, Суслик. В зале и без того стоял непрерывный гул, трибуны шумели. — Работай, Тема!

Туркиеву удалось вывернуться и разорвать захват. Он вскочил на ноги и с разбегу бросился на Артема, целя того в ноги. Звеньев среагировал мгновенно — контратаковал, с силой рванув соперника за руку и заставляя того потерять равновесие. Туркиев чуть было не улетел через себя, но удержал равновесие.

Едва встав, он тут же ринулся в атаку. Заняв правую стойку, он левой рукой захватил куртку Звеньева под правым локтем, а правой — ухватился за его спину из-под левой руки. Классическая позиция для броска через бедро. Неужели Артем попадется на столь очевидный прием?

Но приятель в последнее время неплохо прокачал технику. Он мгновенно разгадал замысел соперника. Стоило Туркиеву начать поворот влево и перенести вес на левую ногу для подсада голенью, как Артем резко разорвал захват, отшагнул назад и влево, и сам перехватил правую руку Султана на замок. Теперь уже Звеньев доминировал в стойке, заставив соперника немедля перейти в глухую оборону.

Туркиев явно растерялся, не ожидав такого молниеносного контрприема. Он попытался высвободить руку, но тщетно — Артем держал ее железной хваткой, продолжая теснить соперника к краю ковра.

В какой-то миг Султан дрогнул, потерял равновесие. Опять чуть не улетел, но в последний момент высвободился. И не только высвободился, но и атаковал сам.

Не успел я и глазом моргнуть, как Туркиев, сделав широкий шаг левой ногой вперед, бросил корпус навстречу Звеньеву и стал стремительно опускаться на левое колено. Его правая нога, выписав молниеносную дугу, метила Артему под правую пятку — вот-вот достанет, и тогда моему другу несдобровать.

Но Звеньев и сам был мастером молниеносных уходов и контратак. Едва заметив начало броска, он резко отшагнул правой ногой назад и влево, пропуская стрелу атаки Туркиева мимо себя. И тут же, пользуясь моментом, когда соперник потерял равновесие, сам шагнул вперед, захватывая правой рукой одежду Султана на спине.

Туркиев, почувствовав подвох, попытался высвободиться. Перехватив руку соперника, Звеньев с силой дернул его на себя, одновременно выгибаясь назад и падая на спину. Туркиев, увлекаемый инерцией броска, полетел через Артема кувырком, но опять сумел приземлиться на руки, избежав падения. Какой он изворотливый для своего веса, надо же.

Впрочем, падение не далось ему просто так. Пошатываясь, Туркиев поднялся с ковра после очередного броска Звеньева.

Видно, что силы его на исходе. Но Султан не желал сдаваться без боя. Пружинисто переступая ногами, он вышел в центр ковра, вскинул руки в защитной стойке. Артем последовал за ним, взял захват за отвороты куртки под локтями.

Несколько секунд они топтались на месте, примериваясь друг к другу, будто в старинном танце. А затем Звеньев взорвался движением. Подпрыгнул, всем корпусом рванулся вперед, будто норовя запрыгнуть на Туркиева верхом. Тот попытался отшагнуть, сбросить Артема с себя, но тщетно. Звеньев намертво вцепился ногами в его торс, увлекая в падение на ковер.

Они рухнули вместе, Артем спиной вниз, Туркиев — лицом на него. Но не успел Султан и глазом моргнуть, как Звеньев, извернувшись, схватил его за пятки — левой рукой правую, правой левую. А правой стопой с силой уперся ему в грудь, отталкиваясь и выгибая спину дугой.

Рывок руками, толчок ногой, Туркиева будто катапультой подбросило в воздух! Он взлетел, беспомощно размахивая руками, кувыркнулся через голову и тяжело грянулся на спину у самого края ковра.

Зрители охнули. Звеньев, все еще держа Султана за пятки, плавно поднялся сам и потянул его ноги на себя.

Туркиев сдавленно вскрикнул и забился, пытаясь освободиться. Но кто ж ему даст! Артем с силой завернул его правую стопу, продавливая и выворачивая ее наружу. Пятка Туркиева оказалась зажатой подмышкой Звеньева. Классический рычаг для ущемления ахиллова сухожилия.

Лицо Султана исказилось гримасой нестерпимой боли. Еще миг, и он не выдержал, хлопнул ладонью по ковру, сигнализируя о сдаче. Артем тут же отпустил ногу соперника и поднялся, вскидывая руки в победном жесте.

Зрители взорвались овациями. Я, тоже заорал. В руках я бессознательно скомкал полотенце, на лбу выступила испарина. Эмоции зашкаливали. Звеньев выступил отлично. Он уже забрался так высоко, как не забирался до этого.