СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ) - Киршин Павел

— Я узнаю это место. — Неожиданно, Виктор сообщил хорошую новость. — Где-то через два километра будет телефонная будка, сможем позвонить отцу.

Ага, вижу, только тут не два, а все три километра будет. Когда, наконец-то, дошли, и Витя начал дозваниваться до своего дома, а я уже подумывал, что всё позади, на границе моего восприятия, показались преследователи с собаками. — Лёня, мы так не оторвёмся от них, у них собаки, бери Дениса и иди им навстречу. Я считаю, что их обманули, наврали, что мы враги, вот они и злобствуют. Покажешь им документы и требуй начальство. — Предложил идею, поглядывая на гэбэшника. — Но сам понимаешь – это небезопасно.

Леонид задумался. Тем временем Виктор дозвонился до дома и разговаривал с мамой, выясняя, где сейчас находится Аристарх Абросиевич.

— Хорошо, но ведь они всё равно будут продолжать вас искать. — Лёня согласился, но ещё сомневался. Под удивлённым взглядом Сиверцева достал из кармана ватника стыренную в вагоне перечницу. — Разотри с папиросами и посыпай по дороге.

Для связи, Данилин оставил ему номер родителей, мы обнялись, и они пошли по нашим следам обратно, засеивая снег перчёным табаком.

Опять бежим. Упирающегося майора держат под руки Евгений с Виктором, а я помогаю бежать эмигранту, у него до сих пор ноги синие от побоев. На бегу Витя рассказывал, что отец вторую неделю не ночует дома и мать пообещала связаться с ним сама, в назначенное ей место, из школы за нами приедет машина, а мы должны будем ждать рядом.

— Т-туф-ф ‐ т-туф-ф. — Прозвучали выстрелы. Успокоил ребят, сказав, что это были предупредительные в воздух.

***

Побрившись, крепкий, с лобастой головой, украшенной глубокими залысинами, сороколетний мужчина смотрел на себя в зеркало. На спинке рядом стоящего стула его дожидался китель майора НКВД. Раздавшийся стук в дверь, отвлёк мужчину от мыслей о чересчур прытком юноше. — Входи. — Пригласил он своего бывшего наставника. — Чай будешь?

Доставая из кармана бутылку дорогого коньяка, гость отказался. — Нет, у нас есть повод отметить, доставай стаканы, Петя. — Пояснил он, отвинчивая пробку. — Лаврентий на девять вызвал твоего шефа.

Майор взяв протянутую ему бутылку, набулькал поровну в два стакана и протянул один другу. — Так в чём повод? Он часто с ним общается.

— Давай, за нас, за нашу дружбу. — Гость предложил тост и проследил, как содержимое стакана исчезает в рту хозяина квартиры. — Извини, но повод – это ты, Петя. — Неторопливо, гость вытащил стакан из сжатой в судороге руки Петра Ильича и пошёл к раковине, чтобы прополоскать. Супруга у мужчины была любительницей чистоты и не терпела грязной посуды в доме, а он уважал её мнение. Спрятав коньячную бутылку обратно в карман, гость достал фляжку с бензином и тщательно разбрызгал её содержимое вокруг трупа, стараясь попасть на мебель. В зрачках отразилось пламя от вспыхнувшей спички. — Жаль. — Мужчина покачал головой и уронил спичку на тело.

Глава 23

Под ногами хрустело и хлюпало снежное крошево. Взявшись за чугунные перила перегнулся выглядывая внизу раннего рыбака.

— Здесь рыбы нет!

Пожилой москвич, пробивающий пешнёй лунку во льду, испуганно замер.

— Э-эй, я тут! Гражданин, здесь рыбы нет! Вся рыба вон у той излучины! — Повторил, когда пенсионер поднял голову вверх и увидел меня на мосту.

— Тьфу. Бисовы ГэПэУ, уже и рыбу под контроль взяли. — Бурчал себе под нос любитель подлёдного лова, поковыляв в указанном направлении. — При царе-батюшке такого не было.

На вопросительный взгляд Лобанова пожал плечами. — Чего? Доброе дело хотел сделать.

***

Я находился в подвале Лубянки. Сидел по центру тесной камеры, скованный по рукам и ногам наручниками и, вдобавок, привязаный к металлическому стулу.

— Так вот ты какой попаданец. Ну, и из какого же ты года? — Спрашивал Лаврентий Павлович, прохаживаясь за моей спиной. — Давай, начинай учить нас, как правильно воевать надо. Спасай страну сидя на диване.

Растерянный, лишённый своих способностей, крутился на стуле, пытаясь обернуться и посмотреть, чем таким звенящим Берия гремит на длинном столе.

— И что вы всё лезете к нам и лезете, чего вам не сидится в своём будущем...

Звук казался очень знакомым и всё в моём сознании кричало, что главный энкавэдэшник перебирает инструменты для пыток, но я упорно пытался вспомнить, где ещё мог слышать этот дребезжащий звон.

— Вставай! Коля! — Лаврентий вдруг схватил меня за плечи и стал трясти. Я открыл глаза и увидел лицо, склонившегося надо мной, Евгения. — Вставай, за нами машина пришла. Хватит дрыхнуть.

Присланная за нами полуторка, дожидалась у спуска в бомбоубежище. В кабине крутил головой водитель, вероятно, выискивая Данилина младшего. Увидеть нас он не мог, мы были укрыты от него метровой высоты стеночкой, сложеной из мешков с песком. Это был этакий своеобразный прилавок, на котором предприимчивые букинисты устраивали книжные развалы. Так как тревогу не объявляли, а развалы пока пустовали из-за раннего времени, мы решили воспользоваться ими, как укрытием – рассевшись на мешках, принялись ждать обещанную машину.

Стояла оттепель, к утру температура поднялась с минус трёх до нуля градусов. Вот в тёплой одежде меня и разморило, притулился к широкой спине Лобанова и умудрился заснуть. Провёдя руками по заспанному лицу, удовлетворённо посмотрел на проезжавший по улице полупустой трамвай. Точно, именно его звон слышал в этом странном кошмаре.

Неразговорчивый водила даже не стал вылезать из кабины, когда Витя показал ему свои "корочки", лишь проследил цепким взглядом, как мы все забираемся в кузов. Часа полтора тряслись на сырых досках и вот въезжаем на территорию школы, где нас встречает дежурный по школе и знакомый мне дедуля.

Первым перемахнув через борт, спрыгнул на снег, оправил ватник, бодрым шагом подошёл к встречающим. — Вячеслав Андреевич, доброе утро. — Не отказал себе в удовольствии потроллить преподавателя и охрану на воротах. — Наконец-то у вас дошли руки и вы решили КПП разминировать? Правильно, а то я как-то забыл об этих двух шашках.

— Э-э. Уцы? — Прищурился Ефанов. — Заговорил всё таки?

— Да, Вячеслав Андреевич. В госпитале, где я лежал, хорошие доктора работают, буквально за несколько дней голос вернули.

Обычно сварливый, сегодня старикан был на редкость благодушен, не стал ругаться на глупую шутку, лишь посмеялся вместе со мной над дежурным, который услышал о заминированном КПП. Проводил нас к Аристарху, непринуждённо распрашивая о моём житье-бытье, в ответ щедро делясь бытовыми новостями школы.

Лобанов и Алекс вместе с местными бойцами остались охранять нашего пленника на первом этаже, а мы с Виктором поднялись на верх. Данилин захотел зайти к отцу первым, поздороваться по‐нормальному, всё же они давно не виделись.

— Здравствуй, сынок. — Майор обнял Виктора. — Как я понимаю, матери ты соврал про задание особой важности? Давай, рассказывай, что у тебя случилось, и что это за люди с тобой?

Виктор замялся, не зная с чего начать, и я зашёл в кабинет, решив сделать это за него.

— Доброе утро, товарищ майор.

— Ты?!

М-да. Цирк да и только. Ему уже доложили обо мне с КП, но, почему-то, Аристарх разыгрывает из себя клоуна, делая удивлённый вид.

— Товарищ майор, простите, что помешал, но наше дело действительно государственной важности и не терпит промедления.

***

Забрав из привокзального отделения задержанных Леонида с Денисом, кортеж из трёх легковых автомобилей из правительственного гаража и двух грузовиков с бойцами из комендатуры Москвского кремля двинулся в сторону Лубянки. Рядом со мной, на заднем сиденье блиндированного Паккарда, сидел присланный Берией капитан НКВД Фокин. Преданный служака и аккуратист, действующий строго в соответствии с уставом.

— Николай, обязательно было лезть в драку с милиционерами? Ну дали твоим друзьям разок в зубы, что в этом такого? — Капитан переживал за инцидент в линейном отделе. — А в школе? Почему ты поступил так опрометчиво. Зачем вышел до проверки наших документов. Разве можно так безответственно относиться к своей безопасности? — Строгий тон Фокина был под стать его внешнему виду.