Фарцовщик: все деньги мира. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим

Сначала я внимательно слушал доклады. Потом заскучал. Отчеты по работе комсомольцев.

Стройка, лекции, заседания. Исправления загулявших товарищей. Наставление на путь истинный. Всякая всячина.

— А теперь очередь нашего инициативного товарища, — сказал председатель. — Виктор Орлов, прошу вас.

Ага, вот и мой черед. Мне уже доводилось выступать перед публикой. В прошлой жизни.

Тут главное — настрой. Надо представить, что они должны мне штуку баксов. Каждый. И все их возражения — это чтобы не отдавать долг. А поскольку я люблю деньги, то подключался изо всех сил.

— Спасибо за приглашение, товарищи, — я вышел на сцену. Встал за трибуну. Доклад держал перед собой. — У меня есть несколько предложений по организации работы с молодежью. Чтобы устранить такое редкое социальное явление, как «фарцовка».

И начал читать доклад. Уложился за десять минут. И видел, что зрители быстро оживились.

Тема их заинтересовала. Предложения тоже. Слишком уж они радикальные.

— У меня все, — я обвел взглядом зал и спросил: — У кого-нибудь вопросы?

Да, вопросов было множество. Зал разделился на два лагеря. Одни против, другие — за. Между прочим, Анохин тоже встал и добавил:

— Я знаю докладчика не так давно. У него интересная репутация. Он и сам, знаете ли, общался с фарцовщиками. Я хочу сказать, что Орлов знает ситуацию не понаслышке. А в свете недавних событий, когда Орлов способствовал поиске одного из главных фарцовщиков в городе, а также помог мне во время рейда и даже спас со своими друзьями, то я склонен поддержать его предложения.

Окончательную точку поставил Олешников.

— Мы тщательно рассмотрим предложенный план мероприятий, — сказал он. Все сразу замолчали. — А сейчас совещание окончено. Товарищ Орлов, я прошу вас пройти со мной. Я хочу ознакомиться с планом более детально.

Глава 23

Орг моменты

Сразу после совещания я пошел за Олешниковым в его кабинет.

Скромно держался позади. Зачем сильно отслеживать? Передо мной рядом с первым секретарем шли еще пятеро человек. Как я понял, помощники и замы первого секретаря.

Еще неподалеку двое комсомольских лидеров. Насколько я помню, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Бурдуков и его зам Кулагин.

Лестницы из мрамора широкие и ослепительно белые. По центру лежат красные ковры с золотистым узором по краям. Светло-коричневые перила из толстых кусков лакированного дерева.

Мы поднялись к лифту. Подошвы ботинок звонко щелкнули по паркету. Теперь надо на пятый этаж.

В просторный лифт набились сразу все, кроме меня. Я не поместился.

Олешников состряпал каменную физиономию. Свита первого секретаря образовала вокруг него почтительный круг. Створки лифта бесшумно закрылись, отрезая небожителей от моего грешного общества.

Я дождался другого лифта. Поднялся наверх. На пятом этаже меня еще два раз проверили на дополнительных КПП. Там стояли вооруженные милиционеры. Они бдительно изучили мой паспорт.

А когда я зашел в огромную приемную, то помощник сразу сказал:

— Орлов, зайдите, пожалуйста. Игорь Николаевич вас ждет.

Остальная свита первого секретаря стояла здесь же. Получается, он зашел и первым делом распорядился пустить только меня. Я улыбнулся, глядя на их кислые рожи и вошел к Олешникову.

Таких огромных кабинетов я еще не видел. Потолок невероятно высокий, тут можно без проблем прыгать на батуте.

Окна в два человеческих роста, на всю стену, от чего весь кабинет залит светом. На широких подоконниках из лакированного дерева можно расставить футбольную команду и играть там чемпионаты мира.

Стены ослепительно белые. На стене за спиной Олешникова висел громадный портрет Брежнева. Вождь изображен со всеми наградами, какие только можно вообразить.

В стене сбоку еще одна дверь. Куда ведет, непонятно. Надо полагать, комната отдыха или запасной выход.

Стол тоже огромный. Вернее, два стола. Один сбоку, овальный, для совещаний, окружен кожаными креслами, выставленными безупречно ровно.

Другой стол, за которым уже сидел Олешников, тоже гигантский. На нем с легкостью мог бы приземлиться авиалайнер. Сбоку у подоконника длинный ряд тумб с разноцветными телефонами.

— Проходи, — сурово молвил хозяин кабинета. Он не глядел на меня, а перелистывал документы в пухлой папке. — Садись.

Я ступил на мягкий пушистый ковер, устилающий паркетный пол. Чуть не утонул в нем. Подошел к столу, отодвинул тяжелый дубовый стул и уселся.

— План хороший, но недостаточный, — все так же сердито добавил Олешников. Я так понимаю, у него такая манера разговаривать с людьми. — Тут надо добавить организационные мероприятия. Вот тут ты пишешь, что надо привлечь самих фарцовщиков в комсомол. Хорошая идея. Только как это сделать? Нужно провести учебу, лекции, слеты молодежи, самые разные мероприятия. Теперь что касается торговли и развития производства. Вот это интересный вариант. Но это требует огромных вложений. Ты уверен, что это можно провести?

Я кивнул. Надо только желание. А остальное приложится. Впрочем, достаточно сначала только обозначить это. А уже потом двигать дальше.

— А почему бы и нет? Зато посчитайте выгоду. Вы видели примерные расчеты? Я вот там предоставил, в приложении. Если получится развить свое производство, то большая часть денег пойдет уже в бюджет. Тех самых денег, которые сейчас крутятся в тени. А там огромные деньги, уж я вас уверяю.

Олешников перелистнул еще несколько страниц. Кивнул, погладил лысеющую голову.

— Ладно, оставь доклад. Я его еще посмотрю. Обсужу с помощниками.

Я решил ковать железо, пока горячо.

— А кстати, с вами можно еще один проект обсудить? Давно над ним раздумывал. Буквально пару минут, — Олешников благосклонно кивнул. Я тут же начал рассказывать дальше: — Я тут на море был летом. Ознакомился с нашим рыболовным хозяйством. И меня осенило. Почему бы не использовать наши огромные запасы для еще большего обеспечения населения рыбой? У нас годовое потребление рыбьего мяса всего шестнадцать кило на взрослого человека. Я смотрел статистику. А мясо — пятьдесят кило на душу населения. Слишком большая разница. А ведь в рыбе громадное количество полезных для организма веществ. У нас народ любит севрюгу, лосося, осетра. А не менее полезные минтай и хек не берут. Хотя за счет потребления более дешевых объектов рыбного промысла можно было бы во многом удовлетворить потребность в мясе.

Олешников сначала смотрел на меня скептически. Потом заинтересовался. Кивнул.

— Да, есть такая рекомендация. «Рыбные» дни в столовых и так далее. Этот вопрос давно прорабатывался. Минрыбхоз в лице товарища Яшкова продвигает этот проект. Вот только там еще оргмоменты надо решить. Там многое пробуксовывает. А так идея хорошая.

Ага, я-то знал, как в реальности провели такой проект. Поэтому тут же предложил:

— А надо изменить подходы в реализации. Я же видел, как там все происходит. Добыча огромная, но рыбу держат на плавбазах. Они ждут неделями, пока их разгрузят. Холодильники и склады затоварены. Не могут продать. Потому что мало спроса. Берут только заводы. Надо использовать зарубежный опыт. Открыть рыбные магазины по всей стране. Большие, просторные, с аквариумами и кафе. С системой самообслуживания, с заказом рыбных блюд и морепродуктов.

Олешников загорелся.

— А ведь Александр Гаврилович предлагал нечто такое. Правда, потом что-то заглохло. Может, стоит переговорить?

Он задумался. Постучал пальцами по столу. Потом взял трубку, сказал:

— Ваня, организуй мне звонок с министром рыбного хозяйства. Ах да, точно. На заседании правительства еще? Значит, через два часа тогда. Ну ладно, держи на контроле.

Он положил трубку и вздохнул.

— Ладно, хорошо. Поговорю с рыбхозом. Посмотрим, что можно сделать.

Я думал, что на этом все, но Олешников отложил папку в сторону и доверительно наклонился ко мне.

— Слушай, а еще. Ты когда к нам зайдешь? Надо опять помочь Веронике с французским. Она такая радостная ходила после твоих уроков. А ты пропал, сразу что-то загрустила. Да и вообще. Приходи в любое время, помогай. Будь, как дома.