Над всей Испанией безоблачное небо (СИ) - Романов Герман Иванович
— А будь вы, адмирал, у нас морским министром, каким бы желали видеть наш флот?
Сталин улыбнулся, вот только вопрос был задан вполне серьезно, какие тут могли быть шутки…
Дахла
— Потеряв Марокко, мы приобрели нашей провинцией Сахару, и теперь она стала действительно испанской.
Франко посмотрел на бескрайнюю гладь Атлантического океана — морской ветерок изрядно смягчал жгучий зной, что шел от раскаленной летним солнцем выжженной пустыни. Свое назначение губернатором огромного, но совершенно безлюдного Рио-де-Оро («Золотая речка») он воспринял стоически — хотя это являлось более чем «почетной ссылкой». И было гораздо лучше «вечного изгнания», и тем более не сравнить с расстрелом, которого генерал заслуживал за военный мятеж два года тому назад.
А так вроде простили президентским декретом и отправили в огромную Западную Сахару, что по своим пространствам в 270 тысяч квадратных километров составляла чуть больше половины территории собственно Испании. Причем под его управлением была самая большая южная провинция, не меньше двух третей от этого обширного края, вытянувшегося на побережье Атлантики на восемьсот километров.
Северной частью Западной Сахары — Сигиет-эль-Хамра, или «Красный ручей» — управлял сейчас генерал Санхурхо, которого Франко тайно презирал, а потому встречался с ним исключительно по делам. А тех было невпроворот, бесконечным потоком шли!
За полтора года его губернаторства население Рио-де-Оро выросло до пятидесяти тысяч испанцев и такого же числа местных берберов. Последних генерал уже привлек на службу в качестве «регулярес», правительство не поскупилось на выплату жалования. Удалось сформировать «табор» стрелков и два эскадрона великолепной конницы — половину от той кавалерии, что имел в своем распоряжении. Под его командование также передали две бандеры «терсио» и батальон регулярной пехоты. Еще имелась терция «гражданской гвардии», из пеших и конных стражников. На территории находились два аэродрома с десятком аэропланов, раз в неделю осуществлялись полеты до Лас-Пальмаса на Канарских островах. Порты оберегали две береговых батареи, прибрежные воды охраняли три патрульных траулера — куда же без флота, если дорог еще не было, одни караванные тропы.
Все вместе составляло едва четыре тысячи офицеров и солдат, не считая моряков — десятая часть от бывшей Африканской армии. Крайне незначительные силы, чтобы отражать постоянные набеги берберов, что приходили из французских владений. На такое наглое поведение сетовать нельзя — колониальные власти еле управляли огромными территориями, на которых всецело правили местные вожди. Вот только вся Западная Сахара перестала быть колонией — испанцев тут проживало уже больше, чем местных кочевников, и поток переселенцев нарастал. Приходилось обустраивать столицу Дахлу, основанную испанцами в 1502 году. Расположенный на мысе, на берегу обширной бухты, с множеством финиковых пальм, город являлся фактически курортом, и Франко надеялся, что со временем он таковым и станет
Кроме того, имелись еще два приморских города — старинный португальский Кабо-Боходор, что появился раньше Дахлы, и основанный в 1920 году самый южный порт с небольшим поселением — Агуэру. И это все, если не считать два десятка распыленных по немногочисленным оазисам уже чисто испанских селений — единственные пригодные для европейцев места среди здешних, совершенно безлюдных пустынь.
Генерал Санхурхо вообще в таком оазисе столицу своей провинции Эль-Аюн сейчас строит, в двадцати километрах от побережья, и добычу фосфатов организует. Достойное занятие для генерала…
— Меня отсюда никогда не выпустят, это место моего вечного заточения, — голос прозвучал совершенно спокойно, Франко свыкся с мыслью, что ему предстоит провести остаток дней в здешних краях. Но на судьбу не роптал, наоборот, генерал радовался, что снова был при деле, занят, а то могли «упрятать» в оазис, а там хоть на луну вой…
Ялта
— Сеньор Сталин, мне трудно вот так сходу отвечать, могу только рассуждать. Новые крейсера и эсминцы вы только начали строить, как и субмарины. Основу флота составляют корабли, заложенные еще пи царях — а потому их можно считать устаревшими. Ваш флот на Балтике заперт в так называемой «маркизовой луже» между Кронштадтом и Петербургом, простите, Ленинградом. В основе там два линкора, как я припоминаю, старой постройки как наши, только размерами побольше, и башни трех орудийные в диаметральной плоскости. Для шведских и старых германских броненосцев это грозный противник, но для этого надо покинуть восточную часть Финского залива, в которой заперта эскадра. А чтобы выйти в Балтийское море, нужно восстановить власть над потерянными прибалтийскими провинциями. Без этого пользы от существования флота не будет — только одни напрасные расходы на содержание и ремонт старых кораблей. И новых кораблей нет резона строить, если только не решить вопрос об аренде передовых баз. Для этой цели подходит архипелаг Моонзунда с Ревелем, и Либава.
Асарола посмотрел на Сталина, тот промолчал, ни один мускул на лице не дрогнул, только трубку курил. Но перехватив взгляд испанца, «вождь» улыбнулся, хитро прищурившись.
— Вы хорошо знаете историю нашего флота, и думаю, о его состоянии осведомлены намного лучше, чем можно представить. Ведь на том же крейсере «Киров» в тридцать шестом году было решено установить не по три орудия в башнях, а всего по два — но каждое в собственной амбразуре. Можете и наших моряков удивить — ведь недаром вы мне письмо два года тому назад написали. Да и русским языком владеете хорошо, адмирал.
— Да, потому я и написал вам письмо, Иосиф Виссарионович, тогда еще предложив обменять корабли на танки. И не только…
— Правильно сделали, адмирал. Вы один из немногих высокопоставленных военных Испании, кто благожелательно относится к нашей стране. Благодаря вам налажена торговля, многие ваши товары оказались нужны. И в своих прогнозах не ошиблись — чем немало меня удивили.
— Знаете, если Гитлера не задавить, он много вреда причинит. Понятно, что Антанта хочет, чтобы фюрер «восточный поход» организовал — оный может быть в союзе с поляками. Но с другой стороны это опасно для самой Германии — она еще не в том состоянии, чтобы решится на такую войну. Так что, война будет вначале на западе.
— Вы не ошиблись, адмирал, ни в одном своем предсказании, — Сталин положил потухшую трубку. — С «Антикоминтерновским пактом» вы не ошиблись. В прошлом году японцы начали большую войну с китайцами, после инцидента у моста Марко Поло, а месяц тому назад у нас с ними был военный конфликт именно у озера Хасан. Гитлер совершил весной аншлюс, и теперь выдвинул условия к Чехословакии по поводу отделения от нее Судетской области. И теперь все может закончиться сговором между Чемберленом, Даладье, Гитлером и Муссолини. Доскональное знание событий, господин адмирал, тут нет гадания на кофейной гуще.
— Мне трудно объяснить, как и почему в моей голове оказалась информация о том, что произошло в мире, — Асарола коснулся пальцем лба, — но 17 июля 1936 года я знал, что мятеж захлестнет всю Испанию, корабли захватят в Эль-Ферроле, а меня 4 августа расстреляют.
— Понятно, и вы тогда проявили энергию и воспользовались знанием, — внимательный взгляд Сталина буквально прожигал, но адмирал его стоически выдержал. Иосиф Виссарионович неожиданно улыбнулся, подняв ладонь — и заговорил доброжелательно.
— Я вам верю, дон Антонио — ведь такое обращение у вас принято. Но почему вы решили войти соглашение именно со мной?
— А с кем еще? В Лондоне и Париже говорить бесполезно — не поймут. С Гитлером и Муссолини? Их войска, вместе с португальцами, помогали генералу Франку, и почти три года бомбили и жгли мою страну при попустительстве Антанты. Только СССР оказал военную помощь, но слишком далеко, и морская блокада. Франция же не стала пропускать оружие, считая, что к власти в Мадриде могут прийти коммунисты.
