Сэй Алек - Нихт капитулирен!
– Поднять перископ, – скомандовал Карл, и припал к окулярам.
После бушевавшего всю ночь шторма, совершенно неожиданно на море установился полный штиль, и дымка заполнила всё, от поверхности волн до невидимых теперь облаков, так что дальше чем на милю-полторы и с поверхности разглядеть ничего было невозможно, не говоря уж о том, чтоб из перископа.
– Самый малый ход, – приказал Карл, отчаянно всматриваясь в пелену. – Акустик, расстояние и класс корабля определить сможешь?
– Пока не могу, – отозвался тот. – Что-то большое, около пяти миль от нас. Похоже, аппаратура барахлит.
– Что ж, подождем… – произнес Карл. – Стоп машина. Опустить перископ.
Берлин, Вильгельмштрассе, 77
– Ну а ты что скажешь, Йозеф? – задумчиво поинтересовался Гитлер у своего «министра правды».
– Да почему б и нет? – пожал плечами тот. – Мы уже пускали пробные шары на эту тему. В конце концов, на кой черт Рейху Палестина? Там же ничего ценного нет. Опять же, в любом случае, это будет наш протекторат.
– Занятно, – пробормотал Гесс. – Я представлял себе окончательное решение еврейского вопроса несколько иначе.
Шло совещание о создании еврейских воинских частей, призванных освободить Землю Обетованную от англичан, и создать там независимое еврейское государство.
Балтийское море, борт U-61
– Невероятно! – произнес Йоган, оторвавшись от окуляров перископа. Похоже, это слово становилось для него средством выразить любые эмоции. – Что будешь делать?
– А сам как думаешь? – ухмыльнулся Геббельс. – На нас, лоб в лоб, прет авианосец без единого корабля эскорта. Ясное дело – надо атаковать.
Корабль, будущую незавидную участь которого обсуждали молодые люди, назывался «Фуриоус», и действительно находился именно в том незавидном положении, о каковом сказал «непотопляемый рейхсминистр». Дело было в том, что британский авианосец попросту заблудился. Покуда артиллерийские корабли удерживали натиск германского флота, караван, авианосцы и эсминцы спешно уходили на северо-восток, поддерживая режим радиомолчания – никому не хотелось быть запеленгованным немцами и подвергнуться атаке. В условиях шторма и плохой видимости, «Фуриоус» взял слишком сильно к северу, и утром, когда волнение на море улеглось, попросту не обнаружил в пределах видимости ни одного из кораблей конвоя.
Ничего такого уж страшного англичане в произошедшем не усмотрели и, прикинув скорость и направление движения каравана судов, повернули на юго-восток. Расчет был абсолютно верен, и не остановись эскадра на переформирование строя, когда ее нагнали корабли конвоя, британский авианосец непременно повстречал бы своих, а так, продолжающий соблюдать радиомолчание корабль, попросту их обогнал и отклонился к югу от курса следования основных сил.
Незадолго до того, как склянки на авианосце пробили час дня, высланный на разведку самолет повстречался в небе с французским разведчиком, поднятом с «Беарна». Пилоты рискнули вступить в радиоконтакт, в результате чего выяснили взаимное местоположение эскадры и потерявшегося корабля.
Едва получив информацию, капитан «Фуриоус» повернул строго на норд, и теперь двигался со всей возможной для своего корабля скоростью. Если его палубники могут взлетать и даже удаляться на три-четыре мили от корабля, совершенно справедливо полагал он, значит погода вполне может улучшиться, и тогда предстоит плотное знакомство с немецкой морской авиацией, чего желательно бы избежать. В конце концов, у него всего тридцать шесть самолетов на борту.
Однако, спасаясь от немецкой Люфтваффе, «Фуриоус» вышел прямо лоб в лоб идущей строго на зюйд U-61. И, пускай все офицеры погибли во время налета, пусть акустическая аппаратура серьезно барахлила, упускать такую добычу Карл не собирался. Когда еще в его судьбе случиться подобная удача? Скорее всего – никогда.
– Господа, боевая тревога! – скомандовал он. – Всем занять свои места. Нам предстоит покрыть себя неувядаемой славой. Герр Арндт, поспешите к своим двигателям и дайте мне самый малый вперед.
Через минуту субмарина практически бесшумно двинулась навстречу британцу. Карл чуть подправил курс, и теперь с удовольствием наблюдал в перископ за растущим размером вражеского штевня.
– Командир, шум винтов эсминца на норд-вест! – внезапно всполошился акустик.
– А все так славно началось, – процедил сквозь зубы Карл, и отдал команду. – Первый аппарат – пли! Второй аппарат – пли! Третий – пли!
Когда торпеды ушли к цели, Геббельс, не отрываясь от перископа, приказал лечь на курс 195 и дать самый полный вперед. Потопить британский авианосец, конечно же, было бы очень хорошо – ведь у него оставалось еще две торпеды, – однако в своей способности уцелеть после встречи с вражеским эсминцем он очень и очень сомневался.
На «Фуриоус» пенные следы от торпед заметили слишком поздно. Первая, правда, прошла мимо корабля, в каком-то метре от борта. Вторая ударила точно в штевень и… ничего не произошло. Взрыватель просто не сработал, и замерший на носу матрос, зачарованно следивший за приближающейся смертью, шумно выдохнул. Это было последнее, что он успел сделать в жизни – третья торпеда калибра 533 мм врезалась в нос «Фуриоус» всего секундой позже.
Балтийское море, борт линкора «Шарнхорст»
– Герр адмирал, разрешите доложить!
– Докладывайте, – мрачно ответил адмирал Бём радисту.
– Сообщение с борта U-61. Докладывают об атаке вражеского авианосца, предположительно «Фуриоус», и поражении его одной торпедой.
– Где?!! – командующий выхватил радиограмму из рук радиста. – Не очень-то и далеко. Приказ по эскадре…
Балтийское море, борт эсминца «Антон Шмидт»
– Наделал ты дел, герой! – хохотнул фрегаттен-капитан Ганс-Йоахим Гадов. – Рёдер уже подумывал флот в порты возвращать, а тут ты со своей торпедной атакой. Сверли дырку под орден.
– Повезло, – пожал плечами Карл и помассировал висок.
– Угу. Всем бы так везло. Мне вот, например, везет исключительно тебя из водички вытаскивать.
Карл-Вильгельм Геббельс еще сильнее нажал на висок кончиками пальцев, лицо его на миг, передернула гримаса боли, затем он медленно опустил руку и как-то странно поглядел на командующего третьей флотилией эсминцев.
– Насколько я припоминаю план операции, – произнес он, после некоторого молчания, – вы меня не вытаскивали, а макали.
Балтийское море, борт линкора «Марат»
«Врешь, не уйдешь», подумал вице-адмирал Трибуц, наблюдая в бинокль за отчаянно улепетывающим «Фуриоус». Даже сквозь который день держащуюся над Балтикой дымку (изрядно, впрочем, за последние дни ослабевшую) и с дистанции в двадцать морских миль было заметно, как осел британский авианосец на нос.
«Да уж, с таким креном самолет с палубы не запустишь», рассудил командующий Балтийским Флотом.
– Ну что, товарищ Иванов, не сбежит от нас англичанин? – поинтересовался он у командира своего флагмана.
– Не должен, товарищ вице-адмирал, – ответил капитан второго ранга, отнимая бинокль от глаз. – По всему – не должен.
Эскадра из идущих в кильватерном строе крейсера «Киров», линкоров «Марат» и «Октябрьская революция» и прикрывающих их с флангов лидеров «Минск», «Ленинград», эсминцев «Карл Маркс», «Ленин», «Володарский», «Яков Свердлов», «Энгельс», «Артем» и «Калинин», составляющих 3-й дивизион эскадренных миноносцев, стремительно приближалась к беззащитному, ковыляющему на восьми узлах «Фуриоус» и трем эсминцам его эскорта: «Ягуар», «Лиддсдэйл», «Атерстоун».
Поврежденный U-61 корабль адмирал Бём поймать так и не сумел. То ли выучка хваленых моряков Кригсмарине оказалась недостаточно высокой, то ли капитан Роял Нэви недостаточно глупым, однако факт остался фактом – авианосец и подошедший к нему эсминец «Ягуар» благополучно исчезли, ускользнув из-под самого носа всего германского флота. Погода с того момента не улучшалась, так что поиски неуловимого «Фуриоус» хотя и продолжались, но до вчерашнего дня заканчивались ничем. Лишь вчера к вечеру над Балтикой немного распогодилось, и Трибуц приказал вылететь на разведку нескольким МБР-2 с Моонзунда. Один-то из них и обнаружил британский авианосец, приближающийся к Аландским островам. У пилота, к счастью, хватило ума не выдавать себя атакой – да и что его бомбы могли бы сделать с бронированной палубой авианосца, который и так не мог выпускать самолеты из-за сильного дифферента на нос, – и просчитавшие дальнейший курс «Фуриоус» штабисты безошибочно вывели эскадру Владимира Филипповича на покалеченный корабль.
