Степан Кулик - Третий не лишний
А зачем именно, кстати, так и не удалось выяснить.
Сигурд крепко сжимал рукоять рулевого весла, и глаза его темнели вместе с небом. Как будто время не к утру шло, а наоборот – к ночи. Все звезды, какие только были, исчезли и с неба, и с поверхности моря. Только тучи клубились вокруг, сгущая и без того непроглядную тьму.
По каким приметам кормчий определял, куда плыть в этой кромешной тьме, Леонид даже не пытался понять. Лично он уже давно потерял ориентацию, вместе с горизонтом. А все усиливающаяся качка грозилась то же самое проделать и с осью ординат. В смысле перемешать верх и низ.
– Не спать на веслах! – в который раз прокричал Бегущий по волнам. – Шевелитесь, ленивые ублюдки! Один любит безумцев! А безумнее нас с вами сейчас не найти никого на много сотен миль вокруг! Поднажмите! Еще немного, и у нас появится шанс уйти!.. Волна меняется!
Увы, на этот раз ошибся даже опытный кормщик. Раздался звук, словно над лодкой лопнул большой воздушный шар, следом – всего на несколько мгновений, на людей обрушилась тишина, а потом ветер завыл, как тысяча голодных волков. Налетел, ударил, одним рывком сорвал и унес парус… А море – вспенилось, как убегающее молоко, и завертело в этом пенном сумасшествии утлое суденышко легче щепки, угодившей в речной водоворот.
* * *Вода обступила лодку сплошной стеной, напрочь вытесняя воздух. Так что вдохнуть удавалось, только сунув нос в воротник. Густые тучи брызг налетали со всех сторон, и уже невозможно было понять – это ливень свергается с небес или челн захлестывают закусившие удила волны. Впрочем, и то и другое могло происходить одновременно.
Парус сорвало первым же порывом, а весла втянули в лодку сразу, как налетел шторм, – и от опрокидывания баркас удерживался одними лишь усилиями кормчего.
Оба гребца с задней скамьи развернулись и, как могли, пособляли Сигурду бежать по волнам, а остальным ничего не оставалось, только держаться покрепче бортов и скамеек. И молиться, кто во что верует…
Леонид Бурый, воспитанный на краю второго тысячелетия от Рождества Христова, веровал в высшую справедливость и силу разума. Вот только молиться им смысла не было. Ибо первая скромно разводила руками, а второй мудро вещал, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. Зачастую даже в реальной жизни. И уж тем более – в игре. В общем, отмазались…
Все же к гласу разума прислушаться стоило. Поскольку назвался груздем, стало быть, полезай в кошелку и играй свою роль до конца. А то кроме «не верю» от режиссера спектакля и гнилым помидором прилететь может. Не говоря уж о прочих зрителях.
Бурый еще разок взглянул в сторону опекаемой Рыжим Брандом Оли и убедился: в роли знахарки девушка находится под защитой викинга. Самой надежной, на какую лишь приходится рассчитывать в данной ситуации. В том смысле, что желая доставить ее к одру умирающего отца, сын ярла сделает все возможное для спасения знахарки. Значит, можно не волноваться и заняться собой. Во избежание…
Плавал Леонид так себе даже в тихую погоду, да и давно это было, а потому его главной задачей стало повышение личной непотопляемости.
Бурый огляделся по сторонам, но никаких спасательных кругов или жилетов не увидел. В наличии имелось несколько больших щитов, но вряд ли их получилось бы использовать в виде плавсредств… Учитывая количество железа, которыми они оббиты, щиты норманнов могли продержаться на воде не дольше их же секир.
Весла… Вариант. Но во-первых, слишком длинные и под присмотром. Ухватить можно, только если покидать лодку последним. Что совсем не факт. А во-вторых, слишком отполированное древко. Не удержаться. Пальцы устанут и соскользнут.
– Черт… Вот непруха.
Все остальное обозримое имущество, начиная от скамеек и сундуков, было либо накрепко приколочено к лодке, либо плавало хуже самого Леонида.
Баркас застонал и так опасно накренился, что всего каких-то мгновений и миллиметров не хватило, чтобы Бурый продолжил размышлять за бортом.
– Раскудрить твою через коромысло!
Леонид покачнулся, взмахнул руками и непроизвольно ухватился за котомку, туго набитую лечебным гербарием.
– Оп-па! Вот же оно! Сено, конечно, не пенопласт, но тоже легче воды.
И стал торопливо отвязывать «сенник» от борта.
Намокшие узлы плохо поддавались. Второпях Бурый сорвал ноготь на указательном пальце, но даже в рот не сунул. Не до мелочей, когда весь организм спасать требуется. К счастью, веревка поддалась приложенным усилиям, и Леонид, предварительно затянув потуже горловину, привязал котомку к спине.
– Помоги нам, Один! Держитесь!
Кричал вроде кормщик. Единственный, кто хоть что-то видел и понимал во всей этой бешеной круговерти. Значит, и в самом деле – надвигается нечто страшное.
Леонид пригнулся, вцепился обеими руками в борт, и тут шторм ударил в полную силу. Без пощады.
Всего в нескольких метрах по правому борту над морем встала настоящая стена и двинулась к ним. Такая темная и огромная, что даже смотреть на нее было страшно. А особенную жуть навевала пенная шапка, венчающая ее, как хлопья бешеной слюны.
Леонид и не стал… Прижался к шпангоуту и зажмурился. А еще мгновение спустя волна мощно ударила в борт.
Утлое суденышко не заскрипело, а словно зубами заскрежетало от нестерпимой боли. Но все-таки устояло… Ухнуло вниз, как в яму, вздрогнуло и закачалось спокойнее.
– Бранд! – прокричал кормчий, воспользовавшись минутным затишьем. – Еще одной волны лодка не выдержит! Нужна жертва! Чтобы Ран осталась довольна! Великанша любит золото!
– Я уже бросил в море все перстни, которые были на мне! – прокричал в ответ сын ярла.
– Нет, ты не понял! Нужна настоящая жертва! Надо отдать жене Эгира златовласую девицу!
– Сигурд, это ты обезумел! – проорал в ответ Рыжий. – Если утопим знахарку, зачем мы в море выходили? Мой ответ – нет! Она нужна отцу!
– Думаешь, Гюрдиру Безбородому станет легче, когда мы утонем вместе с треклятой девкой Травника?!
Остальные викинги молчали, но судя по недоброй тишине, были согласны с кормчим. Воины не раздумывая и с радостью отдали бы жизни за своего ярла, прикрывая его в бою, но утонуть… К тому же зря…
– Я сказал нет! – Бранд сумел приподняться. – Нужна жертва? Возьмите трелля! Хоть и не человек, но ценнее животного… Молодой, крепкий. Ран не обидится.
Теперь все смотрели на Бурого.
– Ты старший, – не слишком охотно согласился Сигурд. Не глянулась ему чем-то Оля, что ли? – Только быстрее! Вторая волна уже близко. И если Ран не смилостивится раньше, чем она ударит, мы очутимся в ее сетях.
Говорят, перед смертью обостряются чувства. Наверно, так и есть. Иначе чем объяснить то, что Леонид тоже ощутил приближение огромной массы воды. А еще – как мелко дрожит, словно от смертного ужаса, баркас викингов. Или это он сам завибрировал? Под хмурыми взглядами воинов.
– Нет! – Оля протестующе вскрикнула и попыталась вскочить, но тяжелая длань Бранда Рыжего усадила ее обратно. – Вы не посмеете! Это мой…
– Тихо сиди! Иначе сама за борт вылетишь! – рявкнул на девушку сын ярла. – Радуйся и благодари Хель, что твоя жизнь мне сейчас дороже сотни рабов. Ормульв Травник поймет. Да и я торговаться не стану. Заплачу выкуп, какой назначит. А вы чего ждете?! За борт его!
Ближайший к Бурому викинг потащил из-за голенища нож.
– Стойте! – к счастью, мысль не успела сформироваться до конца, иначе Леонид отмел бы ее как абсурдную и бессмысленную в реальности. Зато в игровом мире такой трюк казался вполне логичным. – Я сам пойду в гости к Ран!
Он поднялся на ноги и шагнул к тому борту, откуда приближалась еще невидимая смерть. Оглянулся на Олю… Девушка была белее снега. Переживает, бедняга. А ведь приятно… И вдохновляет. Ощущая себя настоящим героем, Леонид совсем было собрался шагнуть за борт, когда вспомнил о самом важном… И громко с облегчением расхохотался. Как человек, которому казнь заменили пожизненной ссылкой в Сухум-Кале.
– Эй, подруга! Опомнись! Это только игра! До встречи в заведении Пилюля!
Он хотел еще что-то крикнуть, но тот самый викинг, что приготовил нож, нетерпеливо шагнул к Бурому. Видимо, воин не верил, что у раба хватит смелости прыгнуть за борт добровольно. Плевать – главное сказать Леонид успел. Оля услышала. Может, от волнения и не поняла, но потом вспомнит. Если ей суждено здесь оставаться и дальше.
– Стоять! – рявкнул на викинга Бурый. На всякий случай. Чтоб не получить удар в спину. И сделал завершающий шаг…
Глава девятнадцатая. По зеленой глади моря…
Несмотря на то что плюхнулся он плашмя, как доска, море приняло Бурого мягко. Впрочем, это ж не с десятиметровой вышки прыгать. Борт баркаса едва на метр выступал над волной. Зато ледяная купель обожгла, как крутой кипяток. Леонид непроизвольно охнул, – о чем тут же пожалел, хлебнув полный рот горько-соленой морской воды. А в следующее мгновение волна накрыла его с головой, и Бурый камнем пошел на дно. Даже заготовленный гербарий не помог.
