Алексей Волков - Поход Командора
– Ничего они требовать не будут. Посмотри на Ягуариху. Был бы настоящий бунт, выбросили бы за борт. А тут подсадили к нам. Так, чуть погрызлись. Вот увидишь, скоро выпустят, – как-то безнадежно произнесла Наташа.
Словно жалела о мирном исходе столкновения.
Снаружи продолжалась суета. Топали босые матросские ноги, кто-то отдавал команды, кто-то ругался. Пленницы все равно не понимали значения доносящихся звуков. Бывший капитан должна была понимать, но она сидела безучастной. Низвергнуться с небес – до свар ли на прежнем облаке?
Прошло довольно много времени. Когда сидишь взаперти, любая минута кажется часом. Потом шаги в коридоре известили, что кто-то подходит к каюте. Дверь открылась, и двое матросов внесли обед. Точнее, один внес, а второй держался чуть сзади, словно опасался возможного нападения.
Леди Мэри вскинулась, хотела что-то сказать бывшим подчиненным, но посмотрела на их лица и промолчала.
Если моряки чувствовали какое-то смущение, то внешне оно не отражалось никак. Напротив, было заменено нахальством и готовностью ответить грубостью на грубость.
Переносить грубости леди не привыкла и уже поэтому выслушивать их не хотела.
Обед был обычным, разве что рассчитанным на четверых.
Пленницы привычно разделили принесенное, подали Мэри ее порцию, однако девушка отвернулась. Никакого аппетита у нее не было.
– Ешьте. Голодать глупо, – по-английски произнесла Наташа. Как будто не желала перед тем капитанше всех мыслимых и немыслимых несчастий.
Вместо ответа Мэри лишь покачала головой.
– Глупо, – встряла Юля. – Кому от этого станет легче?
Мэри упорно молчала. Лишь смотрела прямо перед собой да думала о чем-то невеселом.
– Вас с ложечки кормить? – вскинулась Юля.
– Ешьте, леди, – в противовес Юле, голос Наташи звучал мягко. – Всякое бывает в жизни. Поверьте, Мэри, это еще не самое страшное.
При звуках своего имени похитительница вздрогнула. Она перевела взгляд с одной женщины на другую, потом вздохнула.
– Я не хочу, – это были первые слова, которые женщины в этот день услышали от своей похитительницы.
О том, откуда им известно ее имя, Мэри спрашивать не стала.
– Нам тоже когда-то не хотелось, – Юля постаралась, чтобы фраза прозвучала без укоризны.
Испытала ли леди нечто наподобие раскаяния, было неясно. Внешне она была подавлена и на подруг по несчастью посматривала с явной неловкостью.
Или это было вызвано самим фактом нахождения в таком обществе?
Усталость взяла свое. Еще не успело стемнеть, как леди заснула. Тихо и незаметно. Сидя.
Пришлось Наташе лечь на свободную постель, а двум другим женщинам по примеру благородной особы коротать ночь, не ложась.
Все равно ночевать с комфортом в тесной каюте вчетвером было немыслимо.
28
Флейшман. Ненужный приз
Добыча сильно меняет настроение людей. Моряки потихоньку приободрились. С одной стороны, заработанные денежки по-прежнему жгли карманы, призывали к разгулу. С другой – маячила надежда преувеличить предназначенный к кутежу капитал.
Плюс – благоговение перед Командором, который до сих пор успешно водил команды на самые отчаянные дела. Бросить такого человека в беде не могли самые неблагодарные из пиратов. Тут действовали законы мужского братства. Если ты завоевал уважение, показал себя достойным, то помочь тебе – долг остальных.
Получится ли – вопрос другой.
В исходе схватки с Ягуаром сомнений не было ни у кого. Только как этого Ягуара найти?
Когда впереди и чуть правее от курса замаячил парус, радости команды не было границ. Хотелось верить, что это «Сан-Изабелла», хотя из порта перед нашим появлением ушло с полдюжины судов. Только они нам были без надобности, а вот Ягуар…
Командор шел еще правее нас и по получении радионовости взял наперерез неизвестному беглецу.
Мы тоже поставили все паруса. «Лань» вообще была отличным ходоком, пожалуй, одним из лучших, который попадался нам в здешних краях. До сих пор нам удавалось догнать практически любого. И от любого удрать. Мы же не самоубийцы и не спортсмены. Главное – не бой, а выгода от боя.
Ветер потихоньку начинал склоняться на зюйд. Если тенденция сохранится, то нас будет отжимать к материку. В смысле, к Южной Америке. До нее не так-то и далеко. Считанные мили. Ладно, десятки миль. Все равно не расстояние.
На далеком паруснике заметили наш корабль. Была это «Сан-Изабелла» или нет, но они начали склоняться еще правее, явно стараясь избежать встречи. Беглецы не подозревали о Командоре, ждущем их как раз в той стороне.
Факт бегства еще ничего не доказывал. Удравшие из порта суда старались избежать встречи именно с нами. Они тоже пока не могли разобрать, кто следует за ними, однако, очевидно, заранее предполагали худшее.
Ох уж эти погони! В самом лучшем случае расстояние сокращается настолько медленно, что можно переделать прорву дел. Только какие дела, когда нервы поневоле напряжены и все существо рвется скорее встретиться с врагом!
Другом преследуемый не может быть по определению.
– А погодка портится, – заметил Костя Сорокин, бывший морской спецназовец и нынешний капитан «Лани».
У него на такие дела выработался определенный нюх. Я, к примеру, начинаю соображать, когда очередной шторм подступает вплотную.
Я невольно посмотрел по сторонам.
На норд-весте кучерявились облака. Внешне довольно безобидные, далекие, обычные скитальцы небес. Мало ли когда и где им вздумается прогуляться по лазури? Даже в субтропиках безоблачное небо бывает отнюдь не всегда. Природа и рекламные проспекты – вещи разные. Здесь тоже идут дожди и ливни, веют и дуют ветра, а ураганы порой проносятся такие, что в наших краях не встретишь. Разве что снег показался бы здесь невиданным чудом. Но снег как раз ерунда…
– Ты имеешь в виду их? – спрашиваю на всякий случай.
Не каждое облако сулит непогоду. Большинство растворяется в небе или закрывает на какое-то время солнце, избавляя от его палящих лучей.
– Видишь там… – пытается объяснить Сорокин.
С объяснениями не получается. У Константина элементарно не хватает слов. Речь идет о едва заметных нюансах, на которые беден язык.
Кажется, Сорокин сам больше предчувствует интуитивно, чем в состоянии указать некие действительные приметы.
– Верю, – избавляю его от необходимости объяснять необъяснимое. Я бы поучился, в море подобное умение отнюдь не мешает, да это все равно что слепому что-то выяснять у зрячего. Зачем же время терять?
Костя улыбается с некоторым оттенком вины.
– Скоро хоть? – пытаюсь уточнить на всякий случай.
Одно дело – сейчас, и другое, скажем, к утру. Нам бы успеть догнать беглецов. Один раз разлучником уже выступил шторм, другой раз – ночь. Не хочется мотаться по морю из-за немилости судьбы.
– К вечеру. Может, ночью.
Тогда еще есть какое-то время.
Неведомый парус стал ближе. Относительно. До столкновения еще часы. Наиболее глазастые разглядели кое-какие подробности, и у людей на нашей бригантине вырвался вопль разочарования.
Это была не «Сан-Изабелла»!
Только проверить ее на наличие женщин, а равно и денег, теперь уже придется все равно.
Один раз Ягуар сумел махнуться кораблем. Вдруг захочет повторить тот же трюк?
Испанское судно удирало во всю прыть. Да куда там состязаться с нашей резвой «Ланью»! Мы бы сами догнали ее задолго до темноты, а тут наконец-то появился фрегат, и шансы испанца сравнялись с нулем.
Некоторое время беглецы еще ерепенились. Пытались менять галсы, искали лазейку, которая помогла бы избежать нежелательной встречи. Без толку.
Расстояние неумолимо сокращалось. Теперь вариантов было только два. Достигнет преследователей наша бригантина, или то же самое первым сделает фрегат.
Над «Вепрем» вспух клуб дыма, и спустя долгие секунды до нас долетел пушечный гром.
Достать противника было еще невозможно. Командор и не пытался. Он лишь предлагал испанцам остановиться. Мол, все равно уйти не удастся.
Беглецам оставалось сдаться на милость или без малейшей надежды пытаться удирать, рискуя навлечь на себя наш гнев.
До сих пор, в отличие от классических флибустьеров, мы добывали не столько испанцев, сколько англичан. Картахена не в счет. Да и там мы вели себя более-менее пристойно. Как и при морских стычках с иберийцами. Если сдавались, то с нашей стороны зверств не бывало. Сопротивлялись или нападали – что ж, любой гуманизм заканчивается после первого выстрела на поражение. В горячке боя бывает всякое. Можно, к примеру, не заметить, будто кто-то тянет руки вверх. Или понять этот жест не так. В грядущие времена человеческая жизнь станет стоить чуть дороже патрона. Здесь – дешевле уже потому, что схватки решаются чаще холодным оружием.
Главное – никому в голову не придет осуждать за убийство врага.
Испанцы какое-то время еще колебались, пытались спастись бегством. Потом решили положиться на наше благородство. Раз до сих пор Командор сдавшихся добровольно не убивал, может, и сейчас не станет?
