Анатолий Дроздов - Интендантуррат
- Легко выяснить, товарищ Сталин! - сказал Абакумов. - Группа майора Петрова неподалеку.
- Если школа все еще в монастыре, это не означает, что нам удастся покончить с ней одним авиаударом, - сказал Сталин. - Трудно надеяться, что немцы будут сидеть и ждать наши бомбардировщики. Наверняка у них есть полевые занятия или какие-то работы. Часть диверсантов может оказаться вне стен монастыря и уцелеть. Это не приемлемо. Тысячи людей заняты обеспечением скрытности операции "Багратион", а одна-единственная группа шпионов сведет их работу на нет. "Валгаллу" нужно уничтожить полностью, до последнего человека! Авиаудар - это хорошо, но он должен сопровождаться наземной операцией.
- В окрестностях Орешково нет крупных партизанских соединений, - сказал Василевский. - По данным разведки поселок хорошо укреплен, его охраняет полк фельджандармерии, имеющий на вооружении легкую артиллерию, бронетранспортеры, тяжелые пулеметы. У партизан всего этого нет. Для штурма Орешкова необходима по меньшей мере дивизия. К тому же Орешково располагается неподалеку от N, немцы смогут подбросить подкрепления через час-два после начала боя.
- Что скажете, Пантелеймон Кондратьевич? - Сталин посмотрел на Пономаренко.
- Близ Орешкова дислоцирована бригада полковника Саломатина, - сказал начальник Центрального штаба партизанского движения. - Около двухсот штыков. Еще сотню можно мобилизовать в окрестных селах, для большего числа новобранцев нет оружия. К тому же боевые качества мобилизованных невысоки. У Саломатина отличная бригада, она хорошо вооружена: имеется захваченные у врага исправный бронетранспортер и минометная батарея, десять пулеметов. Боеприпасов в достатке. В течение полугода бригада не вела активных действий - обеспечивала прикрытие разведгруппы в N, поэтому партизаны отдохнули, обучены, слажены. Однако сил у Саломатина недостаточно. Требуется подтянуть соединения из других районов.
- Сколько понадобится времени?
- Неделя-две. В тылу врага партизаны не могут передвигаться по дорогам. А лесами - долго.
- Две недели... - Сталин посмотрел на Судоплатова. - Сколько разведывательных групп можно забросить через линию фронта за две недели, Павел Анатольевич?
- При обычном темпе - десять-двадцать групп.
- Двадцать групп! - повторил Сталин. - Для срыва нашего наступления достаточно одной!
"Да выловим мы их!" - хотел сказать Судоплатов, но промолчал. Он знал о болезненном отношении Сталина к шпионам и предателям. Для пользы дела заброшенного в наш тыл шпиона лучше поймать, перевербовать и организовать радиоигру с противником. Группы волкодавов СМЕРШа чистят тыл Красной Армии умело, на дворе не сорок первый год. Пусть бы "Валгалла" засылала свои группы, здесь есть, кому встретить. Тем временем подтянуть партизанские бригады и одним ударом уничтожить тех, кого не успели забросить. Однако Судоплатов оставил эти соображения при себе. Понимал: решение принято. Начальник Генерального штаба на совещание приглашен не зря. Судоплатов вспомнил о словах Абакумова: обещание комиссара государственной безопасности о награждении придется исполнять ему. Петрова надо представлять к Герою. "Как у слизняка получилось? - сердито подумал Судоплатов. - Скорее поверю, что он предатель! Однако Октябрьский не ошибается. Не ошибался..." - поправился он.
- Передайте Саломатину приказ, - сказал Сталин. - Уничтожить разведшколу в Орешково! В ходе боя постараться захватить документы и "языка". Срок начала операции - через два дня.
- Товарищ Сталин! - вскочил Пономаренко.
- Сядьте! - сердито сказал Сталин. - Ваши возражения известны. У Саломатина мало людей, но, как вы сами сказали, это отличная бригада, и командует ею замечательный командир. Товарищ Саломатин воюет с сорок первого года, причем дерется с врагом умело, находчиво и изобретательно. Сами докладывали, как успешно в прошлом году бригада вышла из блокады, куда попала в ходе вашей хваленой операции "Рельсовая война". Шуму от этой войны было много, а толку мало: немцы заменили рельсы и продолжают возить грузы. Взрывать надо эшелоны, а не рельсы! Саломатин, попав в окружение превосходящих сил противника, практически не имея боеприпасов, вышел в новый район дислокации без потерь, разгромив при этом сильный полицейский гарнизон. Он умеет, как учил Суворов, воевать не числом, а умением. Разумеется, мы не думаем отправлять в бой его одного. Товарищ Василевский, - Сталин повернулся к начальнику Генштаба. - Обеспечьте Саломатину надлежащую поддержку с воздуха. Потребуется - подымайте в воздух авиаполки, как бомбардировочные, так и штурмовые!
- Сегодня же отправим в бригаду представителей авиации! - сказал Василевский. - Согласуем действия поминутно!
- Это не все! Перебросьте Саломатину по воздуху артиллерийскую батарею с лучшими расчетами, имеющими боевой опыт, а также роту или две самых лучших бойцов и командиров - сколько сумеете перевезти. Обеспечьте оружием, боеприпасами, всем необходимым снаряжением. Пантелеймон Кондратьевич! Передайте Саломатину, что отныне он генерал-майор! Думаю, он честно заслужил это звание, в отличие от некоторых генералов Центрального штаба, не бывавших далее Москвы. Сообщите генералу Саломатину, что в случае успешного выполнения операции ему будет присвоено звание Героя Советского Союза...
"Саломатину хана! - подумал Судоплатов. - Такие обещания просто не дают. Если уцелеет при штурме, немцы его достанут. "Валгаллу" они не простят..." Судоплатову было жаль Саломатина. Они не были знакомы лично, но по службе сотрудничали часто. Судоплатов знал: если Саломатин пообещал - выполнит. Среди партизанских командиров такое встречалось не часто. Еще один боевой командир сложит голову, выполняя ответственное задание. Война...
- Виктор Семенович! - сказал Сталин Абакумову. - На вас возлагается задача надежно прикрыть тыл разворачивающихся белорусских фронтов. Мобилизуйте лучших своих сотрудников, если понадобится, отзовите с других направлений. Все группы, что "Валгалла" успеет выбросить на нашу территорию, должны быть обезврежены. Если представится возможность устроить радиоигру с Абвером, действуйте! Только предварительно доложите.
- Слушаюсь, товарищ Сталин! - отчеканил Абакумов.
"Будешь слушаться, куда денешься! - внутренне усмехнулся Верховный. - Приказали бить арестованных - бил, сказали расстреливать - стрелял. Бык! Но в кадрах толк знает. Таких, как Судоплатов, поискать..."
- Что означает слово "Валгалла"? - спросил Сталин, ни к кому конкретно не обращаясь.
- У немцев это вроде как рай, - ответил Судоплатов. - Туда попадают воины, погибшие с оружием в руках.
- Вот и обеспечьте им рай! - усмехнулся Сталин. - Но еще лучше - ад. Предателям в раю не место...
17.
В Москву Крайнев вернулся вымотанным. Настолько, что сил не было даже переодеться. Отправился домой в чем был - суконном пальто в стиле сороковых годов прошлого века, такой же кепке и сапогах. Служебная "волга" подвезла его прямо к подъезду, Крайнев юркнул в дверь и на лифте поднялся к себе. Насти дома не оказалось - дежурила, Крайнев стащил тяжелое пальто и сапоги, после чего прямо в одежде повалился на диван и мгновенно уснул.
...В расположение бригады они вкатили прямо на грузовике. Разумеется, боевое охранение перехватило их на дальних подступах, но Крайнева и Седых узнали, командир охранения выделил партизана в сопровождение, дальше они ехали без помех. Завидев грузовик, из штабной избы выскочил Саломатинин с Ильиным, еще какие-то люди. Крайнев, пошатываясь от усталости, в двух словах рассказал о случившемся. Ильин, внимательно посмотрев на него, убежал в избу и почти тут же вернулся с какой-то коричневой таблеткой. Крайнев послушно сжевал ее и почувствовал себя бодрее. Он прошел в избу, где около часа диктовал донесение в Москву, после чего отвечал на вопросы. Сам спросил только одно: как Эльза? Саломатин послал за врачом, тот явился сразу: партизанский госпиталь был развернут в соседней избе.
- Сильно избита, - сказал врач в погонах капитана медицинской службы. Фамилия у него была Эпштейн, врач слегка картавил. - Внутренние органы, судя по всему, не повреждены. Из-за травматического выкидыша случилось кровотечение, но его своевременно удалось остановить. Кто делал ей перевязку? Очень грамотно.
В избе установилась тишина: все, кроме врача, знали ответ на этот вопрос, но никто не хотел отвечать. Саломатин дал знак капитану продолжать.
- Общее состояние удовлетворительное, - сказал Эпштейн. - Небольшой жар, вызванный травмами и потерей крови, слабость. Больная в сознании, но сейчас спит.
Саломатин отпустил врача.
- Ночью прилетит самолет, - сказал он. - У меня еще двое раненых - на мине подорвались, отправим всех в Москву.
Крайнев не ответил. Вот все. Эльзу он больше не увидит.
- Подполковника Октябрьского похороним на деревенском кладбище, продолжил Саломатин. - Там, где наши лежат. Много их! - вздохнул Саломатин. - Гроб сделают к вечеру.
